Татьяна Степанова - Тот, кто придет за тобой Страница 48

– Хорошо, я вернусь в ясногорский отдел и, если нужно, подъеду в больницу. – Катя чувствовала, как на нее наваливается свинцовая тяжесть.

Усталость, бессилие... никогда еще у них не случалось столь трудного дела...

Она плохо понимала, что Чалов подразумевает под словом «контролировать процесс». Как она – сотрудник пресс-службы – вообще способна контролировать работу ясногорского уголовного розыска? Прячась за широкую спину прокурорского, это еще возможно – подкидывать вопросы, спрашивать, сомневаться, спорить, доказывать, даже настаивать на своем... А в одиночку...

«Но мы же вместе расследуем это дело, Чалов это понимает, и он доверяет мне. Надеется, что, если произойдет что-то важное, я это не пропущу. И потом, он торопится... У него дело могут утром забрать – соберется совещание, и прокуратура потребует, чтобы он передал расследование кому-то другому, чтобы уж никакие личные мотивы и личные потери... гибель его дяди-адвоката...»

– Я поехала, – Катя смотрела на Чалова. – Я хотела вам сказать все это время... Ваш дядя... что бы там ни было, но его смерть... это ужасная смерть... Примите мои соболезнования. Мне очень жаль.

– Спасибо. Если что, сразу звоните мне, хорошо?

Ехали из Москвы в область, потом мчались из области в Москву, и вот теперь... Катя крепко сжимала руль маленькой машинки. Спину ломило нещадно, столько дорог и такое дикое напряжение. Так и подмывало остановиться на обочине, вывалиться из машины мешком и растянуться на пыльной траве, чтобы спина расправилась, пришла в норму, но...

К ясногорскому отделу Катя подкатила в лучах гаснущего заката. И несмотря на то что ей очень хотелось выбраться, все никак не могла вылезти из салона – не могла разогнуться, и ноги не слушались.

Но вот она все же вылезла, закрыла машину, пискнула сигнализация. И заковыляла (черт возьми, как старуха!) в дежурную часть.

Там клубилась какая-то беспокойная суета – Катя увидела экспертов из ЭКУ, сотрудника ИВС и двух молодых оперативников, которые ругались со столь же молодым, красным, как рак, помощником дежурного.

– Добрый вечер, что у вас тут случилось? – спросила Катя.

– Да задержанный сбежал! Ну разве можно проявить себя такой полной дубиной? – молоденький оперативник повернулся к помощнику дежурного. – Как это не было никого в отделе? Мы наверху, я с этими документами чертовыми из больницы вожусь... Что, нельзя было позвонить мне – спустись, побудь с задержанным пять минут, что, я не спустился бы?

– Я думал, нет никакого, все разъехались, «сирена» же в районе, – оправдывался дежурный. – Да я только на минуту отвлекся, в кабинете этот магнитофон... я думал, там кто-то по телефону... а это кассета... кассета включилась... Потом... Я вернулся, а его уже след простыл.

– Кого? – спросила Катя.

– Да наркомана с Юбилейной. Глотов в камере до сих пор в чувство приходит, а этот молодой... Шурупов сбежал! – оперативник обернулся к помощнику дежурного.

– Так он уже задержанным не считался, – отрезал тот. – У него срок задержания истек, не мог я его в изоляторе дольше держать, а эксперты опаздывали!

– Только не надо все на нас валить, – с ходу вмешался в свару эксперт ЭКУ. – Мы и так к вам полтора часа кандехали по таким пробкам, что...

«Гермес сбежал. – Катя похолодела. – Они не взяли у него анализ ДНК для сравнения... Я столкнулась с ним в больнице и... А Ведищев к этому времени был уже давно мертв... И эта чертова сказка про наркотики... Вообще весь этот фарс на Юбилейной в их доме мог быть организован лишь для отвода глаз... Вечеринка... нет, поминки под кайфом... чтобы мы считали его просто наркоманом... ну да, наркоманом, геем, но не убийцей... Вот этого Чалов и боялся, потому-то сказал, что ему не разорваться, не уследить за всем в этом чертовом деле, но я тоже не уследила... Боже, я и тут опоздала!»

Катя поплелась по коридору. Надо позвонить Чалову... что она ему скажет? Они упустили Гермеса? И я уже ничего не могу сделать? Какой, к черту, контроль с моей стороны, что вы от меня хотите, я же просто...

– Слушайте, вы ведь с Чаловым работаете? – Ее догнал тот самый оперативник. – Он мне список фамилий оставил на проверку по одному старому уголовному делу... Я в больнице проверял дежурную смену и сотрудников, так вот там есть одно совпадение.

– Совпадение?

– Ну да, данных – фамилия, имя, отчество, – оперативник пропустил ее вперед, к лестнице на второй этаж. – Может, это, конечно, и ничего не значит, но Чалов настоятельно просил меня все проверить, и я... Вот, пожалуйста, у меня тут в списке... – Он открыл ключом кабинет, снова пропустил Катю вперед, взял со стола распечатку. – Прохоров Денис Михайлович, я так понял, что в том старом деле... Все тут у нас происходило – убийство мальчика, но давно, я тогда еще в школе учился... А само дело в Москве расследовалось – в областной прокуратуре, а потом в суде, в общем, в Москве, не у нас здесь. Так вот тогда он тоже пацаном был, этот Прохоров... Тоже школьник...

Прохоров Денис... Катя вспомнила – это же младший брат Виталия Прохорова, как значится в протоколе. Тот, кого допрашивали оперативники, кого они сумели обмануть, и он рассказал им о том, что его брат уехал в Адлер... то есть сбежал...

– Мне совпадение в глаза бросилось, когда я документы из больницы проверял. Видите – зав. травматологическим отделением Прохоров Д.М. И вот тут – Прохоров Денис Михайлович... А убитая, она же в травматологии как раз и лежала.

Катя оперлась о стол. Бумаги, документы... сколько же их тут...

Перед глазами всплыл больничный коридор... Когда они с Гермесом привезли Полину Каротееву в больницу...

Колеса каталки скрипят...

В приемном покое – никого...

Не надо так кричать, доктор уже идет...

Катя увидела его – высокого, шагающего по коридору в развевающемся белом халате...

...– Доктор, она серьезно ранена?

– Она ваша родственница?

Его голос... Она вспомнила его и его голос... И ведь это именно его она пыталась разыскать там, в больнице, когда убили Полину...

Сестра и брат... если это действительно так...

Сестра и брат человека, невинно осужденного и доведенного до самоубийства в тюрьме...

Сестра и брат Прохоровы...

Чалов в Москве... они ищут сестру, ищут Наталью Прохорову-Литте...

– В больнице из наших кто-нибудь еще есть? – спросила она оперативника.

Тот глянул на часы – так же, как это делал Чалов.

Катя поняла его, вышла из кабинета и...

Она опять направлялась к машине. Но не прошла и нескольких шагов – опустилась на банкетку у дежурной части, на ту самую, где всего час назад томился Гермес.

Если совсем уже нет никаких сил? Откуда же их взять? Она сидела, согнувшись, перед глазами плясали огненные круги.

Она терпеливо ждала, когда они исчезнут, когда тело ее – спина, ноги, руки – отдохнет хоть немного.

Закат за окнами ясногорского отдела... великолепный летний закат. Люди возвращались из Москвы – со стороны столицы шли полные автобусы и маршрутки. На фасаде торговых центров сияла яркая реклама, но ее неоновый свет не мог побороть этого заката.

Все казалось каким-то искусственным, лишним по сравнению с пурпурным огненным шаром, тонущим в вечерних облаках.

Усилия...

Стремления...

Усталость...

Любопытство...

Даже любопытство...

Даже страх...

Передохнув, Катя умылась в туалете холодной водой. Но когда подошла к машине... к своей машине, которую она, в общем-то, так хотела иметь... ей показалось, что идти пешком... пешком гораздо удобнее, несмотря на усталость, на страшную усталость...

Но она все же села за руль крошки «Мерседеса», села с замиранием сердца – что спину снова схватит, скует и она так и останется там за рулем, как каторжник, навечно прикованный цепями к веслам своей галеры...

Хватит распускаться... возьми себя в руки... поедешь медленно, никто не заставляет тебя участвовать в гонках... Как же люди... шоферы... целые дни за рулем... и у них никакой автоматической коробки...

Маленькая машинка, словно понимая состояние хозяйки, тихонько (с каким-то дьявольским сочувствием моменту) завелась и тронулась с места.

Глава 44

НА ДОРОГЕ

Катя свернула к городской больнице и въехала в знакомый до тошноты парк, в ту самую аллею, упиравшуюся в шоссе, как вдруг...

Человек стоял на противоположной стороне дороги, на остановке автобуса, и отчаянно «голосовал», махал рукой, хотя, кроме Катиной машины, двигавшейся по встречной полосе, не было видно ни одного авто.

Весь его вид выражал крайнюю степень волнения и спешки.

Но Катя его узнала. Она сразу его узнала. Случай, или судьба, или все вместе сплелось в единый тугой узел на этой пустынной дороге из города в больницу, из больницы в город? Но Катя... Она не могла не узнать, не заметить его, не остановиться.

Она ведь ехала, едва живая от усталости, чтобы найти его.

Разворот, так что взвизгнули тормоза...

– Слава богу, хоть какая-то машина... Подвезете? Девушка, подбросите меня до шестого микрорайона, где «Ашан»? У меня вот тут только сто пятьдесят рублей – достаточно?