Наталья Солнцева - Венера Челлини Страница 48

Денис оказался словно в самом сердце смерча, в его темной, глубокой и страшной неподвижности, в которой и зарождается буря, сметающая все на своем пути. Но ему уже было этого мало. Не хватало еще чего-то – острого, необычного… И он поехал посреди ночи из Мамонтовки в Москву, чтобы найти там проститутку и переспать с ней. Откуда родилось это желание, он не знал. Может быть, ему не хватало этих двух женщин, чтобы заменить Маргариту? Может быть, ее никто и никогда так и не сможет заменить?

Была зима… Его автомобиль мчался по заснеженному и скользкому Ярославскому шоссе. В лобовое стекло мело снежной крупой, все вокруг тонуло в крутящейся пелене снега, земля и небо слились в объятии длиной в ночь… Денис забыл, на какой улице к нему в машину села ярко накрашенная блондинка в короткой шубке, в черных колготках и сапогах в обтяжку – озябшая, вся в снегу. Они занимались любовью на заднем сиденье, под завывание непроглядной московской метели, одни на всем земном шаре, погруженном в ледяную тьму…

Проснувшись утром, Матвеев не сразу понял, что произошло, кто это здесь спит, запрокинув беловолосую голову на спинку сиденья. В сером свете, проступающем сквозь занесенные снегом стекла, женщина показалась ему не просто некрасивой, а отвратительной – до тошноты, до спазма в желудке. Ее вчера такие блестящие, прекрасные волосы оказались пережженными перекисью и имели вид свалявшейся пакли; на тусклой коже лица, в разводах тонального крема, обозначились глубокие морщины; тушь осыпалась со слипшихся ресниц и размазалась по щекам; губная помада, вульгарно яркая, наполовину стерлась… Денис посмотрел на сухую и жилистую шею женщины, на ее острые, выступающие ключицы, и… еле успел открыть дверцу машины: его вырвало на девственно-белый снег, покрывший все вокруг. Снежный покров показался ему саваном – мертвенно-бледным, холодным и безжизненным, как и проститутка, уснувшая в его машине. Это была не женщина, а костлявая тень смерти…

Потом Денис долго пытался объяснить себе, почему его так поразил тот серый рассвет, та женщина, тот снег… Почему тогда он испытал настоящий ужас, липкий, предательский страх, от которого застыло сердце?

Но это были еще не все неприятности. Та женщина – ее звали Мила – начала преследовать Дениса. Она запомнила номер машины и разыскала его клуб «Звезда». Она подкарауливала его в клубе, у подъезда его дома, надоедала ему звонками. Каким-то образом ей удалось узнать про мамонтовский дом, и она явилась туда. Оказывается, она давно мечтала о «таком мужчине» и настаивала, чтобы их встречи продолжались. Мила оказалась назойливой, грубой и вульгарной особой, она частенько находилась в подпитии, замысловато ругалась, громко кричала, плевалась, беспрестанно курила и везде разбрасывала пепел и окурки. При всем своем уме Матвеев никак не мог отделаться от этой нахальной «ночной бабочки». Денису понадобилась вся его невероятная изворотливость, чтобы Мила не столкнулась с двумя его женщинами. Сия дама существенно осложнила ему жизнь. Она могла все испортить!

Далее дневники Дениса Матвеева содержали массу экстравагантных и пикантных подробностей. Он весьма увлеченно и откровенно описывал интимные сцены со своими женщинами, включая мельчайшие детали, такие, как описание их белья, их привычек в постели, поз, особенностей темперамента, слов, сказанных в моменты близости, и еще бесчисленное множество того, что в приличном обществе не выносится за пределы спальни. Здесь же с болезненным удовольствием описывалось самое сокровенное, тайное и глубоко личное…

Описывались приемы и методы, которые Денис Аркадьевич использовал, чтобы добиваться от женщин того, что ему было нужно. Все, все он планировал заранее: что и как говорить, какие дарить подарки, во что одеться, куда пригласить, когда переспать, как ненавязчиво подчеркнуть недостатки и промахи других мужчин – в том числе и в первую очередь мужей, – какие комплименты пустить в ход, о чем беседовать за ужином: об искусстве или о «движениях души». Это был «театр изнутри» – то, что не видно зрителям, замирающим от восторга, заучивание роли, зубрежка реплик, отработка каждого жеста, примерка костюмов: репетиции до седьмого пота, чтобы получить желаемый эффект.

Много всего было написано о не знакомых ни Еве, ни Всеславу людях – об их привычках, уязвимых местах, сердечных тайнах, компрометирующих обстоятельствах. Вся история Наумова и его дочери, убитой психически неуравновешенным охранником; история с похищением громовского внука, а также перипетии жизни самого Игоря Анатольевича и его привязанности к секретарше, история слепого, Нади, других сотрудников и клиентов собаководческого клуба «Звезда» и многое, многое другое было изложено с такими подробностями, что могло послужить материалом для целой серии романов. Целый тайный, глубоко скрываемый фантастический мир, наполненный неистовыми страстями, причудливыми желаниями, невероятными совпадениями, жадностью, подлостью, клеветой, ненавистью, любовью, предательством, жаждой господства, смертью и кровью! Целый мир – в белоснежно-черно-багровых тонах, то сверкающий, как райский сад, то мрачный, как преисподняя!..

Погружаясь в этот зыбкий и клокочущий мир, Всеслав и Ева чувствовали себя летящими над бездной, которая дышит тьмой и адским пламенем. Что за изуверская душа родила эти строки, эти мысли, эти откровения? Что за ужасный театр масок, где под личиной любви вершится трагедия гибели?..

Обоим показалось, что, пока они читали эту «исповедь падшего ангела», свет вокруг померк и ясное небо покрылось черными тучами. Ева содрогнулась, осознав, в чьих объятиях она засыпала после «восторгов» насквозь фальшивой любви. Тот бриллиант, который она хранила в своем сердце, которым она любовалась и на который втайне молилась, при дневном свете оказался обыкновенной стекляшкой… Она даже не могла заплакать.

Всеслав испугался, увидев, как она побледнела.

– Успокойтесь, Ева, – мягко сказал он и обнял ее за плечи. – Это всего лишь жалкий актеришка! Ему никогда не сыграть по-настоящему! Его удел – дешевые приемы провинциальной труппы, мишура и бумажные декорации…

Ева слегка отодвинулась. Ей было холодно, но она не смела сказать об этом. Как будто она потеряла право чувствовать и говорить о своих чувствах и ощущениях.

– Вам не противно находиться рядом со мной? – тихо спросила она.

Глава 19

Громов так и не получил от Смирнова вразумительного ответа: кто и почему следит за ним и от кого слепой передал письмо Алле? Сам слепой был уверен, что письмо – от Матвеева.

Игорь Анатольевич набрал номер Славкиного телефона. Снова длинные гудки. Где же этот балбес шляется, ни днем ни ночью его не застанешь?! Громов почувствовал, что начинает волноваться. Не за себя, разумеется. Ему было неприятно и тревожно, потому что мнимый «слесарь» оказался именно в подъезде Аллы Викентьевны, рядом с ее квартирой. Что ему там понадобилось?

Громов позвонил секретарше и попросил ее приготовить чай. На самом деле ему хотелось все время видеть Аллу Викентьевну, слышать ее голос или хотя бы ощущать ее присутствие. Он еле дождался утра, чтобы приехать в офис, – так невыносимы стали часы и минуты без нее. Странно, как он раньше не замечал этой своей тяги к ней?

Пока Алла Викентьевна заваривала чай, Громов снова позвонил Славке. Результат был тот же.

– Проклятие! Куда запропастился этот Смирнов? Где его спозаранку черти носят?

Вошла секретарша с чайным подносом, на котором стояли две чашки, чайник и вазочка с медом. Игорь Анатольевич никогда не пил чай с сахаром.

– Алла Викентьевна, позвольте, я вам помогу! – Громов выскочил из-за стола, что раньше было делом небывалым, подхватил поднос и поставил его на стол. – Присаживайтесь!

Он придвинул ей стул и только после этого сел сам.

– Что это с вами? – с беспокойством глядя на него, спросила Алла Викентьевна.

Она не собиралась придавать значения ничему тому, что было сказано между ними у нее дома. Так будет лучше для них обоих. И для Тамары.

– Как это что? – искренне удивился Игорь Анатольевич. – У нас с вами начинается совершенно другая жизнь!

Он приготовился многое сказать ей сегодня за чаем, и… в этот момент зазвонил телефон.

– Давайте не будем отвечать на звонки! – сказал Громов.

Но Алла Викентьевна думала иначе. Она взяла трубку.

– Это вас! Господин Смирнов.

Игорь Анатольевич обрадовался. Звонка от сыщика он ждал с нетерпением.

– Алло, Всеслав! Рад тебя слышать! Ты что-нибудь узнал?

– Да как вам сказать…

– Говори, как есть!

– У вас с госбезопасностью никаких конфликтов не было? – спросил Слава.

– Нет. Я им неинтересен. Особенно сейчас. А почему ты спрашиваешь? Ты что…