Дмитрий Федотов - Транзита не будет Страница 49

Как же мне не хотелось рассказывать ей про Фархада, про Мстителя и его личный джихад! Надо срочно доказать Ирине, что я сам догадался про наркотики в фуре…

— Ладно. Попробую тебя убедить.

Я прикрыл глаза и постарался войти в состояние «пустоты сознания», которое широко практикуют индийские йоги и которое не менее активно использовали наши предки, создававшие за тысячу лет до индусов знаменитую «живу», систему гармоничного познания мира. «Пустота сознания» — антарабхава на санскрите — давала удивительные возможности для изучения окружающего пространства, что называется, не сходя с места. Я, например, мог в таком состоянии безошибочно определить количество людей, находящихся вокруг меня на расстоянии до десяти метров, причем невзирая на стены и прочие препятствия. Или точно назвать все источающие хоть малейший запах предметы в комнате. А иногда мне вдруг открывался некий дополнительный канал информации, и я мог заранее сказать, что произойдет со мной или с человеком, находящимся в этот момент рядом, через несколько минут или даже часов!..

На сей раз мне не требовалось слишком глубокого погружения. Спустя минуту я уверенно сказал:

— Выйди и проверь. Ваш контролер за столом в зале досмотра сейчас пишет синей гелевой ручкой на каком-то разграфленном листе, он только что сунул в рот лимонную пастилку, а в левое ухо — наушник от плеера, который спрятан у него под бушлатом. Слушает концерт Елены Ваенги.

Тарасова подозрительно посмотрела на мою сосредоточенную физиономию и вышла из комнаты. Через пару минут вернулась и снова уставилась на меня теперь уже расширенными от удивления глазами.

— Как ты это делаешь?!

— Все точно?..

— Д-да…

— Это самое наглядное, что я мог тебе продемонстрировать… Хотя нет. Через пятнадцать секунд сюда войдет Савушкин.

Мы одновременно уставились на свои наручные часы. Старлей появился в дверях на семнадцатой секунде. Он внимательно посмотрел на нас по очереди, хмыкнул, взял из пиалы кусочек сахара и сказал:

— У вас серьезный разговор? Тогда не стану мешать. Извините.

Едва за ним закрылась дверь, Ирина шумно выдохнула и подбоченилась.

— Ну и как это понимать, господин сыщик?

В глазах ее плескался самый настоящий страх пополам с восхищением. Теперь она мне верила, это главное. Поэтому я тоже выдохнул, правда, осторожно, и ответил:

— Это частный случай предвидения. Надеюсь, больше ты не будешь сомневаться в моих словах.

— Хорошо, Котов. Ты меня убедил. В своих способностях. А как насчет героина?

— Он там, майор. Считай, это тоже предвидение.

— Допустим, я поверила. Но существует строго расписанная процедура досмотра груза, в которой предвидение как достаточное условие не прописано.

Я встал, подошел к столу и взял свою чашку с уже подостывшим чаем. Обмакнул в него кусочек твердого ярко-белого сахара, пососал его, сделал глоток пахнущего лимоном напитка. Тарасова молча наблюдала за мной, тоже потягивая чай.

— А какое условие необходимо для досмотра груза? — спросил наконец я.

— Сигнал от собаки. Или точная информация из проверенного источника. — Ирина словно ждала моего вопроса. — Сейчас у нас ни того, ни другого.

— Кто принимает решение о досмотре?

— В очевидном случае — старший дежурного наряда с согласия начальника КПП.

— А в неочевидном?

— Такие полномочия есть у начальника пограничного отдела.

— Тогда позвони ему и постарайся убедить. Другого выхода я не вижу. Или мне ему тоже свои способности продемонстрировать?

— Не получится, — покачала головой Тарасова. — Ладно, попробую. Но только после повторной работы собаки. — Она поставила чашку на стол. — Идем. Рагда, наверное, уже на месте.

Но и во второй раз овчарка показала те же непонятные метания и скулеж. Кинолог взял ее на поводок и сочувственно пожал плечами. Савушкин покосился на сияющую рожу экспедитора, потом на наши угрюмые физиономии.

— Что ж, Ирина Николаевна, придется пропустить груз… — со вздохом начал старлей, но Тарасова жестко прервала его:

— Считаю, необходимо провести полный досмотр!

— Ни у вас, ни у меня нет таких полномочий, — уперся Савушкин.

— Зато они есть у начальника троицкого отдела подполковника Гурского.

Старлей посмотрел на Ирину, как на сумасшедшую, хмыкнул и развел руками, дескать, делайте что хотите. Майор закусила губу и решительно направилась в здание КПП. Я же предпочел остаться возле фуры и еще раз убедиться, что соляр за лобовым стеклом мне не померещился.

Тарасова появилась минут десять спустя. Я уже начал терять надежду, но, взглянув на ее посветлевшее лицо, понял: договорилась!

— Гурский едет сюда, — подтвердила Ирина мое предположение. — Минут через двадцать будет.

— А нам что пока делать?

— Ждать. И следить, чтобы эти… орелики чего не выкинули. Савушкин сейчас им разъяснит ситуацию, и если ты прав, они должны засуетиться.

Действительно, как только старлей переговорил с экспедитором, с того слетело все злорадство, и он принялся спешно звонить по мобильнику и вопить что-то на своем языке. Савушкин между тем бросил в рацию короткое приказание, и возле фуры, как из-под земли, появились двое рослых пограничников, вооруженных автоматами. Под их присмотром водитель влез в кабину тягача и медленно съехал с контрольной полосы на боковую площадку рядом с основным зданием. Снова заглушил мотор и вылез наружу, доставая сигареты. Экспедитор, наоравшись и, видимо, получив инструкции, успокоился и тоже закурил.

Мы с Ириной вернулись в основное здание и встали у окна, выходящего в сторону контрольной зоны. Там сейчас остановился минивэн из Казахстана, а в противоположном направлении — грязный и потрепанный «Лендкрузер». Пассажиры обеих машин дисциплинированно прошли в здание КПП для проверки документов.

Гурский появился ровно через четверть часа. Стремительно вошел в помещение, мгновенно и цепко охватил все своим «ледяным» взором и подошел к нам. Тарасова козырнула ему, я — тоже, поскольку был в форменном бушлате и шапке. Подполковник хмыкнул и пожал нам руки.

— Докладывайте, майор, еще раз. Только коротко.

— Фура с грузом охлажденной рыбы, десять тонн по документам, из Рудного рыбохозяйства. Документы в порядке. Собака дважды сработала неуверенно. Считаю необходимым провести полный досмотр.

Гурский снова хмыкнул.

— И вы всерьез считаете, что у нас есть основания?

— Я доверяю своей интуиции и опыту, — тихо, но с достоинством сказала Ирина.

— А вы что скажете, господин журналист? — повернулся подполковник ко мне. — У вас ведь тоже чутье, не хуже ищейки.

— Думаю, в машине запрещенный груз, — веско ответил я. — Не исключено, что наркотики.

— На чем же основано ваше подозрение?

— Экспедитор этой автоколонны, как только узнал о предстоящем досмотре, тут же явно занервничал и стал кому-то названивать. Вероятно, хозяину. Если бы с грузом все было в порядке, с чего бы так переживать?

— Ну а если он просто за сохранность своего «скоропорта» беспокоится? Рыбка-то больших денег стоит.

— Тогда почему успокоился после разговора? Ведь никто пока досмотр не отменял, и, значит, ситуация для него не изменилась?

— Логично. Но, думаю, у его спокойствия другая причина…

— Скоро явится сам хозяин, — закончила мысль подполковника Тарасова.

— Наверняка, — кивнул Гурский. — Потому, Ирина Николаевна, нам следует поторопиться.

— Значит, разрешаете?

— Действуйте, майор!..

Тарасова одарила Гурского благодарной улыбкой, козырнула и направилась к выходу. Я было навострился следом, но подполковник придержал меня за локоть.

— Вам, Дмитрий Алексеевич, туда не положено. Майор прекрасно сама справится, а мы с вами здесь обождем.

— Виктор Георгиевич, а что будет, если она ничего не найдет?

— Ну, как минимум, управлению придется платить неустойку владельцу груза за задержку, а то и за порчу. Мне — выговор, Тарасовой — строгий выговор, может быть, временный отвод от оперативной работы.

— А… часто у вас бывают осечки?

— Бывают. Но не часто. У Тарасовой до сих пор не было…

Договорить нам не дали. Подошел Савушкин, отдал честь и попросил подполковника пройти к нему в кабинет. Гурский ушел, а я снова уставился в окно, на контрольную зону. Минивэн уже уехал, а джип по-прежнему стоял припаркованный у самого бордюра. Причем водитель уже прохаживался вокруг машины, а вот пассажиров — молодого человека и двух женщин — все еще не было видно.

Внезапно напротив здания КПП остановился еще один джип, зеленый «Субару», примчавшийся с казахской стороны. Из него выскочили двое, и я невольно замер, пораженный. Пассажиром джипа оказался тот самый янки из Кустаная, доверенное лицо Керим-хана. А водителем — Фархад!