Место полного исчезновения: Эндекит - Златкин Лев Борисович Страница 49

«А что восхищаться? — подумал резонно Игорь. — Дают — бери, бьют — беги!»

На несколько минут установилась тишина, прерываемая лишь хрустом поглощаемой еды да чавканьем Васи.

— Так кто из вас, следователи, расскажет мне подробно о вчерашнем убийстве? — наконец прервал молчание Дарзиньш. — Что, никаких следов, никаких свидетелей? Спокойно убил и сбросил в выгребную яму?

При воспоминании о вчерашних ужасах Игорь ожидал, что его тут же выпростает прямо здесь, в кабинете, и будет ему жутко неудобно перед начальником колонии и Васей, однако все не только обошлось, но Игорь даже не испытал ничего похожего на свое вчерашнее состояние, будто и не было тех страшных минут.

— Выходит так! — спокойно ответил Вася, насаживая на вилку здоровенный кусок ветчины. — Послушаем специалиста, может, что путного скажет? — намекнул он на Игоря, указывая в его сторону вилкой.

— Это я-то специалист? — усмехнулся Игорь. — Нас, кроме теории, ничему другому не обучали. Такое впечатление, что готовили нас только для работы в министерстве юстиции, бумажки перебирать.

Водка, выпитая даже в таком малом количестве, все же стала сказываться на Игоре, язык у него сразу же развязался, и он решил все выложить, что знал, о всех своих предположениях и подозрениях. Почему-то был твердо уверен, что дальше этого кабинета его слова никуда не пойдут.

— Свидетелей вы вряд ли найдете, — продолжил он свою речь, — но Павел Горбань не тот человек, который мог бы ничего не знать. Он дважды выходил из барака, а возвращался таким странным, что невольно закрадывалось подозрение о его причастности к убийствам. Только я очень сомневаюсь, что Горбань смог бы справиться с пятью крутыми мужиками.

— Может, он не один работал? — поинтересовался Дарзиньш, обменявшись понимающими взглядами с Васей. — Ты сам видел трупы до того, как они попали в выгребную яму?

— Три трупа с отрезанными головами и половыми членами во рту! — признался Игорь. — Но караульных, которых кодла оставила у поста номер один «мавзолея на троих»…

— Я ничего не слышал! — прервал Игоря Дарзиньш. — Вася ты тоже ничего не слышал, — добавил он.

— Этих караульных я увидел только выловленными из выгребной ямы, — закончил Игорь.

— Но тоже с отрезанными членами? — поинтересовался Дарзиньш.

Он уже обдумывал одну интересную мысль, молнией мелькнувшую у него в сознании. И она ему все больше и больше нравилась.

— Да! — согласился Игорь. — На первый взгляд, именно преступление на сексуальной почве! И тут Горбань подходит, как никто другой. Его в этот день «опустили», и, естественно, можно предположить, что он решил мстить. А месть, по мнению Буаста, есть карание в пылу гнева. Все вроде сходится: отрезанный и засунутый в рот половой член показывает именно о мести за совершенное изнасилование…

Игорь замолк и стал есть, словно его речи требовала мгновенной компенсации энергии, а лучшей компенсации, чем деликатесы, трудно было сыскать.

— «Месть есть наслаждение души мелкой и низкой», — заметил Дарзиньш.

— Хорошо говорите, шеф! — одобрил Вася.

— Это — Ювенал! — пояснил Дарзиньш. — На юге Италии именно таким способом показывают: за что казнили человека.

— Но зачем им еще было головы отрезать и в круги пристраивать? — возразил в запальчивости Игорь.

— И почему на нем совершенно нет крови? — спросил Вася сам себя.

Дарзиньш разлил остатки водки по стаканам, причем Игорю на этот раз досталось ровно столько, сколько и его высокопоставленным собутыльникам.

— И это все мое? — пошутил Игорь. — Что я, интересно, скажу «кентам» и «подельникам»? Они же подумают, что я их продал всех оптом.

— Никуда ты сегодня не пойдешь! — решил Дарзиньш. — Будете раскалывать Горбаня.

Вася с Игорем недоуменно уставились на начальника, он подтвердил им свое решение.

— Да, да! — пояснил он. — Вы не ослышались. Будете вдвоем раскручивать Горбаня и распутывать это дело. Обед вам принесут прямо сюда. Ты, Вася, возьмешь под арест Горбаня, причем надо это сделать на виду у всей кодлы.

— Ну не верю я, чтобы один человек смог уделать пятерых здоровых мужиков! — возразил Игорь.

— Их же не всех сразу уделали! — напомнил Дарзиньш. — Я могу тебе просто разложить все по полочкам: Беднаркин сидит в туалете, его охраняет один, подчеркиваю, один охранник, Горбань выходит, ты сам видел, идет к туалету, где его, естественно, останавливает подручный Беднаркина…

Дарзиньш устало зевнул, прервав свой рассказ, но Игорь и так быстро домыслил: Лом остановил Горбаня, тот его зарезал заточкой, а затем уже и с Полковником разобрался, после подоспел Боров, Горбань и его завалил, а с караульными разобрался тоже поодиночке…

«Стоп! — сказал себе Игорь. — Вот здесь-то и неувязочка: Горбань не выходил из барака до выхода второго караульного, а следовательно, не мог поодиночке с ними расправиться».

Он поспешил высказать свои сомнения Дарзиньшу. Тот только ухмыльнулся и подмигнул Васе.

— Работайте! — велел он, подавая на прощание руку Игорю, как равному.

Ошеломленный Игорь вышел из кабинета вместе с Васей.

— Слушай, Васильев! — шепнул ему Вася. — Все сходится на том, что кроме Горбаня, некому было заделать авторитетов. Зона может восстать, если ей не бросить жертву. Давай, раскрутим Горбаня, отправим его баржей обратно в тюрьму, пусть там у них голова болит. Наша задача — успокоить зону, дать ей виноватого!

— А на самосуд они не пойдут? — спросил Игорь.

— Пойдут! — нехотя признался Вася. — Но это к лучшему. Можно раскрутить виноватых и упечь их на «особняк». Еще пару суток проплывут на барже, а там их ласково встретят. Ты свою клетушку почисти от бумаг, приготовься к допросу, будешь со мной в качестве секретаря, я пишу с ошибками, а ты парень грамотный, справишься. Я пошел Горбаня «щучить». Он там перчатки выворачивает и не догадывается, что скоро мы его будем выворачивать. Только наоборот.

— Как это, «наоборот»? — не понял Игорь.

— Просто, Ватсон! — улыбнулся Вася. — Баня выворачивает сшитые наизнанку перчатки налицо, а мы будем «сшитого» налицо Горбаня выворачивать наизнанку.

— Понятно! — поежился Игорь, представив себе, какими методами Вася будет это делать и как приятно будет на это глядеть.

Но… «назвался груздем, полезай в кузов».

Вася отправился на «швейку» забирать Горбаня, а Игорь запасся бумагой и ручками, чтобы записывать за Горбанем его показания. Впрочем, Игорь чувствовал, что одним Горбанем дело не обойдется…

А Горбань сидел в это время на широкой, отполированной многочисленными заключенными скамье и старательно насаживал на так же отполированный до лакового блеска «колышек» рабочие рукавицы. И блаженная улыбка, играющая на его губах, многих озадачивала.

Правда, к нему и не подходили, только издали поглядывали на него, удивляясь, как иногда быстро в лагере сходят с ума.

В обязанности самого Горбаня входило собирать, пошитые рукавицы, брошенные швей-мотористами третьего разряда на пол возле своих рабочий мест. И упаковывать готовую продукцию в пачки, перевязывая их крест-накрест.

Когда Горбань подходил собирать кучи пошитых рукавиц, каждый из работающих ощущал от его дурацкой улыбки, словно приклеенной к лицу кем-то посторонним, какое-то беспокойство.

Вообще, всех людей беспокоит общение с умалишенными, хотя каждый знает, что это болезнь не заразная, но инстинктивно все равно опасается. Сумасшедшие находятся в другом мире, никто не знает, лучше он или хуже, но люди держатся за свой мир, как был он ни был плох.

Когда Вася, пришедший за ним с напарником, таким же громадным и таким же сильным, увидел его, то поразился нескрываемой мстительной улыбке, с которой Горбань насаживал рукавицы на отполированный «колышек», который чаще называли тремя буквами, обозначающими мужской член.

Горбань видел Васю с напарником, но ни одна черточка на его лице не дрогнула, а улыбка не только не исчезла, а просто засветилась еще ярче.

— Вставай! — приказал ему Вася. — Пойдешь с нами!