Владимир Колычев - Мои грехи, моя расплата Страница 5

– За это не бойся, стучать я не буду, – развернувшись к нему, сказал Ефим. – А то, что побить тебя хочу, так это нормально.

– Реванш за поражение? Ну-ну… Разогрелся?

– Как видишь.

– Тогда пошли. Джек зовет…

Джек встретил Ефима на пороге небольшого кафе, расположенного в самом центре барахолки. Это была своего рода штаб-квартира, откуда он смотрел за рынком и прилегающей к нему территорией. Ефим по-прежнему воспринимал его как друга, хотя уже вынужден был признать, что непринужденность в их отношениях осталась в прошлом. Джек был бригадиром в команде Телегина, и под его «командованием» числилось восемь бойцов, включая самого Ефима, которому приходилось безоговорочно подчиняться, иначе… Ефим старался не думать о смерти, но плохое предчувствие уже витало в воздухе, пока еще достаточно высоко, но уже над ним. Законы в команде суровые, и он уже слышал об исчезновении трех парней, которые в той или иной степени провинились перед Телегиным. Никто из его друзей-товарищей толком не знал об их судьбе, но все догадывались, что живыми их больше не увидеть…

– Физкульт-ура, – вяло и с начальственной ноткой в голосе поприветствовал его Джек. – Чего это ты с утра начал? Самым крутым быть хочешь?

– Ты же знаешь, форму набирать надо, – угрюмо посмотрел на него Ефим.

И законы у Телегина были жесткие, и распорядок – на уровне святой реликвии. Тренировка полагалась каждый день, кроме выходных; больной, хромой, не важно, не можешь идти, приползи в спортзал и отработай назначенные два часа. Поэтому и не нравилось Джеку, что Ефим искал и находил возможность для внеурочных занятий, хотя и знал о предстоящем бое-реванше с Болеком.

– Пошли, покажу, где форму надо набирать…

Крутанув головой, чтобы размять шейные позвонки, он двинулся в гущу народа. Как ледокол крошит мерзлую толщу над океаном, так и он расправлялся с людской толпой, безжалостно расшвыривая несчастных, случайно угодивших под его «форштевень». Ефим и Болек молча следовали за ним в расчищенном фарватере. Больше никого Джек с собой не взял. О чем очень скоро пожалел.

Он остановился возле цветочного ряда, где в окружении роскошных букетов возвышался смуглый кавказец с ястребиным носом. Чуть в сторонке, перетаптываясь с ноги на ногу, стояли два его соотечественника в неброских клетчатых рубахах и лоснящихся от жира шерстяных брюках. Один нервно курил, и оба перебирали четки, исподлобья посматривая на грозного вида троицу.

– Этот, что ли? – спросил у Болека Джек.

– Маму, сказал, мою топтал, – ответил тот.

И вдруг, высоко выпрыгнув вверх, с разворота ногой ударил нерусского в голову. Однажды Ефим на себе испытал силу такого удара, но в этот раз у Болека что-то не сложилось, и цветочник устоял на ногах. Тогда за дело взялся Джек. Схватив кавказца за грудки, он злобно дыхнул ему в лицо:

– Ты, чурка, ты что о себе думаешь?

Торговец был напуган, но это не помешало ему дать отпор. Неожиданно для всех он ударил противника головой в переносицу.

Джек легко выдержал этот удар, но руки разжал. Зато не упустил свой шанс ответить ударом на удар. Хук в живот сложил торговца пополам, а коленом в лицо Джек завершил разгром.

Но, как оказалось, это было только начало. Сначала на помощь поверженному земляку бросились двое с четками. Одного встретил Ефим – кулаком в челюсть, другому досталось от Болека. Но пока они возились с непрошеными смельчаками, откуда-то из закоулков набежала целая толпа нерусских заступников.

Кто-то сзади ударил Ефима черенком от лопаты, и он едва удержался на ногах. Махнув рукой за спину, он отскочил в сторону, развернулся к опасности лицом и шикарной боксерской «тройкой» уложил взбешенного горца. Следующий удар в спину все-таки сбил его с ног, но он сумел подняться. В этот раз ему пришлось отбиваться сразу от двух противников, один из которых в отчаянии выхватил нож… Ефим справился и с ними, но в жертву победе пришлось принести свою руку, которую острый клинок рассек до кости…

А кавказцев становилось все больше. И если бы не подмога, которую привел за собой расторопный Заз, Джеку и Ефиму с Болеком пришлось бы худо.

– Урою, суки чернозадые! – в ярости орал Джек.

Он пострадал больше, чем Ефим. Ему ножом располосовали грудь и рассекли снизу ухо, что и взбесило его до помутнения рассудка.

Когда свора кавказцев была разогнана, он устроил на рынке форменный погром. Досталось и азербайджанцам, и армянам, и грузинам. На землю летели цветы, апельсины, рвались в клочки кофты, футболки, переворачивались целые ларьки со всякой мелочовкой. Джек не обращал внимания на кровь, да и Ефим, поддавшись погромному настроению, забыл про раненую руку. Остановить их смогла только усталость.

– Чурки охреневшие! – грохотал Джек, вытаскивая из машины дорожную аптечку. – Чтобы ни одной мрази здесь не осталось!

Болек помог ему снять футболку; осмотрев порезы на груди, густо смазал их зеленкой, приложил бинт.

– Это ерунда, а ухо зашивать нужно… В травму надо ехать.

– Пусть травма сама сюда едет, – ухмыльнулся Джек.

– Ну да, пусть гора идет к Мамеду… Только какой ты Мамед, если сам всех мамедов разогнал… Как бы айзеры нам теперь войну не объявили… В травму надо, а то как бы не наехали…

Джек подумал немного и согласился. Забрал с собой всю бригаду и отправился в больницу. Там ему зашили ухо, а Ефиму – руку. Там и нашел их всех Телегин. Позвав Джека в свой «Мерседес», он устроил ему разнос.

Из машины Джек вылез с видом побитой собаки.

– Хана дело, – сказал он, тускло глянув на Заза. – Айзеры толпу к нам на рынок пригнали. Сколько там и чего, не знаю, но за ними «речные» стоят…

– Демид своего не упустит, – деловито и с непринужденным видом влез в разговор Болек. – «Речные» с айзерами только момента ждали, чтобы рынок взять. Или не ждали, взяли да подсунули нам этот момент. Чего это мамеды платить нам отказались? А того, что так надо… Хорошо, что мы с рынка слиняли.

– Хорошо?! – взвыл от возмущения Джек. – Да нет, хреново!

– Сколько сейчас айзеров на Дзержинке?

– Телегин сказал, что человек двадцать, а тебе что?

– И еще «речные» на подхвате, – не моргнув глазом, определил Болек. – Нас бы там в грязь втоптали…

– В грязь меня Телегин втоптал. Меня!.. Ты тут такой грамотный, а он мне такое в уши вдул!

– Что он тебе вдул? Делай что хочешь, но рынок верни?

– Да! Делай что хочешь!.. А что делать? Их много, а нас всего шестеро, ну, завтра восемь будет…

– Баранов в стаде тоже много, а одного волка хватит, чтобы всех разогнать, – хищно усмехнулся Болек. – Волк нам нужен… Саблезубый волк… Или просто сабля. Калибра семь шестьдесят два…

– Что, умный такой? – на последних остатках вредности спросил Джек.

Судя по кровожадному блеску в его глазах, идея с «огнестрельной саблей» ему понравилась. Да и и Ефим понимал, что проблему на кулаках не решить.

Глава 5

Оружие обладало странным свойством раздваивать сознание, обнадеживать и тревожить одновременно. Ефим то любовно поглаживал вороненую сталь автомата, то нервно постукивал пальцами по лакированному прикладу. С такой огневой мощью, казалось бы, нечего бояться, но как по законам физики «плюс» притягивает «минус», так, по закону войны, боевое действие вызывает столь же убойное противодействие. И плохо, если у тебя всего лишь автомат, когда у противника – крупнокалиберный пулемет. Азербайджанцы – народ серьезный, и они вполне могли оказать достойное сопротивление. К тому же их было больше. Телегин помог Джеку с оружием, но из людей выделил только трех бойцов.

– Говорят, у айзеров спецбригада появилась, – подлил масла в огонь Болек. – Боевики из Карабаха, эти все умеют, и стрелять, и убивать…

– Много ты знаешь, – нервно огрызнулся Джек.

Встреча с азербайджанцами была назначена в районе Краснотуевского озера, на Плешивой поляне. Девятый километр Свердловского шоссе, мрачный сосновый лес, полный отрыв от цивилизации. Машины уже шли по тряской проселочной дороге.

– В Карабахе война вовсю идет, – продолжал он, нервно всматриваясь в зеленые заросли. – И если кто приехал к нам оттуда, так это трусы и дезертиры…

– Какой такой Карабах-Барабах? – через силу взбодрил себя Заз. – Войска дяди Васи знаю, а этих и знать не хочу. Там, где ВДВ, там враг не пройдет!

Его натянуто-бравурный тон вызвал у Ефима кислую насмешку. Ложка хороша к обеду, а такой лозунг к настоящему бою, за правое дело… А здесь какая правда? Лить кровь из-за какого-то вшивого рынка, в угоду какому-то Телегину?..

– Тогда флаг тебе в руки, – криво усмехнулся Болек.

Он не служил в армии, но автомат в руках держал уверенно. А может ли он стрелять, покажет время… Ефим поморщился и мысленно сплюнул через плечо. Не хотелось ему геройствовать во имя бандитской славы. Работал бы сейчас на заводе, налаживал бы станочное оборудование, получал бы свои честно заработанные копейки. Сегодня суббота, выйти бы с отцом во двор, сесть за доминошный стол, забить «козла» под стаканчик дешевого винца…