Вячеслав Жуков - Маньяк всегда прав Страница 5

– Это что такое?

Валерка показал почти пустую бутылку из-под пива. На донышке оставалось пара глотков, и он тут же употребил их, а пустую бутыль бросил под стол.

– Вот что, Валяев…

Валерка насторожился. От этого твердолобого мента можно ждать всего, чего угодно.

– Сейчас мы с тобой прокатимся до ресторана. Не возражаешь?

Вопрос прозвучал издевательски. Какое может быть возражение, если для опера он есть лицо подозреваемое. Да и разве он примет Валеркины возражения?

И Валерка пожал плечами. Мол, поступай, как хочешь, мент.

Зуев встал, закрыл свою папку, перед этим предложив расписаться Валерке в показаниях, и сказал:

– Последний раз спрашиваю, в какой одежде ты был в ресторане?

– Да говорю же, в этой! Я же пьяный был. Как пришел домой, не раздеваясь, лег на кровать. Не мог я ночью переодеться.

– А утром?

– И утром не переодевался. – Валерка нехотя встал, готовый следовать за лейтенантом. Не выдержав на себе тяжелого взгляда молодого опера, едва не закричал:

– Я понял, что вы меня подозреваете. Но я не убийца! Запомните! Я Наташку не убивал. У меня даже мысли такой не было.

Лейтенант рассмеялся ему в лицо:

– Ты же ничего не помнишь. Ты же пьяный был. А может, ты и не уехал? Замочил свою подружку? Может, есть смысл во всем признаться?

– В чем признаться, когда я не убивал! Как вы не поймете?

Валерка вдруг почувствовал: еще немного и этот настырный лейтенант доконает его своими дурацкими вопросами. «Может выпрыгнуть в окно?» – пришла ему не слишком умная мысль. И тут же следом другая: что, если даже он будет гореть в огне или тонуть, этот упрямец все равно не отстанет, пока не добьется признания.

– Поехали на ваше дурацкое опознание. Только знайте, засадить вам меня не удастся!

Похоже, его слова не подействовали на опера. Или по крайней мере он сделал вид, что не расслышал, о чем настойчиво твердил подозреваемый.

Опознание в ресторане прошло не в пользу Валерки.

Все официанты, бармен и даже рыжий администратор Борис указали на него как на зачинщика драки. Сказали, что он Наташку ударил. Имени ее они не знали, но описали с поразительной точностью.

А главное, все на него.

Белобрысый официант, сволочь, щедро получивший чаевые от Валерки, наседал по поводу двух разбитых тарелок и исчезнувшего со стола ножа.

Борис, как всегда, оказался хитрее всех и старался отмалчиваться. Но и выгораживать Валерку не собирался.

А вот белобрысый готов был подписаться под чем угодно против Валерки. И едва тот раскрыл рот в свое оправдание, опер не позволил ему и слова сказать:

– Ты, говнюк, уже все сказал. Теперь я хочу заслушать свидетелей.

– Кто? Они свидетели? Они что, видели, как Наташку убивали? – не удержался Валерка.

Но твердолобого лейтенанта не переубедишь.

– Не скажи, милок. Они, например, видели, как между вами вспыхнула ссора и ты ударил свою подружку. А потом вы вышли на улицу. У тебя был нож, который ты взял со стола. И этим ножом ты убил свою подружку. Правильно? Так дело было?

– Ничего подобного! А ты… ты твердолобый дурак! – гаркнул Валерка на весь зал ресторана.

Опер хватанул ртом воздух, надулся, как пузырь, и покраснел, чего Валерка уже никак не ожидал. Видно, такого оскорбления не ожидал и сам лейтенант. Его глаза сверкнули так, будто сейчас из них должна была ударить молния.

Валерка понял: для него все кончено, и сколько бы он ни доказывал свою невиновность, твердолобый постарается доказать обратное. А перевес на его стороне. И поэтому он вдруг решил – бежать.

Конечно, оставался еще водитель «Жигулей», который увез Валерку с остановки. Но кто кинется искать этого водителя в таком огромном городе? Он на минуту отвлекся, призадумался о своей дальнейшей судьбе, казавшейся ему очень даже незавидной. И тут до него дошел голос твердолобого:

– Ну вот что, Валяев, придется тебе проехать с нами в управление. – Лейтенант, не обращая внимания на Валеркины возражения, приказал водителю-сержанту: – Веди его в машину. Надоел уже порядком. Я сейчас, только оформлю бумаги как полагается.

Валерка мысленно поблагодарил судьбу за такой шанс.

Когда они с водителем вышли на улицу и пошли к милицейскому «жигуленку», Валерка старался не выдать того, что должно было произойти через пару секунд.

Вот они подошли к машине, Валерка сделал вид, будто замок задней двери не открывается. Надо, чтобы водитель не заметил его напряжения. Сержант как ни в чем не бывало протянул руку, чтобы помочь открыть дверь, что-то там лопоча о своих водительских проблемах.

Валерка его не слушал, сконцентрировав все внимание на отвислом носе милиционера. Напрягся. И едва дверь открылась, а сержант сказал: «Садись», – Валерка врезал ему со всей силы кулаком в переносицу.

Милиционер взвыл, как подраненный дворовый щенок, и упал на заднее сиденье машины, а Валерка бросился в переулок.

Лейтенант еще был в ресторане. Водитель на некоторое время отключился, и погони не было. Но Валерка не позволил себе расслабиться, бежал сколько хватило сил. Только когда почувствовал, что задыхается и все перед глазами плывет в бешеном хороводе, заскочил в подъезд старой пятиэтажки.

Из проломленного подвального люка под лестницей на него пахнуло застарелым запахом кошачьих испражнений и канализацией. Тянуло какой-то тухлятиной, но Валерка мешкать не стал. Услышал наверху на лестнице голоса. Кто-то спускался.

Валерка прыгнул в вонючую черноту подвала и затаился. Он боялся всего. Знал, что его уже ищут, и твердолобый лейтенант, брызгая слюной, очумело носится на машине по улицам. И упаси бог попасться ему! Разорвет он Валяева.

Но Валерка до темноты не собирался выходить из своего временного укрытия. А потом, когда стемнеет, он постарается пробраться домой. Пока же надо сидеть тут. И сидеть тихо, как мышь в норе, чтобы не привлекать внимания жильцов дома.

Лейтенант Зуев приготовился услышать от Камагина стыдливые нарекания по поводу плохой работы. Но факт остается фактом: подозреваемый сбежал от них, разукрасив физиономию водителю. Теперь у того глаза заплыли лиловыми синяками. И Зуеву, уж конечно, за нерасторопность придется отдуваться перед начальством. С водителя какой спрос?

Как и полагается, Зуев доложил Камагину обо всем, что случилось, ожидая выслушать вместе с матюками и упреки. Но Камагин отнесся к побегу Валяева на удивление спокойно, для приличия все же обозвав раздолбаями и Зуева, и сержанта.

С тем же спокойствием прочитал снятые лейтенантом в ресторане показания персонала и сказал со смешком:

– Мура все это!

– Как? – Зуев чуть не рухнул со стула на пол.

– Обыкновенный бумажный балласт. И если хочешь удостовериться в этом, разыщи водителя, который, по словам Валяева, отвозил его домой.

– А где я его разыщу? Если только по объявлению в газете?

– Напрасно иронизируешь! – хмуро заметил капитан, складывая бумаги стопочкой на столе. – Как балласт это нам пригодится.

Но Зуев не собирался просто так отступать от своей версии. Сказал:

– А мать погибшей говорит…

– Да она чего угодно тебе наговорит! Если хочешь знать, пока не отыщем голову этой девушки, мы формально не можем даже быть уверены, что это именно труп ее дочери.

– А приметы? Одежда?

Камагин только махнул рукой.

– Жаль, что этому парню удалось смыться от вас. Поработать бы с ним как следует.

Зуев не стал уточнять, что означало «как следует».

«Не поймешь этого капитана. То он склоняет меня к мысли, что Валяев не убийца. То, видишь ли, хочет поработать с ним. Ну поработай…»

А Камагин продолжил свою мысль:

– Конечно, этот Валяев не убивал Антипову. Но он нам понадобится. Надо его найти. И в ресторане тебе придется еще побывать, пусть распишут по минутам, как все произошло.

Зуев вздохнул. Какой черт его забросил в этот отдел по раскрытию убийств? Нет бы местечко поспокойнее…

Глава 4

Страшно хотелось курить. Валерка пожалел, что, уходя из дома с твердолобым опером, не захватил сигареты, и загрустил.

Всего два дня назад все шло как-то само собой, и ни малейшего намека на беду.

«А дома, наверное, мать волнуется. Приехала, а меня нет. Хоть бы в ментовку не побежала. Хотя, чего уж там, они и сами приедут», – с обидой думал Валерка. Хотелось курить, есть и вообще – домашнего уюта, а не торчать в этой захудалой вонючке.

Он сидел на корточках, прислонившись спиной к подвальной стене, и терпеливо дожидался темноты. Любая суета сейчас может только навредить.

В подъезде то и дело хлопала входная дверь, раздражала.

Люди возвращались с работы. Валерка на них тоже злился. Злился, потому что был в худшем положении, чем они. Им прятаться не надо.