Андрей Бадин - Малолетка Страница 5

— Прямо на столб, — засмеялся Газила и громко пукнул. Зловонное облако поползло по салону, а братки зажали носы пальцами и начали спешно опускать стекла, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха.

«Навигатор» маневрировал среди многочисленных машин и несся по Садовому кольцу.

— Вон они! — гаркнул Гриня, и все увидели желтые «Жигули» рядом с «Фордом» гаишников. — Этот здоровенный — террорист, — Гриня ткнул грязным пальцем в его направлении.

— Ни фига себе бульдозер, — вырвалось у Клеща, — его кувалдой не возьмешь.

— И девчонка с ними, — добавил Газила.

— И два мента, — Фома притормозил и перестроился в крайний правый ряд для того, чтобы подъехать к гаишникам.

— Действуем неожиданно и быстро, — приказным тоном начал он, а братки напряглись, жадно вслушиваясь в каждое слово бригадира. Шутки шутками, а дисциплина у «крутых кулаков» была железная. — Газила и Клещ убирают ментов, потом битюка, а я и Дуб хватаем девчонку. Если эти черномасочники дернутся, то перестреляем их.

Парни вытащили пистолеты и автоматы, передернули затворы и сняли с предохранителей, а Газила с Клещом достали из-под сидений металлические пруты.

Джип подъехал и остановился возле гаишников, бойцы молниеносно выскочили из кабины, приблизились, двумя ударами изувечили не успевших среагировать милиционеров. Те распластались на асфальте, а бандиты ринулись на Коновалова.

Алексей весь напрягся, сжал кулаки и приготовился к отражению атаки. Газила находился ближе всего и поэтому напал первым. Он размахнулся толстым, метровой длины прутом, чтобы врезать Лехе по шее. Тот присел, а прут просвистел у него над головой. Газилу по инерции закрутило, и он оказался к нему спиной. Леха подскочил к нему и произвел борцовский бросок через бедро. Алексей так рассчитал движение, чтобы бандит упал на Клеща.

Тот видел, как напарник промахнулся, решил ему помочь — занес прут над собой и кинулся в атаку. В этот момент Коновалов и бросил на него Газилу.

Ржавый прут саданул в ребра кувыркающемуся в воздухе парню. Газила вскрикнул и обрушился на голову Клеща, сшиб его, и они оба плюхнулись на лежащего на асфальте Подковыркина. Алексей добавил ногой приподнимающемуся бандиту. Белая кроссовка врубилась в его массивный, тяжелый подбородок, тот хрустнул и сместился на десять сантиметров в сторону, а бандит дернул головой и отключился. Газиле Алексей добавлять не стал, тому довольно досталось от прута его же товарища.

Фома выпрыгнул из джипа вслед за Гриней, выхватил пистолет и направил его на террориста в черной маске.

Алексей сделал шаг к лежащему на дороге гаишнику, стремительно нагнулся, схватил ствол автомата, поднял его и с размаху метнул в бригадира. Не успел Фома прицелиться, как брошенный автомат ударил его сначала по руке с пистолетом, а потом в грудь. Он выбил оружие и очень больно заехал рукояткой в солнечное сплетение. Фома охнул, согнулся пополам и опустился на корточки. Коновалов подскочил, размахнулся и врезал ему кулаком в подбородок. Голова откинулась назад, Фома потерял равновесие, завалился на спину и сильно ударился затылком об асфальт. Последнее, что он запомнил, были яркие искры и белые облака, плывущие по голубому российскому небу.

Дуболомов кинулся к Кате, схватил ее за руку и поволок к машине. Девочка не сопротивлялась, но шла с неохотой. Возвращаться к казарменному, полутюремному образу жизни, организованному для нее отцом, ей не очень-то хотелось. С двумя, по ее мнению, неопасными, «добрыми» террористами ей было и веселей, и спокойней. К тому же по необъяснимой причине ее тянуло к огромному, широкоплечему захватчику. Она чувствовала, что от него веет каким-то теплом, добротой и силой. Таких чувств она не испытывала ни к одному человеку в мире. С каждой минутой общения он ей нравился все больше и больше.

А в эти мгновения приглянувшийся ей Коновалов разделывался с Фомой.

Витек обежал развалюху и встал на пути уводящего заложницу Дуболомова.

— Стой, ты куда? — рявкнул он и замер на безопасном расстоянии от него.

— Пошел вон, ЧМО (человек, мешающий обществу), — отмахнулся от него охранник и продолжал тащить Катю к «Навигатору».

— Леха, он не хочет нашу заложницу возвращать, — завопил Демин.

Закончив добивать последнего из братков, Леха обернулся и рявкнул:

— Вернет, куда он денется.

Услышав его голос у себя за спиной, Гриня вздрогнул. Он не следил за разворотом боя и в душе надеялся, что его физически развитые братки смогут втроем одолеть одного террориста. Но он ошибся. Все его «крутые кулаки» «отдыхали» в недвусмысленных позах на асфальте.

Гриня вжал голову в плечи и обернулся. Драться с Коноваловым ему больше не хотелось. Гриня выпустил руку Кати и сказал:

— Ладно, берите, но мои люди будут вас искать и найдут. Вот тогда и поговорим.

— Уже поговорили, — усмехнулся Леха и обнял девочку. Он посмотрел на довольную Катю, и вдруг на душе у него стало хорошо, тепло и спокойно.

— Уходим, Леха, — крикнул Демин и кинулся к бандитскому джипу.

Алексей помог Кате сесть на заднее сиденье, а сам поместился на переднем, рядом с водителем. Мотор взревел, но джип с места не тронулся.

Дело в том, что Витек не умел водить машину. Он мечтал научиться, но времени и денег не было, да и машины не было, и он все откладывал и откладывал. Теперь ему представилась прекрасная возможность начать свое затянувшееся обучение. Он с радостью нажал на газ, но джип стоял на месте как вкопанный и ревел, как Ниагарский водопад. Леха и Катя показали ему, как перевести рукоятку скоростей и прочее.

Широкие шины джипа засвистели на сухом, пыльном асфальте, покрышки задымились, и тяжелый задок пошел юзом. Через мгновение произошло сцепление с дорогой, и внедорожник, набирая скорость, устремился вперед.

— А-а-а-а! — закричал Демин и подскочил в водительском кресле. Его ликованию не было предела. Он первый раз сам вел машину, да еще какую.

«Навигатор» увеличил скорость и чуть не врезался в ехавший впереди «Москвич». Леха успел схватить руль и крутануть его влево. Джип объехал легковуху и беспрепятственно умчался с места бойни. Коновалов страховал Демина и следил, чтобы тот не побил окружающие их машины.

Внедорожник исчез из вида. Дуболомов смачно сплюнул и решил выпутываться из наихреновейшего положения, в которое он попал по причине своей трусости.

Гриня, несмотря на свой грозный вид, был парнем добродушным и, можно сказать, робким. Он никогда не принимал участия в избиениях коммерсантов, не плативших дань. На разборках в людей не стрелял, а если и стрелял, то старался промахиваться, беря мушку выше голов. Единственный раз он в азарте открыл огонь из пистолета по «Жигулям» террористов, не сообразив, что может кого-то ранить или убить. Он ведь стрелял по машине.

Когда его спрашивал Фома, почему он не ударит пару раз директора магазина, задолжавшего бандитам деньги, то он отвечал:

— Я его могу ударить, а вдруг убью или искалечу, кто тогда дань будет платить?

Братки знали про его природную силу и верили его словам. А Грине только и надо было, чтобы от него отстали. Да, Гриня Дуболомов был обыкновенным быком, каких много. Он получал тысячу долларов в месяц, делал то, что приказывали, и не больше. Сам на рожон не лез и в авторитеты не метил. Он занимал в группировке свое законное положение. Теперь авторитет Дуба оказался под угрозой. Гриня понимал, что когда Фома, Газила и Клещ очнутся, то они спросят, почему он, Дуб, жив, здоров, целехонек и даже без синяков? За трусость его могут избить и выгнать из банды. А может, даже и убить.

Гриня постоял с минуту, почесал затылок, думая, что предпринять, а потом заметил, как Фома начал мотать головой и мычать, как годовалый бычок. Следом за ним начали очухиваться Газила и Клещ. Тогда Гриня повернулся лицом к проржавевшим «Жигулям» террористов, перекрестился, разбежался и со всего маху врубился головой в боковое стекло. Он знал, что оно не каленое и поэтому легко разобьется под натиском дуболомовского лба. Голова Грини влетела внутрь, а массивное тело осталось снаружи. Осколки немного рассекли кожу на затылке, и струйки крови потекли по шее и мясистым щекам. Гриня мог сразу вынуть голову из дверцы, но решил повременить, подождать, пока его друзья его отсюда извлекут. Он согнул ноги, присел, притворясь нокаутированным, и стал ждать, пока Фома и ребята очнутся.

Ждал он несколько минут. Братаны пришли в себя, с трудом поднялись с асфальта и нашли Дуба в плачевном состоянии. Он висел в дверце легковухи и не подавал признаков жизни. Когда Фома подошел ближе и увидел струи крови, стекающие на дверцу, он подумал, что Дубу разбитым стеклом перерезало горло.

— Братва, — сдавленно прохрипел он, — Дуб похоже дал дуба.

Парни осторожно вытащили Григория из дверцы и посадили на асфальт.