Татьяна Полякова - Как бы не так! Страница 5

Он лучисто мне улыбнулся:

— Такая красивая женщина и такой характер, — попробовал схитрить Олег Эдуардович.

— Прекратите, — сурово отрезала я. Он убрал улыбку. Тут в коридоре появилась Ася.

— Марина Сергеевна, дядечка ваш… этот… вас зовет.

— Теперь я могу с ним поговорить? — вежливо спросил Олег Эдуардович.

— Можете, — кивнула я. — Только должна вам напомнить, что допрашивать раненых и больных, находящихся под действием наркотических средств, вы не имеете права. Все, что он вам сейчас скажет, в суде недействительно.

— Марина Сергеевна, — вздохнул он, — вашу бы энергию, да в другое русло… — Он пошел в палату, а я стала ждать, что из этого выйдет.

Появился он где-то через полчаса.

— Что он вам сказал? — вежливо поинтересовалась я.

— А ничего, — усмехнулся Олег Эдуардович с некоторым злорадством. — Темно было, никого не видел, ничего не слышал, и знать не знает, за что в него могли стрелять. Обычная история: они всегда молчат.

— Послушайте, но ведь он мне сказал… — начала я.

— Да? А мне он ничего не сказал. Всего доброго, Марина Сергеевна. — Он проникновенно улыбнулся на прощание и зашагал к выходу. Поразмышляв, я решила навестить завотделением. С утра он пребывал в благодушном настроении и меня встретил милостиво. Я начала с места в карьер:

— Павел Степанович, просто не знаю, что делать. Больной из первой палаты, Стариков, заявил, что его хотят убить. Я позвонила в милицию, пришел их сотрудник, поговорил с больным и ушел. Вроде бы их все это не касается. А если Стариков прав, и его действительно здесь у нас убьют? Нужен нам труп в отделении?

Трупы мы не жаловали в принципе, а попасть в газету в раздел «Криминальная хроника» и вовсе было делом неприятным. Непременно копать начнут, лезть во все щели и задавать вопросы, например, почему сотрудников на данное время оказалось вдвое меньше, чем положено… Эти мысли отчетливо читались на высоком челе моего шефа.

— Они совершенно не желают понять, что у нас здесь больница, и мы несем ответственность за людей… Даже теоретическая опасность… — зашлась я от негодования, а потом вожделенно поглядела на бутылку боржоми. Шеф торопливо налил мне целый стакан и уверенно заявил:

— Я сейчас же этим займусь. Не волнуйтесь, Марина Сергеевна, работайте спокойно, а этим деятелям придется несладко.

Слово шефа дорогого стоило: к концу моего дежурства возле двери первой палаты сидел милиционер в штатском, слегка расхлябанный и скучающий. Но это все же лучше, чем ничего.

Так совершенно незаметно спасение жизни незнакомого человека стало для меня личным делом. Хотя у него и имелись имя и фамилия, с легкой Наташкиной руки все в отделении называли его «твой дядька», и я сама, забываясь, говорила «мой», испытывая за него некоторую гордость: он уверенно и быстро шел на поправку. Одно было плохо: «мой дядька» никак не желал поверить, что находится в безопасности.

Я пыталась навести справки о его родных. Олег Эдуардович, к которому я обратилась вновь, несколько раздраженно заявил, что знает только одного близкого родственника моего пациента: зовут его серый волк, и обитает он в тамбовских лесах. Я не стала сердиться на человека.

Собственные мои попытки отыскать его родственников к успеху не привели.

— Не слишком ли далеко ты заходишь? — недоумевала Наташка.

— А я никогда не разделяла твоей страсти к полумерам. Берешься за дело, так делай по максимуму.

В четверг Стариков окончательно пришел в сознание, и сразу же наметилось ухудшение. Больной волновался и звал меня.

— Ты съездила? — спросил он, как только я вошла в палату. — Нашла его?

— Послушайте, — начала я, — возле вашей двери дежурит милиционер, здесь вы в безопасности…

— Дурочка, — зло засмеялся он и тут же протянул ко мне руку. — Прости, дочка. Мне надо уходить отсюда.

— Вы не понимаете… вам нельзя. Еще минимум две недели… И даже после этого вы должны находиться под наблюдением врача.

— Они быстро узнают, — заметался он. — Я здесь как заяц в силке… Дочка, отыщи моего парня, только скажи ему, а он найдет выход…

— Хорошо, давайте я позвоню ему. Телефон есть?

— Какой телефон… — Он засмеялся и покачал головой. — Найди его, слышишь, Алена должна знать… — Он так разволновался, что ему пришлось сделать укол. Я пребывала в смятении. Может, действительно стоит съездить в этот Цыганский поселок? Искать там неведомую Алену и спрашивать о каком-то парне, которого «дядька» даже не удосужился назвать по имени? Нет, все это здорово отдавало дрянным детективом, к тому же ехать туда одна я просто боюсь, а желающие составить мне компанию вряд ли отыщутся.

Около двенадцати меня разыскала Ася.

— Марина Сергеевна, — с видом профессионального заговорщика зашептала она, — сейчас звонили по поводу вашего…

— Хорошо, — пожала я плечами. — Должно быть, родственники нашлись.

Ася кашлянула и заметила виновато:

— Голос такой противный, спрашивал, пришел ли в себя…

Я насторожилась, Асины сомнения вдруг передались и мне.

— А ты что сказала?

— А я сказала, что по телефону справок не даем, и трубку бросила. А он опять звонит. Я ему: обратитесь к лечащему врачу.

— Правильно, — кивнули я, Ася улыбнулась.

— Боязно, Марина Сергеевна, — через минуту сказала она. — А эти, что у палаты должны дежурить, на посту сидят с медсестрами. А то курить уйдут, и на целый час…

— Указывать, где им сидеть, мы с тобой, пожалуй, не можем…

— Да уж… целый день языками чешут, а такие крутые, куда деваться…

— Ты повнимательнее будь, если что-то не так, сразу ко мне.

Беспокойство тугим клубком залегло где-то в левой стороне груди и больше не отпускало. В три часа в ординаторскую постучали. Я крикнула:

— Да.

Дверь открылась, заглянула Ася и сказала:

— Марина Сергеевна, тут родственник больного, спрашивает о состоянии…

— Проходите, — кивнула я, и он вошел.

— Здравствуйте.

Его глаза впились в мое лицо и проглотили его вместе с белой шапочкой на голове.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала я и стала перекладывать на столе бумаги. Мне требовалась как минимум минута, чтобы унять сердцебиение и прийти в себя. Тип, что сидел напротив, вызывал в моей душе смятение. Узкое лицо, узкие глаза, узкий рот. Хищный, как ястреб. Мне стало ясно: он именно тот, кого смертельно боялся мой подопечный.

Закончив с бумагами, я сложила руки, довольная тем, что они не дрожат, ободряюще улыбнулась и сказала:

— Я вас, слушаю.

— Меня интересует Стариков Юрий Петрович.

Я подняла брови.

— Стариков… ах, да, первая палата. Он поступил без документов и лежал, так сказать, безымянный. Нам пришлось обратиться в милицию. Одну минуту… — Я стала вновь перекладывать бумаги. Он пристально наблюдал за мной. Не взгляд, а луч лазера, — Вы родственник? — спросила я.

— Да.

— Близкий?

— Ближе у него нет.

— Что ж… буду с вами откровенна… — Я прочитала десятиминутную лекцию, обильно снабдив ее латинскими терминами.

Он мог понять одно слово из двадцати, если, конечно, не был врачом. Врачом он не был, он был убийцей, я это кожей чувствовала. Внимательно слушал, надеясь, что я подавлюсь очередным труднопроизносимый словом и скончаюсь от удушья. Подобные слова — мое хобби, от них я не умру, так же как от его взгляда, как бы он ни старался просверлить во мне основательную дыру. Для моей кончины требовалось кое-что посущественнее.

Я обратила внимание на карман его пиджака. Он заметно оттопыривался и наводил на невеселые мысли. Я произнесла последнюю фразу, с сочувствием вздохнула и закрыла рот.

— Как он, доктор, выкарабкается? — разлепил узкие губы этот тип.

— Делаем все возможное, — пожала я плечами. — Но вы должны понять: врачи не боги. Он до сих пор не пришел в себя, и его состояние особого оптимизма не внушает.

— Но шанс есть?

Я опять пожала плечами.

— Шанс есть всегда. Более или менее значительный… В этом случае скорее менее… В общем, ничего обещать вам, к сожалению, не могу.

— Но надеяться-то можно? — не унимался тип.

Я пожала плечами в третий раз.

— Чудеса еще случаются…

— А взглянуть на него я могу? — хищно спросил тип.

— Он в реанимации, доступ туда закрыт, но вы можете увидеть его в окно. Идемте, — сказала я и повела его к первой палате. Он торопливо заглянул в окошко. Стариков Юрий Петрович лежал неподвижно, с голубоватой бледностью в лице и плотно сомкнутыми веками. Гостю он, должно быть, понравился.

— Он неплохо выглядит, — заверила я.

— Да уж… — как-то туманно ответил он, и мы пошли к выходу.

— А почему он к вам попал? — спросил тип. — Мы через «Скорую помощь» искали.

— Его доставила не «Скорая помощь», а какой-то водитель на своей машине. Обнаружил на лесной дороге.

— Адрес оставил? — жестко осведомился тип и поспешно добавил: