Владимир Колычев - Волчьи ягоды Страница 5

– Чего лыбишься, сучка? – заметив интерес, с которым Косолап смотрел на стоящую в одиночестве Карину, со злобой бросила она. Наверное, решила, что ей все можно, если она ходит под ручку с первым парнем на деревне.

В ответ Карина широко улыбнулась и влепила ей пощечину. С такой силой влепила, что девушка не удержалась на ногах и упала. Вроде и Косолапа под руку держала, а все равно в лужу села.

– Эй, я не понял? – оторопело глянул на Карину Косолап.

– Где ты таких языкатых находишь, Косолап? – дерзко усмехнулась она.

– Кара?! Ты?!.. Ну ни фига себе! – Косолап не знал, радоваться ему или бояться.

– Поговорить надо, – сухо произнесла Карина.

– Здесь?

– Здесь.

– А братва твоя где?

– Братва завтра будет, если не договоримся.

– О чем?

– Уйди! – повелительно махнула она рукой, прогоняя перепуганную блондинку.

– Плыви, рыба, я тебя догоню… – поддержал ее Косолап. И еще он отогнал подальше от себя свою свиту. Карина для него враг, но достойный уважения. И даже восхищения.

– Я так понимаю, ты на «Пролетарку» замахнулся? – для затравки спросила Карина.

– Это наша территория! – ощетинился Косолап.

– Завтра разборка будет. Потом еще. Потом еще и еще… Воевать будем, а рыба мимо проплывать. Чем дольше воевать будем, тем больше рыбы мимо проплывет.

– Что ты предлагаешь?

– Рыбу надо вместе ловить. Ты забрасываешь сеть с одного берега, Шах – с другого. Забрасываете и тянете…

– Что-то я не догоняю?..

– Барыги на барахолке буреют, ментами угрожают. С местными «мусорами» мы решим, но могут из Москвы нагрянуть… Короче, барыг встряхнуть надо. Завтра ты со своими наедешь на «Пролетарку», раскидаешь товар, перевернешь столы. Потом появимся мы и прогоним вас…

– Ну, это мы еще посмотрим!

– Не надо ничего смотреть! – уголками рта улыбнулась Карина. – Это не наезд, это спектакль будет. Вы нагоняете страху на барыг, мы с вами решаем, затем «снимаем» с них за решение проблемы. Хорошо «снимаем», а навар делим с вами пополам. Теперь догоняешь?

– Теперь догоняю… И какой навар?

– Косарей десять, не меньше.

– Десять тысяч?!. – От удивления у Косолапа глаза на лоб полезли. Он уже понял, что грубая физическая сила может приносить доход, но еще не осознавал, в каких количествах.

– У нас богатый поселок, потому и деньги здесь реальные крутятся. Но недалеко Долгопрудный, там братва конкретная. Если навалятся, без штанов нас оставят, а может, и без головы…

– Долгопрудный?

– А ты про долгопрудненскую братву не слыхал? Они сейчас Москву с «люберами» делят, а потом за нас возьмутся…

Карина знала, что говорила. Раньше она не интересовалась тем, что происходит в Москве и вокруг нее, а сейчас хочешь не хочешь, нужно держать нос и ухо по ветру. А разведка у нее работала. Может, и не так хорошо, как она хотела, но кое-какая информация на этот счет у нее имелась.

– Ну, про «люберов» я слышал, – пожал плечами Косолап.

– А еще чеченцы есть. Эти разборки со стрельбы начинают. Автоматы достают, и понеслось. Автоматы, гранаты… Не все так просто, Женя. Сила нужна, чтобы на плаву удержаться. А какая у нас сила? У нас десятка два бойцов, и у тебя столько же. Самые достойные пацаны у нас, других просто нет. И если мы воевать друг с другом будем, нас голыми руками возьмут… А чеченцы сюда рано или поздно придут, – для полноты картины сгустила краски Карина. – Сначала вас штабелями положат, потом нас… Или сначала нас, а потом вас… Или ты под чеченцев встать хочешь?

– Я?.. Под чеченцев?.. – протянул Косолап. – Ты гонишь?

– А может, тебе вообще барахолка не нужна? Зачем тебе этот геморрой? Там же менты, «любера», чечены, куда ни ткни, везде засада… А если еще блатные навалятся? Это посерьезнее будет.

– Да меня это не пугает, – замялся он.

– Не боятся только психи, – усмехнулась Карина. – Всем страшно.

– И тебе?

– И мне… Поэтому я к тебе и пришла. Если мы объединимся, бояться нам нечего. Полсотни бойцов – это реальная сила…

– Ну, в общем, да, – повелся Косолап.

– Тогда в чем проблемы?

– А кто рулить всем будет? – озадаченно поскреб он за ухом.

Карина знала, кто должен встать во главе всей поселковой братвы, но не рискнула об этом говорить. Замашки у нее мужские, но все-таки она женщина. А главное оружие женщины – красота, обаяние и хитрый ум.

– Ты будешь рулить своими, Шах будет рулить нашими. Делим поселок пополам и «дружим домами». Ты боксер, Шах боксер, а я ваш рефери. Если что не так, дам команду «брек» и разведу по углам… Подчиняться мне не надо. Но слушаться надо…

– Блин, и это говорит мне девчонка с ногами от ушей!

Карина высоко подняла правую бровь и ярко блеснула глазами. Да, именно такая девчонка и предлагает ему реальный вариант.

– Это говорит мне девчонка, от которой мурашки по коже! Блин, если бы я не знал тебя, Кара, то послал бы далеко-далеко… Но я тебя знаю! Ты не баба, ты огонь!.. Я же помню, как ты мне кастетом в глаз зарядила! – Косолап провел пальцем по старому шраму над правой бровью.

– Ну, мне тоже тогда досталось… – Она ладонью огладила волосы, под которыми скрывался шрам.

В той драке, о которой шла речь, она ударила Косолапа, а кто-то шарахнул ее арматуриной по голове. Она тогда выползала из гущи боя… Давно это было, еще прошлой весной…

– Сколько мы дрались, а какой в этом толк? – вызывающе спросила она. – Дом культуры ваш? Так он нам и не нужен. Мы выросли из этих штанов. И вы тоже выросли. Поэтому наши маленькие штаны сшивать надо, чтобы одни большие получились, иначе совсем без штанов останемся…

– Ну, ты меня убедила…

– Тогда все решено.

Карина сказала то, в чем сомневалась. Она не обсуждала с Шахом свои планы, и, возможно, он пошлет ее куда подальше. Но сейчас ей никак нельзя было выказывать свои сомнения. Она повела игру, банк в котором мог сорвать только беззаветно уверенный в себе человек. Нельзя давать слабину, иначе Косолап усомнится в ней и не поведется на ее хитрую уловку.

– А как поселок делить будем?

– «Стрелка» завтра будет. В шесть вечера к «Подмосковью» подъезжай, я отдельный кабинет организую. Шах там будет, поговорим, обсудим все. Уверена, что никто никого не обидит.

– Ну, что ж, посмотрим.

– Нормально все будет. Если ты не подведешь.

– За меня будь спок.

– Тогда завтра с утра давай на рынок. Нам нужен большой шухер.

– Сделаем.

– Точно? Смотри, там менты…

– А когда мы ментов боялись? – пренебрежительно усмехнулся Косолап.

Только как-то неубедительно это у него вышло. Может, и не боялся он ментов, но опасения были. Одно дело привлекаться за драку и совсем другое – за погром на рынке, и он прекрасно это понимал. Но еще больше его привлекал сладковато-слезоточивый запах денег, и он готов был на многое ради них. На многое, если не на все…

Карина облегченно вздохнула, когда Косолап исчез из виду. С ним она договорилась, осталось только загнать в угол Шаха. Он крут, этот парень, очень крут, но Карина знает его наизусть, и в этом его слабость. Шах считает себя очень умным, но все равно сверху будет она, а не он. И Косолап никуда от нее не денется…

Глава 5

Страна вступала в эпоху рыночных отношений. Шмотки в свободной продаже – не надо за фарцовщиками бегать, достаточно на барахолку съездить. Только цены там не государственные, а самые что ни на есть рыночные. И с машинами та же ситуация. Госцена «девятки» – десять тысяч, но так это очередь отстоять надо, причем не один год. А если есть деньги, можно взять машину на рынке. Только уже не десять «штук» придется выложить, а все сорок…

Но с этих сорока тысяч продавец должен налог солидный заплатить, поэтому хитрят мужики. В купчей одну цену указывают, а на руки требуют другую.

– Держи, братан, здесь тридцать «штук», как договаривались. – Кобзарь, казалось, расцеловать готов был на радостях этого парня с лошадиным лицом и прохиндейскими глазками.

«Девятка» почти новая, восемьдесят девятого года выпуска. Красная, как пожар, – огнем на солнце отливает.

Продавец не один, с ним два крепких на вид парня, типа, охрана. Знакомых своих для прикрытия взял. Только эти ребята умирать за своего дружка не станут, разбегутся при первой же серьезной опасности, в чем Карина ничуть не сомневалась.

Но парень с лошадиным лицом верил в своих приятелей. Поэтому и взбрыкнул, не досчитавшись пятнадцати тысяч.

– Э-э, какие тридцать? Это пятнадцать «штук»! – взвыл он, с ненавистью глядя на Кобзаря.

– Как пятнадцать, если тридцать? – с праведным возмущением протянул тот. – «Штука» – это пятьсот «деревом». Пятнадцать тысяч – тридцать «штук». Что здесь непонятного?

– Какие пятьсот?! «Штука» – это тысяча!

– Да нет, тысяча – это «косарь»…

– Кого ты лечишь, урод? Кинуть меня хочешь?

– Кинуть?! Я?! Тебя?! Я двадцать пять «косарей» за твою тачку заплатил. Тебе что, мало, спекулянт ты хренов! Да мой дед в сорок первом таких козлов, как ты, к стенке ставил!