Наталья Александрова - Соколиная охота Страница 5

– Ну как выглядел? Хорошо выглядел, интересный мужчина. Виски седоватые, видный такой… Вроде артиста или музыканта. На вашего брата совсем не похож, – Лариса окинула криминальную троицу осторожным недоброжелательным взглядом, – немножко на артиста Тихонова смахивает…

– На кого? – удивленно переспросил Вовчик.

– На Штирлица, деревня! – пояснил Дух. – Да, покойный Кабаныч с артистами дружбу не водил…

Вот с артистками – случалось… – Дух ухмыльнулся.

Лицо Вовчика перекосилось от немыслимого умственного напряжения.

– Типа, на Штирлица, говоришь, – протянул он, что-то мучительно припоминая.

Дух насторожился и встряхнул своего подчиненного:

– Что, Вовчик, ты этого Штирлица где-то видел?

Давай, вспоминай, шевели мозгами.

– Да я не знаю, может, в натуре, это и не то совсем…

– Ты расскажи, а я уж буду думать – то или не то.

– Да вот недели две назад шеф покойный послал меня с Гешей, тоже покойным, в аэропорт, типа, мужика одного встретить… типа, японца.

– Японца? – удивленно переспросил Дух. – Может, китайца? Ты что, Вовчик, японца от китайца отличить сможешь? Они же все на одно лицо, вот хоть Вас Ильича возьми…

Вовчик злобно покосился на хозяина ресторана и ответил:

– Говорю реально – японца! Это Геша сказал, и мы сперва за девчонкой заехали, которая, типа, по-японски, конкретно, тарахтит. Специальная контора такая, где переводчиков нанимают. Там заранее договорились, а девчонка нас уже ждала.

– Девчонка переводила, Геша встречал, а тебя-то на фига послали? – поинтересовался Дух недоверчиво.

– Да за рулем я сидел, конкретно! – объяснил Вовчик. – Мы когда в аэропорт приехали, Геша с девчонкой пошли японца встречать с плакатиком, а я остался в машине, чтобы, типа, не угнали… да и вообще…

– С каким плакатиком? – поинтересовался Дух.

– Ну с каким… там, если кого встречают, типа, незнакомого, плакатик держат с его именем, Толян там или как… Вот и Геша взял плакатик… что-то там было написано вроде Хероси Нафигаси… В общем, типа того. Полчаса я посидел, они возвращаются, и с ними, реально, японец. По-своему, типа, тарахтит, а девчонка, конкретно, все переводит. Ну я уж, типа, не помню, об чем базар был…

– Слушай, Вовчик, при чем тут японец? Ты же про Штирлица говорил.

– Ну ты слушай, Дух, не сбивай, я и так еле вспомнил! Я же к тому, конкретно, и веду! Отвез я их всех в гостиницу, там, видно, японец остался, спать там или что, у них же в Японии ночь, наверное, а Геша с девчонкой вышли. Геша девчонке и говорит: «Завтра, типа, будут переговоры, мы за вами заедем. А сейчас наш водитель отвезет вас куда надо…» В общем, я Гешу у метро высадил, а девчонку повез обратно в фирму, только не доехали мы. Она вдруг меня по руке, типа, хлопнула и говорит: «Остановитесь!» Я встал, она выскочила и подбежала к мужику. Вот этот самый мужик был на Штирлица здорово похож… и височки седые, как эта баба говорит.

– Ну и что девчонка?

– Конкретно, с этим Штирлицем базарила. Потом он ей сказал что-то, она на меня обернулась, и пошли в сторону… Ну а я к шефу поехал, натурально, чего мне ждать?

– Интересно, – задумчиво протянул Дух, – значит, эта девчонка-переводчица Штирлицу стучала, о чем с японцем говорили, и все такое… Прямо что твоя радистка Кэт… Ладно, разберемся, найдем ее через фирму. А ты мужика этого, Штирлица, хорошо запомнил?

– Да вроде помню. – Вовчик пожал плечами. – Этого, как его, склероза пока что нету.

– Тогда надо нам с тобой навестить его, посмотреть, тот или не тот.

– Ты что, Дух, в натуре, с катушек съехал? Как его навестить – он же, конкретно, помер? Его ведь заодно с шефом замочили!

Дух резко шагнул к Вовчику, схватил его за ворот рубахи и встряхнул, как нашкодившего щенка, так что у семипудового бандита клацнули зубы.

– Ты, падаль лагерная, фильтруй базар! Еще когда скажешь, что я с катушек съехал, – на месте замочу!

Сейчас только потому прощаю, что знаю: у тебя все от глупости. А в следующий раз дуростью не отмажешься!

После этого выпада Дух отпустил Вовчика, отступил на шаг и совершенно спокойным голосом пояснил:

– В морге мы навестим твоего Штирлица, в морге.

Он в том же самом лежит, где шеф наш покойный. Заодно и босса навестим, предпоследний, так сказать, долг.

После этой реплики Дух вспомнил о существовании Ларисы, резко повернулся к ней и рявкнул:

– Ну, красавица, говори, что еще запомнила? Вы, халдейки, бабы наблюдательные!

Лариса хотела было рассказать про девицу, которая пришла в ресторан одновременно со «Штирлицем» и, судя по всему, была с ним связана, но грубый напор Духа и его явное пренебрежительное хамство задели официантку, и она решила промолчать: зачем впутывать в эту криминальную историю невиновную, может быть, женщину?

Однако Дух заметил мелькнувшую у нее в глазах неуверенность и прошипел:

– Ты что – играть со мной вздумала? Все, что знаешь, выкладывай! У тебя дети есть? Если не хочешь их в ящике получить, лучше не зли меня!

Лариса побледнела, отшатнулась от этого ужасного человека, подумала о своей Лизоньке и торопливо заговорила:

– С женщиной он пришел, вошли одновременно, делали вид, что незнакомы, а сами незаметно переглядывались… Ну и вообще, поверьте женскому взгляду – вместе они были.

Дух кивнул:

– Что за женщина? Опиши!

– Блондинка, лет двадцать семь, из себя ничего, интересная. Только уж очень высокая. И такая… как Никита в кино, вся на пружинах. Волосы длинные…

– Ну, красавица, у тебя все как в кино! – Дух криво усмехнулся. – Мужик – Штирлиц, девица – Никита… Отличная парочка. Больно много телевизор смотришь!

– А что мне еще делать? – огрызнулась Лариса. – Была бы богатая – в кино да в казино ходила бы, а так, всей радости – перед ящиком посидеть… Мужа нет, денег нет, да тут еще вы на мою голову…

– Ладно, не бойся, если все рассказала, не тронем.

А после стрельбы что с этой Никитой было? Это не она ногу-то сломала?

– Да нет, что вы, я же говорю – она такая ловкая!

А ногу сломала другая баба – молодая да толстая…

Столько еды набрала – вам троим не сожрать, а она хоть бы что… Если бы не стрельба эта – все бы умяла.

Но тут убийца эта, киллерша, мимо нее пошла. Она испугалась, на пол грохнулась и ногу себе сломала. Ее в больницу увезли, а та, которая с седым пришла, сбежала потихоньку… Я, пока очухалась, милицию да «Скорую» вызвала – смотрю, ее и след простыл…

– Ясно, – кивнул Дух. – Если еще что вспомнишь – позвони.

Он протянул официантке картонный прямоугольник с номером мобильного телефона и пошел к дверям, небрежно кивнув своему помятому воинству, чтобы двигали следом.

Жора Мирзоян по кличке Дух не был в криминальной империи покойного Кабаныча простым бригадиром, он занимал в ней один из ключевых постов, отвечая за вопросы безопасности. Поэтому убийство главаря в значительной степени ставили ему в вину, и только тем Дух сумел оправдаться, что Кабаныч никому, кроме двоих личных телохранителей, не сказал о намеченной встрече в китайском ресторане. Тем более Дух хотел лично разобраться в этой загадочной истории. Никому из людей Кабаныча не было ничего известно о человеке, погибшем вместе с боссом, о связывающих их двоих интересах, а теперь всплыл еще и какой-то японец.

Все это Жоре очень не нравилось. Шеф проворачивал какие-то дела, не посвящая в них братву и даже самого Духа – значит, шеф ему не доверял. Про японца знал только Геша, но Геша тоже убит.

Вообще, после смерти Кабаныча в группировке неизбежно должны были произойти большие перемены, и Жора не хотел остаться в стороне от пирога. Собственное его положение среди братвы было несколько неопределенным.

С одной стороны, его уважали и побаивались за крутой нрав, изредка накатывавшие на него вспышки ярости, когда он мог в одиночку наброситься на троих-четверых противников и раскидать их, как щенков.

Придавало ему вес и создавало некий романтический ореол прошлое: в молодости Жора неопытным солдатом воевал в Афганистане и попал в плен к душманам. Что он пережил в плену – Жора никому не рассказывал, но выбрался оттуда сам, став после этого совершенно другим человеком. Именно там приобрел Жора склонность к вспышкам ярости и кличку Дух.

Разговаривать об этом периоде своей жизни он ни с кем не хотел. Даже когда Кабаныч по пьянке пристал с расспросами, Жора злобно выругался и ушел, не побоявшись навлечь на себя гнев всесильного главаря.

С другой стороны, в подчиненной Кабанычу саратовской группировке кавказцев, кроме Жоры, не было, он стоял особняком, не имея среди братвы ни друзей, ни земляков, ни родичей. Многие посматривали на него косо, и ему постоянно приходилось кулаками, а то и ножом отстаивать свое место в бандитской иерархии.

Жора, от природы далеко не глупый, понимал, что в предстоящей дележке пирога его могут запросто затоптать, и, если он хочет выжить, нужно вскарабкаться на самый верх и первым расправиться со всеми конкурентами.