Патрик Калхэйн - Черные шляпы Страница 5

Но храбрая Кейт устроила пожар в амбаре неподалеку, и пока охранявшие Дока люди спешно брали на себя роль пожарных, красивая маленькая шлюха проскользнула в отель, отвлекла единственного оставшегося охранника и вывела Дока наружу, где их поджидали лошади.

Или что-то в этом роде, по крайней мере, именно так Док часто и с помпой пересказывал эту историю. Кейт отказалась признаться в том, что спасла Дока, назвав историю выдумкой, но Уайатт верил Доку. В конце концов, если Док сказал о чем-то, что оно белое, значит, оно белое, даже если Кейт будет утверждать, что оно черное.

— Если ты живешь в Аризоне, — сказал Уайатт своей гостье, которая слегка покачивалась, сидя на его стуле, — то что ты делаешь в Лос-Анджелесе?

— Возможно, я приехала, чтобы обратиться к тебе.

— Просто, чтобы со мной увидеться.

— Чтобы увидеться с тобой и спросить насчет работы для детектива.

— В Аризоне все детективы заняты?

Ее небольшой рот дернулся в улыбке, но глаза остались напряженными.

— Это такая работа, которую… просто… просто не поручишь первому попавшемуся детективу.

— Тогда найди детектива в Лос-Анджелесе. А где надо работать?

— Где-то… где-то в Нью-Йорке.

Уайатт даже не нашелся, что на это сказать.

Она подвинулась вперед, крепко сжав ладони между коленей. Улыбка исчезла, но нервозность во взгляде осталась. Когда Кейт оказалась ближе к нему, он разглядел морщины вокруг глаз и над верхней губой. Все равно она хорошо выглядит для такой пожилой дамы.

— Док и я… ты же знаешь, последние шесть месяцев мы были вместе в отеле в Гленвуд Спрингс…

Уайатт кивнул и заговорил как можно мягче:

— Я знаю, что ты была у его кровати. Что ты ухаживала за ним. Что ему было хорошо с тобой, и я благодарен тебе за это, будь я проклят.

Она опустила взгляд и кивнула с отсутствующим видом.

— Спасибо, — произнесла она очень тихо.

Затем она замолчала, казалось, на целую вечность. Секунд на тридцать. Шпиц храпел. С улицы доносился шум, сосед в квартале отсюда играл на пианино «Авалон». Играл плохо.

Уайатт поднял бровь.

— Кейт? — спросил он ее.

Она сглотнула.

— Я не просто… ухаживала за Доком, Уайатт. У меня… у нас… есть сын.

— Какого черта! — проронил Уайатт, моргнув.

— Док не знал о нем. Ему не нужны были дети ни от меня, ни от кого-то еще. Он считал себя чем-то вроде… темного духа, считал, что лучше бы, чтобы род Холидэев прервался.

Это вполне в его духе.

— Когда он умер, я ждала ребенка, — продолжала она. — Ты же знаешь, что мы были женаты, не так ли?

— Да, — сказал он.

Он знал, что она заявляла об этом. Док, конечно, все отрицал. Бог не благословил то, о чем договорились Кейт и Док.

Несмотря на его заверение, она принялась защищаться:

— Мой сын не незаконнорожденный! Я хочу, чтобы ты знал это. Моя жизнь начиналась негладко, я потеряла родителей во время эпидемии гриппа в Дэвенпорте, в Айове. Я сбежала из дома опекунов на речном пароходике и зарабатывала на жизнь своей задницей, когда мне едва исполнилось шестнадцать, Уайатт Эрп! Шестнадцать, когда я доставляла удовольствие крепким мужикам, таким, как ты!

— Это было так давно, — сказал он, думая, что это уже похоже на жалобу. — Незачем осуждать кого-то за это.

В самом деле, ведь Уайатт был одним из ее клиентов — черт, она же была «работницей» жены его брата, временами называвшейся фамилией Эрп! Но это было до их встречи с Доком, их дружбы и всех дел, какие завязались у Дока с Кейт.

Она коснулась рукой лба, покрытого тенью от широких полей шляпки.

— Я… прости, Уайатт. Я не говорила об этом никому, кроме Джона. Никому из тех, кто был с нами в те времена.

— Джон? Ты имеешь в виду… Дока?

— Я имею в виду Джона. Джона — младшего.

Уайатт наклонился вперед, его глаза сузились.

— Это тот голубоглазый ребенок, который был с тобой в Рок Крик? Я думал, это ребенок того парня, Джорджа.

Она кивнула и тут же отрицательно помотала головой.

— Джордж принял мальчика, когда взял меня в жены. Джонни шел в комплекте. Возможно, это и было причиной того, что этот ублюдок-пьяница так меня колотил.

— Так под какой же фамилией вырос мальчик?

— Моей девичьей — настоящей, Харони. У него есть свидетельство о рождении, где он записан, как Джон Генри Холидэй, но оно хорошо спрятано. В любом случае, Джордж отказался дать мальчику свою фамилию. Он… он однажды избил и Джонни. Нажрался, а меня под рукой не было, ну и выместил всю свою мировую скорбь на моем маленьком мальчике. Это стало одной из причин, по которым я ушла от него.

Сын Дока Холидэя.

Уайатт прожил с Сэди многие годы, они были хорошей парой, но бездетной. Временами Уайатт, выросший в многодетной семье, где было пять братьев и две сестры, считал свою и Сэди жизнь в чем-то ущербной, но отсутствие ребенка сильно облегчало их кочевой образ жизни. Сам себе хозяин, сказочно свободный — его это устраивало. Даже сейчас, когда ему стукнуло семьдесят.

— Он хороший мальчик, Уайатт. Хороший мужчина. Знаешь, я живу неплохо. Около двадцати лет назад я нанялась домохозяйкой к богатому вдовцу. Мы… сблизились. Мы не поженились, но я живу с ним и забочусь о нем. У меня есть все, чего только может желать женщина.

— Рад за тебя, Кейт.

Она едва улыбнулась, будто посылая ему поцелуй.

— Мой… моего благодетеля зовут Джон, как Дока… как нашего сына. И он сразу принял моего мальчика. Всегда искал, чем он может помочь ему, чтобы тот вырос хорошим мужчиной.

— Ну это просто здорово, Кейт.

Даже несмотря на улыбку и все хорошие слова, было видно, что уныние не покидает ее.

— Мой сын всегда был талантлив, как его отец, — продолжила она. — Всегда был первым учеником в классе. А другой мой Джон, мой благодетель Джон, отправил моего сына учиться на зубного врача в Денвер.

— Ха! Младший тоже стал дантистом?

Она с трудом улыбнулась.

— Уайатт, это моя ошибка. Он всегда хотел знать побольше про своего настоящего отца. Я сказала ему, что его папа был джентльменом-южанином, образованным человеком, профессионалом… доктором-стоматологом. И мой мальчик с самого детства хотел пойти по стопам отца.

— Что ж, думаю, это бы порадовало Дока.

Она сморщила лоб, и даже в тени шляпы стали видны морщины, выдававшие ее настоящий возраст.

— Уайатт, Джонни никогда не знал, что его отцом был Док Холидэй. Я описывала ему вымышленного Джона Харони, который и был Доком, в некотором смысле… Доком, который не заразился туберкулезом, который не имел ничего общего с игрой, выпивкой и… такими женщинами, как я. Который держал в руках только инструменты дантиста, а не ножи, шестизарядники и ружья. Док, свободный от всех своих ошибок, но переполненный своими заслугами.

— Мальчик имеет право знать, кем был его отец, — проговорил Уайатт, нахмурившись.

Ее взгляд снова стал жестким.

— Знаю. Знаю. И… теперь он это знает.

— Кто-то рассказал ему?

— Я, Уайатт, — мрачно ответила она. — Наконец-то я сделала это.

Уайатт задумчиво хмыкнул.

— Почему ты решилась на подобное?

Кейт судорожно сглотнула, протянула руку к черной сумочке, положила ее на колени, рывком раскрыла ее и выудила оттуда большой белый носовой платок без единого следа вышивки. Абсолютно утилитарный.

И сейчас его предназначение было в том, чтобы она могла разрыдаться, прикрывшись им.

Уайатт смотрел на ее рыдания, и ему стало неуютно. Сосед играл на пианино «В поисках проблеска надежды», а Эрпи встал на лапы и с сочувствием взирал на плачущую гостью. Шпиц тайком пробрался со своего места у ног Уайатта к Кейт и устроился у ее ног.

Наконец, когда слезы подошли к концу, Уайатт спросил, не хочет ли она стакан лимонада или чего-нибудь покрепче.

Она покачала головой, закачались и поля шляпы.

— Уайатт, извини, что я… потеряла самообладание.

Для родившейся за границей Кейт определенно хорошо знала слова длиной больше трех слогов.

— Знаешь, пару лет назад Джонни женился на милой девушке по имени Пруденс. У него была врачебная практика в Бисби, и он встретил ее там. У ее отца большая скобяная лавка в деловом квартале. Очень прибыльная. Для Бисби. Девочка училась в пансионе для девушек, где-то на востоке, приехала домой и встретилась с Джонни в танцзале при Первой методистской церкви.

— Методисты теперь устраивают танцы? Времена меняются.

— Это была кадриль после собрания. Ничего греховного, Уайатт Эрп. Но там они и встретились. Они купили себе прекрасный небольшой домик с просторным двориком и штакетным забором.