Мари Юнгстедт - Невидимый Страница 5

— Я давно этого хотел. Хелена сомневалась. Она поздно пошла учиться, ей хотелось поработать, прежде чем обзаводиться семьей. Хотя мы собирались пожениться. Мы уже это обсуждали.

— Вы были не уверены в ней? И поэтому так ревновали?

— Да нет, даже не знаю. С годами это стало проходить. Со мной давно уже ничего подобного не случалось. Вчера меня просто переклинило.

— У нее были конфликты с кем-нибудь здесь, на острове? Вам известны люди, которые могли ее недолюбливать?

— Нет, ее все любили.

— Ей кто-нибудь угрожал?

— Нет.

— Вы общались еще с кем-нибудь здесь, на Готланде, помимо тех, кто был вчера на вечеринке?

— Только с родственниками Хелены. С ее тетей, которая живет в Альве, и с двоюродными сестрами… А так мы проводили время вдвоем. Мы ведь и приехали сюда, чтобы расслабиться, сбросить стресс… и тут такое… — Его голос дрогнул.

Кнутас счел, что нет никаких оснований продолжать, и прервал допрос.

Закончив допрос Пера Бергдаля, Андерс Кнутас, комиссар криминальной полиции, он же начальник криминальной полиции города Висбю, пошел к себе в кабинет, чтобы обдумать ситуацию. Он тяжело опустился на свой старый, вытертый до блеска стул. Этот дубовый стул повсюду следовал за ним, куда бы его ни забросила судьба. Спинка у стула была высокая, а сиденье обито мягкой кожей. Кнутас покрутился немного на стуле, покачался и откинулся на спинку. Стул словно принял с годами форму тела хозяина. На нем ему лучше всего думалось.

Андерс Кнутас всегда придавал огромное значение этим минутам. Особенно когда вокруг разворачивались драматичные события. Как сейчас. Долгий опыт работы в полиции приучил его тщательно анализировать все впечатления на начальном этапе расследования. В противном случае в суматохе легко пропустить какие-то мелочи, которые потом окажутся важными и даже решающими для всего следствия. Он принялся набивать трубку.

Мысленно он перебирал впечатления, которые вынес после осмотра места преступления. Окровавленное тело. Трусики во рту. Убитая собака. Что говорила ему эта жуткая картина? Было убийство спланированным или нет, достаточно трудно сказать, однако не приходилось сомневаться, что совершено оно в состоянии слепой ярости.

Судмедэксперт прилетел на самолете из Стокгольма во второй половине дня. Он уже выехал на место преступления. Кнутас решил поехать туда на следующий день, когда обстановка будет поспокойнее.

Его мысли прервал стук в дверь. В кабинет заглянула Карин Якобсон:

— Все уже собрались. Ты идешь?

— Разумеется, — ответил Кнутас и поднялся.

Штат криминальной полиции города Висбю насчитывал двенадцать полицейских. Большинство из них в этот момент находились во Фрёйеле, собирая свидетельские показания и ища следы и улики на месте преступления. Кнутас и его ближайшие соратники собирались сейчас вместе с прокурором Биргером Смиттенбергом обсудить, что можно сообщить прессе, а что следует пока сохранить в тайне. Они уселись вокруг видавшего виды соснового стола в зале совещаний, напротив кабинета Кнутаса. Зал отделяла от коридора стеклянная стена, так что можно было видеть, кто проходит мимо. Однако сейчас тонкие желтые занавески были задернуты.

Кнутас уселся во главе стола и окинул коллег внимательным взглядом. Эта команда была ему очень по душе. Карин Якобсон, ближайшее доверенное лицо, с которым можно поделиться любыми мыслями, хрупкая кареглазая женщина тридцати семи лет, живущая в полном одиночестве. Рядом с ней Томас Витберг, способный полицейский, великолепно проводивший допросы. Каким-то загадочным образом ему всегда удавалось выудить на допросе больше информации, чем кому-либо другому. Ларс Норби, недавно развелся, живет с двумя сыновьями. Почти двухметровый, корректный, приятный в общении. Прекрасно обращается с журналистами. Эрик Сульман, криминалист группы. Грубоватый и темпераментный, даже, можно сказать, вспыльчивый. И опытнейший Биргер Смиттенберг, главный прокурор Готландского областного суда, родом из Стокгольма, когда-то давно увидевший местную певицу и навсегда влюбившийся как в нее, так и в остров. Он жил на Готланде уже двадцать пять лет. Работалось с ним отлично, Кнутас всегда так думал.

— Итак, обсудим самое главное, — сказал он, открывая срочное совещание. — Мы в полную силу расследуем убийство. Однако параллельно, к сожалению, приходится иметь дело со СМИ. Они уже начали звонить. Как наши местные, так и с материка. Просто невероятно, как стремительно распространяются такие новости. — Он покачал головой. — Невольно возникает вопрос, по каким каналам. Ну хорошо. Итак, мы не разглашаем личность потерпевшей. СМИ всё равно всё разнюхают рано или поздно. Мы говорим, что все указывает на убийство, но детали пока не озвучиваем. Ничего не говорим о собаке, трусиках, ударах топором. Ни слова о предполагаемом орудии убийства, никаких версий. Наверняка журналисты будут звонить разным людям, работающим в этом здании, пытаясь получить информацию. Всех отсылайте ко мне или к Ларсу. Никто чтобы сам ничего не рассказывал! Вообще ничего. Договорились?

Послышалось одобрительное мычание в знак согласия.

— После совещания я разошлю внутреннюю инструкцию, — сказал Норби. — Общее правило — держитесь подальше от журналистов. Они наверняка будут преследовать вас и здесь, и в городе. Не говорите им ни слова.

— Кроме того, я хочу, чтобы мы собрались у меня кабинете сразу после пресс-конференции — обсудить дальнейшую стратегию, — продолжал Кнутас. — Воспользуйтесь случаем и пообедайте сейчас, чтобы сил хватило надолго. Работать придется всю ночь. Я связывался с Центральным управлением, завтра они пришлют подкрепление. Если мы не задержим убийцу сразу, это дело отнимет у нас уйму сил и времени.

Как это ни ужасно, когда происходило жестокое убийство, он ощущал в животе легкую щекотку от возбуждения.

Это чувство было ему хорошо знакомо. Предвкушение трудной задачи, над которой придется поработать всерьез. Каким словом это назвать? Удовольствие от работы? Парадокс, который не объяснить даже самому себе.

Возможно, именно это противоречивое чувство и двигало им, придавало сил.

Когда в десятом часу вечера самолет приземлился в аэропорту Висбю, было еще светло. Путь на такси до города занял немного времени, поскольку аэропорт располагался всего в трех километрах к северу от Висбю.

— Надо же какая мощная стена! — воскликнул Петер, который никогда не бывал на Готланде.

— Ее построили в одиннадцатом веке, — пояснил Юхан. — Она тянется на три с половиной километра — это одна из наиболее хорошо сохранившихся средневековых крепостных стен в Европе. Посмотри, сколько на ней башен. Скоро мы проедем через Северные ворота, чтобы попасть в наш отель. Ворот на самом деле несколько, самые большие названы по сторонам света — Восточные, Северные и Южные. А вот Западных ворот никогда не существовало. С запада к городу примыкают море и порт. — Он указал на башни, видневшиеся за окном. — А это церковь Святой Марии, ее тоже построили в одиннадцатом веке.

Три черных шпиля церкви были устремлены в небо.

Они остановились у отеля, чтобы оставить багаж, и поехали дальше прямо к управлению полиции, где на десять часов была назначена пресс-конференция.

В такси Юхан набросал текст, исходя из того, что ему стало известно. Они решили смонтировать сюжет в помещении готландской редакции Шведского телевидения, закрытой всего полгода назад. Пока ее оборудование было в их распоряжении.

По коридорам управления полиции сновали сотрудники. Воздух звенел от напряжения. Несколько журналистов и операторов местных телеканалов уже собрались — «Радио Готланда», «Готландс тиднингар» и «Готландс алеханда».

Юхан и Петер поздоровались с коллегами, пора было идти в зал, где предполагалось проведение пресс-конференции. Андерс Кнутас и инспектор Карин Якобсон уселись во главе стола.

— Добро пожаловать в управление полиции, — начал Кнутас и откашлялся. — Итак, мы обнаружили тело женщины тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения в той части побережья, которая называется Густавс, в приходе Фрёйель. Для тех, кто родом не отсюда, я могу пояснить, что это находится на западном побережье Готланда, в четырех милях[2] к северу от Висбю. Тело обнаружено сегодня в середине дня, более точно — между двенадцатью тридцатью и двенадцатью сорока пятью, случайным прохожим. Потерпевшая — уроженка Готланда, однако пятнадцать лет назад ее семья переехала в Стокгольм. — Кнутас глотнул воды из стакана и заглянул в свои бумаги. — Женщина находилась на Готланде вместе со своим сожителем, они проводили выходные в летнем доме, принадлежавшем ее семье. Утром она вышла из дому, чтобы выгулять собаку, и во время этой прогулки была убита.