Эрик Эмблер - Свет дня Страница 5

Когда официант принес нам счет, Харпер спросил, можно ли здесь обналичить дорожный чек «Америкэн экспресс» на пятьдесят долларов. Это было уже ближе к делу. Я ответил, что можно, тогда он вырвал из своей чековой книжки листок — всего их там было десять — и протянул мне. Честно говоря, это было лучшее, что мне довелось видеть в тот день!

Мы закончили ужин около одиннадцати часов, вышли, и я отвез его в ночной клуб, где работала Ники. Моя Ники!

Клуб являлся практически точной копией всемирно известного «Лидо» в Париже, только чуть-чуть поменьше. Я представил Харпера владельцу клуба, Джону, и попытался на какое-то время оставить его там одного. Он был абсолютно трезв, и мне почему-то казалось, что один он будет пить больше. Что, в принципе, и требовалось. Увы, этот номер не прошел — не в состоянии отказать его настойчивому предложению, мне пришлось сесть с ним за столик, пить и есть вместе с ним. Он вел себя совсем как властолюбивая женщина, которая желает получать все, что ей захочется. По-своему это было довольно удивительно: будь я цветущим, полным здоровья и красоты молодым человеком, а не несколько уже потасканным журналистом средних лет, да еще с заметно выпирающим пузиком, его вполне можно было бы понять — не одобрить, конечно, а понять, просто понять! Не говоря уж том, что он к тому же был по меньшей мере лет на десять-пятнадцать моложе меня…

На столиках, как всегда, горели свечи, поэтому в мерцающей полутьме зала лица посетителей просматривались достаточно четко. Когда на низенькой сцене началось обычное шоу, я внимательно следил за тем, как Харпер на него реагирует. Он смотрел на девушек, а значит и на Ники среди них, как на мух, бьющихся об стекло с другой стороны окна. Тогда я поинтересовался его мнением о третьей с правого края — это и была моя Ники.

— Слишком короткие ноги, — равнодушно обронил он. — Мне нравится, когда у них подлиннее… А вы что, ее и имели в виду?

— Имел в виду? Я не совсем понимаю, сэр.

Мне он начинал нравиться все меньше и меньше.

Харпер искоса бросил на меня взгляд:

— Да бог с ней. Ладно, забудьте об этом.

Мы пили греческое бренди. Во время нашего разговора он протянул руку, взял бутылку и плеснул немного себе в бокал. При этом его желваки заметно задвигались так, будто я сказал что-то не то, что, возможно, сильно его рассердило. У меня было сильное желание сказать ему, что третья справа — моя жена Ники, но я вовремя вспомнил, что совсем недавно говорил ему только об Аннет, своей якобы единственной погибшей при взрыве бомбы жене, и удержался от соблазна.

Харпер залпом допил бренди и жестом попросил официанта принести счет.

— Вам здесь не нравится, сэр? — вежливо поинтересовался я.

— А на что еще здесь можно смотреть? Они что, попозже начнут раздеваться?

Я невольно улыбнулся — вполне естественная реакция хамоватого иностранного туриста такого сорта. Впрочем, у меня самого не было ни малейших возражений против того, чтобы несколько ускорить нашу программу на сегодняшний вечер.

— Сэр, у нас здесь имеются и другие места.

— Такие же, как это?

— Не совсем, сэр. Развлечения там… э-э… носят, так сказать, более индивидуальный и частный характер. — Я старался выбирать слова как можно тщательнее.

— Хотите сказать, поведете меня в бордель?

— Я бы, с вашего позволения, выразился иначе, сэр.

Он довольно ухмыльнулся:

— Считайте, уже выразились, это уж точно. Кто бы спорил… Ну тогда как насчет maison de rendez-vous? То есть дома свиданий? Это будет ближе к истине.

— Мадам Ирма на редкость порядочная женщина, сэр. К тому же в ее заведении все делается с большим вкусом, уверяю вас. Не сомневаюсь, вам там очень понравится, сэр.

Он бросил на меня выразительный взгляд, в котором сквозило что-то не совсем мне понятное. Затем, чуть помолчав, сказал:

— А знаете, Артур, если бы вас почище побрить и получше подстричь, вы вполне могли бы найти себе работу дворецкого в настоящем аристократическом доме. Причем, думаю, без особых проблем.

Интересно, он что, намеренно хочет меня оскорбить или у него просто такой дурацкий юмор? В моем случае конечно же предпочтительнее было бы последнее.

— Это то, что американцы называют «подкалыванием», сэр? — вежливо поинтересовался я.

Это, похоже, позабавило его еще больше. Он долго и с видимым удовольствием хихикал, потом, отдышавшись, заявил:

— Ладно, Артур, поступим, как вы советуете. Поедем посмотрим вашу мадам Ирму.

Признаться, мне совсем не понравился вариант с «вашей» мадам Ирмой, но я решил сделать вид, будто ничего не заметил.

У мадам Ирмы на самом деле был прекрасно, с большим вкусом обставленный, очень милый дом совсем недалеко от ведущей в Кефизию шоссейной дороги. Она никогда не собирала вместе более пяти-шести девушек и каждые несколько месяцев полностью обновляла весь «состав участников». Цены конечно же были соответствующие, далеко не каждому по карману, но зато все проходило, как говорят, «на высшем уровне», включая, само собой разумеется, то, что посетители входили и выходили через разные двери, чтобы вдруг случайно не столкнуться друг с другом… Единственно, кого клиент мог видеть в лицо, так это саму Ирму, управляющую по имени Кира, которая весьма грамотно, и следовательно эффективно, занималась финансовой стороной дела, ну и, естественно, выбранную им даму. И больше никого!

На Харпера, похоже, все это произвело должное впечатление. Я сказал «похоже», поскольку он повел себя неожиданно вежливо — на мой взгляд, даже слишком вежливо, — когда я представил их с Ирмой друг другу. К тому же она сама еще совсем ничего и любит быть ласковой с клиентами, по которым с первого взгляда видно, что это солидные люди. Как я и ожидал, на этот раз никакой ерунды вроде «давайте поужинаем вместе» не последовало. Лишь только Ирма предложила ему «чего-нибудь выпить», Харпер тут же бросил на меня красноречивый взгляд и жестом показал, что я могу идти.

— Встретимся попозже, — добавил он.

Абсолютно уверенный, что здесь с ним все будет в полном порядке, я поднялся в комнату Киры, чтобы получить положенные мне комиссионные за приведенного клиента и заодно сообщить ей, сколько у него с собой денег. Время перевалило уже за полночь. С постным видом посетовав, что не успел еще поужинать, — врать так врать предельно убедительно, — я сказал, что надо бы мне съездить домой и там наскоро перекусить. В ответ она только равнодушно пожала плечами:

— Особых дел у нас сегодня вроде бы не предвидится, так что можешь не торопиться.

Я сразу же поехал в «Гранд Бретань», припарковал машину на ближайшей боковой улочке, зашел в бар отеля и заказал бокал мартини. Теперь, если кто меня и заметит, а потом вдруг совсем некстати вспомнит, где меня видел, у меня всегда есть простое и достаточно логическое объяснение, чем именно я занимался в отеле в это самое время.

Посидев в баре достаточно времени, чтобы меня запомнили, я допил мой бокал, дал бармену хорошие чаевые, не торопясь прошел через фойе прямо к автоматическим лифтам, на которых не требуются лифтеры, и поднялся на третий этаж.

Просторный люкс Харпера находился на внутренней стороне отеля — как и положено для шикарных апартаментов, подальше от шума и гама площади Синтагмиос, а с лифтовой площадки его входная дверь, естественно, была не видна. Коридорные уже разошлись по домам, так что все остальное было делом техники. Причем достаточно простой: универсальный ключ-отмычка, конечно, у меня был с собой, но он мне даже не понадобился, поскольку практически все комнаты в старой части отеля никогда не закрываются на ключ. Это значительно облегчает работу официантов, у которых руки постоянно заняты подносами с заказанной едой и вином, а также горничных, заходящих в номера, чтобы сменить постельное белье и прибраться. Да и зачем запирать двери? Греки ведь на редкость честный народ, у них и в мыслях никогда нет бояться друг друга, воровства или чего-нибудь вроде этого…

Чемодан Харпера находился в спальне. Поскольку сегодня мне уже приходилось засовывать его в багажник моей машины, то насчет отпечатков пальцев можно было не беспокоиться.

Прежде всего я внимательно осмотрел кожаный портфель. Там было множество каких-то совершенно непонятных мне деловых бумаг — что-то, связанное со швейцарской компанией «Текелек», производящей счетные машины. Они меня, мягко говоря, совсем не интересовали. Зато под ними… прямо под ними я нашел приличных размеров бумажник с деньгами — швейцарские франки, американские доллары, западногерманские марки — и… чековую книжку с желтыми нумерованными листками дорожных чеков «Америкэн экспресс» на сумму свыше двух тысяч долларов! Всего их было ровно тридцать пять, на пятьдесят долларов каждый. Кстати, оказалось, что Харпера зовут Вальтером, а его второе имя обозначалось буквой «К».