Бегущий от ада, или Господин уголовник - Фаткудинов Зуфар Максумович Страница 5

— В чём выразилась ваша помощь? — спросил следователь «свидетеля», глядя на его тощую и немощную, как огородное пугало, фигуру.

— Ну, я морально помогал… Говорил потерпевшему, чтоб он терпел. Ведь Бог терпел и нам велел. Вытирал ему пот и кровь, пока его жестоко избивал Билялов. Взывал к совести и милосердию распоясавшегося супостата.

…В суде Билялова защищал адвокат по назначению, а не по соглашению с подсудимым: у Марата не было денег для того, чтобы нанять хорошего адвоката. Наверное, потому адвокат и отнёсся к его защите спустя рукава. В общем, суд отвесил Билялову на своих, казалось бы, бесстрастных, но равнодушных весах три года жизни в казённом доме.

Находясь под стражей, Марат Билялов обжаловал приговор в вышестоящий суд.

…Какой ужас! Находиться здесь — уже пытка! Ему порой казалось, что он видит кошмарный сон, из которого никак нельзя выйти. В переполненном душном следственном изоляторе, где спали по очереди, мест хватало только сидеть или стоять. Спёртый кислый запах, приправленный потом, фекалиями и табачным дымом, вызывал рвоту. Царящий смрад, как отравляющий газ из преисподни, действовал удушающе. И солдатская казарма показалась ему санаторной палатой.

Ошарашенный видом камеры и её переполненностью, он не заметил, не узнал, своих старых недругов, с которыми подрался в кафе. Зато они сразу узнали своего обидчика и с восторгом провозгласили, что место Билялова у параши. А в качестве прописки в камере он должен был облизать смрадный унитаз с фекалиями. «А иначе — пасть порвём», — заявил брюнет с наколкой «ИРА», что означает: «Иду резать актив» (на зоне их называют «отрицалами», поскольку они игнорируют (отрицают) установленные там порядки).

Марат, словно не слыша угрожающих требований своих старых врагов, спокойно, вернее, отрешённо присел на корточки в углу, противоположном от унитаза.

— Не уважает наше благородное общество, — заговорил рецидивист, только что определивший место Билялову у унитаза. — На законы зоны кладёт с прибором.

Он то и дело при этом поглядывал на симпатичного мужчину с могучим оголённым торсом, на плече которого красовалась наколка в виде морского якоря.

«Моряк» — так мысленно окрестил его Билялов — восседал в углу на нижней койке, скрестив на груди большие сильные руки. Его непринуждённая поза, поддерживаемая подушками, прикрытые глаза и частые взгляды обитателей изолятора в его сторону, выдавали, реально показывали, кто здесь настоящий авторитет и неофициальный правитель сего «благородного общества».

Тем временем рецидивист по кличке «Леший», который в стычке с Маратом в кафе пытался пустить в ход пистолет, бросил клич:

— Братва! Фраер должен соблюдать наши законы. Помогите ему прописаться для начала…

Трое мрачных зэков молча, как роботы, двинулись к Марату. Двое схватили за руки, а третий — за волосы и повели его в противоположный угол, чтобы макнуть его лицом в фекалии, заполнившие унитаз, а затем, спустив воду, совершить своеобразное «омовение».

Билялов покорно двинулся к санузлу, но как только оказался у унитаза, со всей силой ударил каблуком по ноге одного из зэков, державшего его за руку. Тот, взвыв от боли, ослабил хватку. Марат, сцепив свои руки, резко всем корпусом рванулся в сторону. Другой зэк, цепко державший его, потерял равновесие, запнулся об унитаз и боднул головой кирпичную стену так, что обездвижено рухнул. Следующий поворот корпуса уже в обратную сторону и сильный удар локтем пришёлся в солнечное сплетение третьему. Тот лихорадочно выдернул свою пятерню из волос Марата и скрючился от боли. Теперь уже Билялов схватил его за волосы и сунул головой в унитаз, полный дерьма. Затем не спеша спустил воду.

— Братва! — вскричал ошарашенный неожиданным поворотом Леший. — Фраер оборзел! Надо этого козла поставить в стойло, чтоб по совместительству кукарекал!

На его призыв откликнулся только один его кореш, решивший вместе с Лешим продолжить «обряд опущения» непокорного новичка.

Билялов решил их встретить между рядами двухъярусных железных кроватей. Он шагнул им навстречу, и, когда до них оставалось пара шагов, бывший десантник схватился за верхние спинки кроватей, подтянулся и изо всех сил «выбросил» вперёд свои ноги, да так, что они, вернее каблуки, со всего маха пришлись нападавшим в лицо. Оба распластались между рядами кроватей. Леший, очнувшись, сидя на полу, процедил сквозь зубы:

— Ну, козёл, теперь ты покойник!

Когда на него снова захотят напасть — Билялов не знал. А не спать ночами и быть готовым к «тёмной» — это невозможно, долго не протянешь. Наверняка обессилишь. Что же делать? «Попросить у „моряка“ помощи, что ли? — подумал Марат. — Но кто я для него? Таких, как я, он вряд ли вообще замечает».

Бывший моряк Владимир Кругляк видел, как Марат раскидал троих, а затем уложил ещё двоих — Лешего и его кореша.

Авторитет-моряк, словно прочёл мысли Билялова, подозвал его к себе:

— Где служил, парнишка?

— В ВДВ.

— На каких костылях-статьях приковылял, братишка, в наш преисподний уголок? — Владимир Кругляк махнул рукой в сторону Лешего: — Почему братва недовольна тобой?

Марат Билялов поведал ему о столкновении в кафе с Лешим и его дружками и о своих недавних злоключениях в гостинице.

Кругляк выслушал и Лешего, который ничего нового к рассказу Билялова не добавил. Правда, обвинил Билялова в том, что это из-за него он загремел в ментовку, а затем попал под судебный каток за хулиганство в кафе и незаконное хранение оружия.

Кругляк немного помолчал и твёрдо заявил:

— Братва! Он правильный мужик.

«Моряк» разрешил ему занять койку.

Казалось бы, чёрная туча смерти прошла мимо Марата. Но Леший счёл, что слова бывшего моряка для него не обязательны. Ведь у него к Марату личные счёты. Да и вообще, у него уже три ходки, а у Кругляка — первая. Ну и что, что Кругляк был осуждён на «вышку»[2] и почти два года ждал исполнения смертной казни, а после расстрел ему заменили на пятнадцать лет.

Леший слышал, что тот «замочил» двоих местных туземцев, напавших на него, когда Кругляк служил матросом в Морфлоте в Прибалтике.

Но немногие понимали, что осуждён Кругляк Владимир Фёдорович несправедливо. Он был жертвой политической конъюнктуры советского времени. Ведь Владимир Кругляк защищал себя и свою девушку, когда на него напала целая ватага пьяных вооружённых ножами хулиганов и начала их избивать. Он, мастер спорта по боксу, защищаясь, отправил двух нападавших прибалтов на тот свет. Он не хотел их убивать: просто, отбиваясь от них, не рассчитал силу ударов…

И вот уже четырнадцать лет в тюрьмах, ледяных карцерах и удушливых следственных изоляторах проходит его жизнь. О том, что испытал этот мужественный справедливый человек, ходили легенды. Именно поэтому он стал авторитетом, с которым считался криминальный мир в России и в странах СНГ — бывших республиках СССР. Лишь на пятнадцатом году отсидки он был оправдан и реабилитирован.

Леший, как «отрицала» порядков, установленных администрацией мест заключений, считал себя почти авторитетом и собирался короноваться. Корона вора в законе — давнее его желание. Эта спесь и высокомерие Лешего были посрамлены на глазах братвы. Потому он и решил рассчитаться с Биляловым.

Ночью Леший со своими корешами накрыли Марата одеялом и начали жестоко избивать его. Неизвестно, чем бы всё это закончилось для Билялова, если бы не вмешался Кругляк:

— Леший! Кончай наезд! Кончай базар!

Но Леший, словно не слыша Кругляка, продолжал остервенело наносить удары кулаком с каким-то диким рыком. А один из его подельников пытался душить Марата.

— Что, суки? — вскричал Кругляк. — Бунт на корабле?!

Два увесистых удара Кругляка — и двое нападавших на Билялова распластались на холодном бетонном полу. Другие быстро, как тараканы, не дожидаясь нокаутирующих ударов бывшего морского волка, рассыпались по углам камеры.

Многие в камере понимали: Леший попытался стать во главе обитателей камеры, сместив «моряка». Ведь неподчинение авторитету, игнорирование его — это фактическое низложение его с престола.