Сердечный выстрел - Владимир Григорьевич Колычев Страница 5

— Вчера подъезжал, — пожала плечами Майя.

— А чего так неуверенно?

— Просто подъехал, постоял, а из машины так и не вышел.

— Сюда подъехал?

— Ну да. Вечером. Темнело уже… А может, и не он. Машина вроде его… Он же с Катюхой больше не живет… Не так уж и любит рыжих, как оказалось, — ехидно усмехнулась Майя.

Родион и хотел сказать, что Семен ее любит, но промолчал. Раньше бы сказал, а сейчас в глубине души он думал о Гуляеве как о сопернике.

— Дом строил. К весне, говорил, построю и женюсь на Катюхе.

— Кому говорил?

— Да всем…

— Дом строил, — в раздумье проговорил Родион.

— Для меня строил. Для Катьки строил. Сейчас для кого-то другого строит!.. Если для меня, то пошел он к черту!..

— Значит, что Славка ходит к тебе, Семен в курсе?

— Кто ко мне ходит? Славка?! Ну, ходит, по кругу. Кто ж его в круг-то пустит? — Майя и не скрывала, что последнюю фразу озвучила нарочно для Родиона.

— Но Семен все равно ревнует?

— А это его личные проблемы!..

— А где Семен дом строит?

Родион и не думал, что Семен мог подставить Стенькина. Не настолько он подлый, чтобы расправиться с соперником таким образом. Или просто прикрыться им. Но все же он съездит на стройку. Если Майя согласится проводить его. На чашку чая к ней идти он боялся, а провести время в машине, в пути, почему бы и нет?

— Могу показать, — улыбнулась Майя, давая понять, что поняла Родиона.

Свой «Мерседес» она загнала во двор, с легкостью влюбленной птички впорхнула в машину к Фомину.

Он не торопился, но все равно с Майей время летело быстро. И опомниться не успел, как уже находился на улице, где строился Гуляев.

А ведь он бывал уже на Уречной улице в станице Верховерской, когда брал банду Кальмара. Улица старая, но место отличное, первая линия у воды. Старые дома постепенно сносились, новые строились. А Гуляев ставил дом и вовсе на пустыре в самом конце улицы. И тоже у реки.

— «Паджеро!» — Майя указала на внедорожник, который стоял у ворот недостроенного дома.

Родион кивнул. Он знал, чья это машина, только вот к разговору с Гуляевым готов не был. Вероятность, что украденные доски у него, близка нулю. Может, мимо проехать, в другой раз заглянуть? Но в то же время забор вокруг дома довольно высокий, это ведь перелезать через него придется. А сейчас ворота открыты. И отговорка для Семена есть. По делу Туманова тридцать первый дом осматривал, обратно ехал, заметил знакомый джип.

Но отговорки не понадобились. Сначала он увидел Гуляева, затем доски, возле которых он стоял. Струганые доски, новенькие, совсем светлые и по длине метра четыре, не больше.

Дом большой, двухэтажный, уже под крышей, оконные рамы стоят. Возможно, и до внутренней отделки уже дошли. А доски хорошие, отличная основа под паркетный пол. Да и под чистовой пол неплохо.

Гуляев стоял с открытым ртом, приложив к затылку ладонь, он не замечал Родиона.

— Лиственница?

Семен дернулся как подстреленный, резко повернулся к участковому. Глаза большие, недоумение в них.

— Вы?

Парень глянул по сторонам, как будто где-то рядом должна была находиться Майя. А ведь правильно все понял, Майя здесь, хотя и в машине. Но надолго ее не хватит, обязательно придет. Тем более что разговор будет долгим.

— Откуда дровишки?

Родион и сам глянул по сторонам. Двор выходил к реке, но не к самой воде, а к дороге, которая тянулась вдоль берега. С трех сторон забор из профлиста, а с этой — сетка-рабица. И воду видно, и край обрыва за дорогой. И алюминиевую лодку на двухколесной тележке под забором, у самой калитки.

— Сам не понимаю… — пожал плечами Гуляев. — Подъезжаю, смотрю, лежат.

— Может, лодкой занесло?

Родион подошел к лодке, осмотрел. Не новая, пятна от времени на корпусе, шероховатости, краска засохшая. И древесная пыль с досок совсем свежая, опилки, волокна, свежие царапины. Вода ниже ватерлинии уже высохла, но все равно можно понять, что лодку недавно погружали в реку.

— А мотор где?

— Так дома… Ну, у отца… Он себе новую лодку взял, а эту мне отдал.

— И все-таки, где мотор? В доме?

На корме Родион заметил свежие пятна, как будто что-то разлили. Протер пальцем, понюхал, ну, конечно, бензин. Поставили мотор, сняли, куда-то отнесли. Все просто.

— Да нет мотора!

— А ты где ночью был?

— Я где ночью был? — встрепенулся Семен.

— Да, ты. — Родион внимательно смотрел на него.

Гуляев довольно убедительно изображал удивление, но парень он по этой части опытный.

Его ведь и в похищении Майи в свое время обвиняли, и в нападении на Туманова, но во всех случаях зря. А вот сейчас Родион ему не верил. Слишком уж убедительные доказательства его вины имелись. Доски, лодка, и мотор обязательно найдется.

— Вы думаете, что это я? — Семен указал рукой на доски, затем на лодку.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Дома я был.

— У родителей?

— Да нет, на Ростовской.

Родион помнил этот дом, там он и видел Катюху.

— С кем? — спросил он.

И в тот же момент увидел Майю, которая шла к ним от дома, глядя на доски. Родион качнул головой. Под ноги нужно смотреть, как бы на дощечку с гвоздем не наступить.

— С кем ты был на Ростовской? — повторил вопрос Фомин.

Но Семен завороженно и с подозрением смотрела на свою бывшую жену.

— Майи с тобой не было.

— А с кем она была? — Гуляев резко глянул на Родиона.

Но ответила ему сама Майя.

— Не с тобой, — останавливаясь возле Фомина, сказала она.

— С тобой?

— Не уходи от разговора, Гуляев! — нахмурился Фомин.

— От какого разговора? От этого? — Семен кивком указал на доски. — От досок, которые вы мне тут подбросили?

— И лодку тебе подбросили?

— Да нет, лодка моя… Но так ее любой может взять, собаки нет.

— Собаки нет во дворе у Стенькина.

— При чем здесь Стенькин?

— При том, что ты грузил доски в его ватнике.

— Я?! В его ватнике?!

— В его ватнике. Ты его и подставил… Подло, Гуляев, очень подло.

— Я подставил?! Да меня самого подставили!

— А лодка тяжелая. Килограммов двести, да?

— Сто семьдесят пять.

— Самому не утащить.

Лодку катили на тележке, но одному человеку с нею не справиться, если он не тяжелоатлет. Семену до амбала точно далеко. Да с досками в одиночку не управиться. А с Васей Митьковым можно. Или еще с кем-то.

— Да не брал я доски! — Гуляев