Оспорившие тьму - Александр Николаевич Бубенников Страница 5

– Вот мы и пришли, Пётр, но без новеллки о рекорде я не расстанусь с тобой…

– Я провожу тебя до самой квартиры, – твёрдо сказал он в ответ, – как и обещал… А новеллка… вот она…

– Ты прелесть, Петя…

– Не называй меня так… Петя, Петух, Пит, Питер от корня «пить» – это не про меня… Это имя может меня обидеть…

– Отлично, Пётр, я не знала, что ты такой обидчивый.

– Ладно, проехали… Слушай… На первом курсе меня невзлюбил молодой преподаватель по физкультуре, хотел мне поставить незачёт и трояк по физре, чтобы лишить меня стипендии… Моя будущая невеста прыгала на шесть метров с копейками, была уже каэмэсом, почти мастером спорта по прыжкам в длину, а я с трудом допрыгивал до четырёх метров, да и то с заступом. Этот препод был влюблён в мою девушку Лиду, из одной и той же группы истфака, что и я, Серый… И вот я, собравшись, на глазах Лиды и препода я улетаю впервые в жизни на пять метров… Препод говорит: заступ… Незачёт… Лида уговаривает дать мне ещё последние две попытки для зачёта… Я концентрируюсь по максимуму и прыгаю на шесть метров… Препод снова говорит – заступ… Тут и Лида возмущается: всё точно, идеальное попадание на планку… Препод ни в какую, заступ и незачёт… Гуляй, рванина, без стипендии… Тогда я просто черчу линию за полметра до планки и отмеряю семь метров от планки на песке… Лида шепчет: это же мастерский результат… И я перелетаю черту в семь метров… У препода отвисает челюсть… Лопочет о зачёте и почему-то спрашивает: «А может и девять метров осилишь? Чем чёрт не шутит…» Я отвечаю: «Как Лида скажет, таки будет». Лида отмеряет девять метров от планки, а прыжковая яма с песком всего рассчитана на восемь с половиной метров. Девять метров уже в шлаке, за пределами ямы… Я разбегаюсь, точно попадаю на доску отталкивания и перепрыгиваю ямы с песком, приземляюсь твёрдо на ноги за чертой девять метров. Препод снимал меня на смартфон ради интереса, но снимок оказался засвеченным, как потом выяснилось… Потом он лопотал, мол, снова был заступ, но Лида уверяла, что никакого заступа не было… Но всё это было разовое мероприятие… Спорт, лёгкая атлетика меня интересовали постольку, поскольку… Мастера спорта и рекордсмена из вашего покорного слуги не вышло… Это Лида из меня змс, чемпиона хотела сделать, сама стала мастером, но после рождения сына забросила спорт…

– Интересная история, Пётр, для размышления на тему о феномене просветления и левитации… Ну, я пошла…

– Я провожу тебя до дверей твоей квартиры…

– Это уже слишком… Я к себе не приглашаю, потому что живу не одна, а с бабушкой…

– А я в койку и не напрашиваюсь… Просто провожу до дверей квартиры, как было обещано, и баста… Для внутреннего спокойствия…

– У тебя какие-то подозрения насчёт?..

Пётр поцеловал её в щёку и тихо сказал:

– Вот что, мы спокойно поднимемся на твой второй этаж… Ты откроешь ключом свою квартиру и скроешься за дверью не оглядываясь назад… Договорились?..

– Конечно, договорились, – тихо и доверчиво ответила Катя, – ты меня снова загипнотизировал… Я подчиняюсь твоей сильной стальной воле…

Она скрылась за дверью своей квартиры. Не обернувшись назад. Если бы она обернулась, то увидела бы на лестнице между вторым и третьим этажом полицейского Дмитрия, её соседа по дому, с которым она ещё не успела познакомиться, потому что в этот дом она вместе с другими новосёлами въехала всего пару месяцев тому назад.

Да и виду остолбеневшего полицейского Дмитрия, превращенного силой мысли в соляной столб, как и недавние преследователи Кати в темноте ночи она бы удивилась, если не испугалась. Это было пустое обезличенное место в человеческой ипостаси соляного столба.

«Перед тем, как идти на свою службу, можешь отмереть, если будет тебе охота, Димка, продолжать свою деятельность продажного полицейского. – Пробурчал, отдавая мысленную команду, себе под нос сосредоточенный Пётр Пименов. – А от Екатерины держись подальше, не то несдобровать тебе. И ещё, на дискотеках ты мне больше не нужен. Ты уволен, козёл».

3. Воскресным утром

На следующий день, утром в воскресенье, прежде чем идти в свой краеведческий музей – водить экскурсии школьной детворы и приезжих гостей города – Пётр почему-то решил заскочить на свою работу. Был какой-то плохо осознаваемый толчок из ниоткуда: что-то с его компьютером, возможно, с его безопасностью или ещё нечто, выходящее за рамки штатного режима их организации. Их фирма занимала две комнаты в гостинице на втором этаже неприметного кирпичного здания: одна большая комната была обустроена под кабинет директора и различные фуршеты с заказчиками. В комнате мене значительных размеров сидели три ответственных исполнителя, непосредственно занятых ремонтом и настройкой аппаратуры клиентов. Так уж получилось, что обычно он по воскресеньям он был на работе только в экстраординарных случаях из-за неожиданных заказов или капризов клиентов, требующих присутствия «реального мастера», а не директора для соответствующего разбирательства. К тому же в воскресенье дискотеки в ДК не проводились, не было куража для танцев, ибо молодняку в понедельник надо было собираться в школы и вузы, а более серьёзной публике предстояло деньги зарабатывать на жизнь и пропитание себя и семей.

Но у Петра странное неотвязное чувство, что кто-то пытается взломать пароль и поковыряться в его компе. Зачем только, с какой каверзой – вот в чём вопрос… Несанкционированный взлом? Вор или директор?.. Но ведь пока не взломали комп, не вошли в него, иначе бы мобильник отреагировал, дал бы сигнал… Все электронные письма, приходящие на комп, по работе, дублировались на мобильнике. Вроде нет повода для беспокойства. Их фирма оплачивала все расходы по охране второго этажа – дополнительно с охраной всей гостиницы… Но Петра поразило то, что охранников не было и при входе в гостиницу, и при входе на второй этаж… Неужели воры?..

Он буквально ворвался в свою комнату, дверь которой почему-то была не закрытой на замок, с безумной мыслью: «А у меня не то, что дубинки, даже палки нет для…»

Над его компьютером склонился директор фирмы Мэлс, тат, горский еврей, в шутку называющий себя «Азером», родители которого,