Дон Уинслоу - Власть пса Страница 50

А вот Рауль — личность заметная.

Сейчас он прислонился к своему ярко-красному «порше-тарго», небрежно толкуя про то, что надо бы кого-нибудь пришить.

Кого — без разницы.

— Может, имеете зуб на кого-то? — спрашивает Рауль. — Кого, парни, вы желаете смыть с улицы?

Фабиан с Алехандро снова обмениваются взглядами.

Они были cuates давно, чуть ли не с рождения. Они даже родились в одном и том же госпитале с разницей всего в несколько недель — в «Скриппсе» в Сан-Диего. Таков был обычай среди дам высшего класса Тихуаны в конце шестидесятых: рожать они ездили за границу, чтобы дети имели преимущество двойного гражданства. А потому и Фабиан, и Алехандро, и большинство их cuates родились в Штатах, в детский сад и подготовительные школы ходили вместе в фешенебельном квартале Иподромо на холмах над центром Тихуаны. А когда наступала пора идти в пятый или шестой класс, их матери снова переезжали в Сан-Диего, чтобы дети ходили в американскую школу, учили английский, знакомились с двумя культурами и заводили приятелей-американцев, что очень важно для успеха в будущей взрослой жизни. Родители понимали: пусть Тихуана и Сан-Диего в разных странах, но мир бизнеса — общий.

Фабиан, Алехандро и все их приятели ходили в Католическую мужскую среднюю школу Августина в Сан-Диего, а их сестры — в школу Девы Марии (государственные школы их родители, быстренько произведя им осмотр, отвергли, решив: детям не стоит приобретать такую вторую культуру). Будни они проводили со священниками в Сан-Диего, а уикенды — в Тихуане, устраивая вечеринки в загородных клубах или поездки на прибрежные курорты в Росарито и Энсенаде. А иногда оставались в Сан-Диего, проводя уикенды так же, как и американские тинейджеры: покупали одежду в торговых центрах, бегали в киношки, ездили на Тихоокеанский пляж или побережье Ла-Холла, веселились на вечеринках в доме того друга, чьи родители уезжали на уикенд (а они уезжали часто: одно из преимуществ ребенка богатых родителей, у которых не переводились деньги на путешествия), пили вино, трахались и покуривали травку.

У этих парнишек всегда были наличные в карманах, и они модно одевались. И так было и в младших классах, и в средней школе. Фабиан, Алехандро и вся их компашка щеголяли в одежках по последней моде, покупали всё в самых дорогих магазинах. И даже теперь, когда оба учились в колледже в Бахе, у них вполне хватало карманных денег таскать наимоднейшие шмотки. Все время, какое оставалось от дискотек, клубов и тусовок на Эль-Арболе, они проводили в магазинах, болтались там гораздо больше времени, чем проводили за уроками, это уж точно.

Не то чтобы они были тупыми.

Нет, дураками они не были.

Особенно Фабиан, парнишка весьма умный и смышленый, мог бы идти первым на бизнес-курсе с закрытыми глазами; вообще-то он так и сидел на занятиях. Фабиан успевал сосчитать сложные проценты в уме, пока другие нажимали кнопки на калькуляторе. Он мог бы быть превосходным студентом.

Но зачем? Это не входило в его планы.

Он собирался закончить среднюю школу в Штатах, возвратиться и получить диплом, подобающий джентльмену, в колледже. Потом папочка внедряет его в бизнес, и со всеми связями, которые он завязал по обе стороны границы, он делает деньги.

Такой он представлял свою дальнейшую жизнь.

Но Фабиан не мог предусмотреть, что в город нагрянут братья Баррера и купят большой белый особняк на холме в Колониа Иподромо.

С Раулем Фабиан познакомился на дискотеке. Он сидел за столиком с приятелями, когда появился этот клоун: норковое пальто до полу, ярко-зеленые сапоги и черная ковбойская шляпа.

— Взгляни-ка на этого придурка, — улыбнулся Фабиан Алехандро.

Они решают, что это какой-то шут гороховый, только вот этот шут смотрит на них, подзывает официанта и заказывает тридцать бутылок шампанского.

Тридцать!

И не какого-то там дрянного пойла — нет, «Дом Периньон».

И платит наличными.

А потом спрашивает:

— Ну, кто желает повеселиться со мной?

И выясняется, что все.

Угощает Рауль Баррера.

Все за его счет — и точка.

А потом в один прекрасный день случается так, что он уже приглашает тебя сюда.

Ну, в общем, сидят на Эль-Арболе как-то, покуривают травку, забавляются каратэ, и Рауль заводит разговор про Фелисардо.

— Боксер? — спрашивает Фабиан. Цезарь Фелисардо — считай, самый знаменитый герой в Мексике.

— Нет, фермер, — иронизирует Рауль, улыбаясь. — Боксер конечно же. Он дерется против Переса на следующей неделе тут, в городе.

— Так билетов-то не достать, — говорит Фабиан.

— Да, ты-то, конечно, не достанешь, — соглашается Рауль.

— А ты? Достанешь?

— Он из моего города. Из Кульякана. Раньше я был его менеджером, он мой старый приятель. Хотите, парни, пойти, так я организую.

Да, они хотят, и Рауль все устраивает. Места рядом с рингом. Матч не затягивается: Фелисардо вырубает Переса в третьем раунде, но все равно кайф они словили. А еще больший, когда Рауль ведет их раздевалку и они знакомятся с Фелисардо. Он стоит и болтает с ними, будто бы и они его старые дружки.

Фабиан замечает и еще кое-что: Фелисардо обращается с ними, будто с приятелями, и с Раулем обращается, как с cuate, но к Адану боксер относится совсем по-другому. С Аданом он разговаривает подчеркнуто почтительно. Адан задерживается тут ненадолго; заглянул на минутку, вполголоса, тихо поздравил боксера с успехом и исчез.

Но на те несколько минут, пока он тут, все в комнате затихает.

Да, Фабиан понимает, что братья Баррера могут провести вас куда угодно, и не только на шикарные места на футбольный матч (Рауль ведет их туда), или в ложу на игру «Падрес» (Рауль оплачивает ложу), или даже в Вегас (туда они все летят месяц спустя, останавливаются в «Мираже», проигрывают все свои хреновые деньги, опять любуются на Фелисардо, как тот шесть раундов избивает до синяков Родольфо Агилару, чтобы сохранить свой титул в легком весе, потом закатываются на вечеринку с целым батальоном высокооплачиваемых девушек по вызову в номер люкс к Раулю и на следующий день летят домой — хмельные, измученные сексом и счастливые).

Не только это. Он соображает, что Баррера с ходу могут протолкнуть тебя в такие места, куда ты не сумел бы добраться и за много лет, даже горбатясь по четырнадцать часов в сутки в офисе своего папочки, если б вообще просочился туда.

Про братьев Баррера болтают разное: деньги, которыми они швыряются, достаются им будто от продажи наркотиков (ну да, конечно), и особенно много слухов гуляет насчет Рауля. Одна из историй, рассказываемых про него шепотком, такая.

Рауль сидит в своей тачке у дома, и музыка «Бандера» прямо-таки вопит из приемника, басы бухают уже на инфразвуковом уровне, и кто-то из соседей выходит и стучит в окошко его машины.

Рауль опускает стекло:

— Да?

— Вы не могли бы сделать потише? — орет мужик, стараясь перекричать музыку. — Слышно даже в доме! Стекла дрожат!

Рауль решает позабавиться.

— Что? — вопит он в ответ. — Я не слышу!

Человек не в том настроении, ему не до шуток. Он тоже весь из себя мачо. И опять орет во всю мочь:

— Музыка! Убавь ее! Слишком, мать твою, громкая!

Рауль выдергивает из куртки пистолет, упирает недовольному в грудь и спускает курок.

— Ну как, мать твою, теперь не слишком громко? Ты, pendejo? [66]

Труп соседа исчезает, и после этого никаких жалоб на музыку Рауля уже не поступает.

Фабиан с Алехандро обсудили сплетню и решили, что все это, скорее всего, ерунда собачья, это не может быть правдой, слишком уж похоже на «Лицо со шрамом». Но теперь вот Рауль докуривает «косячок» и произносит: «А давайте пойдем убьем кого-нибудь», словно предлагает отправиться в «Баскин Роббинс» съесть по порции мороженого.

— Ну чего вы, — настаивает Рауль, — должен же быть тип какой, с кем вам давно охота поквитаться.

Фабиан улыбается своему дружку Алехандро и говорит:

— Что ж, ладно.

Папочка Фабиана подарил ему «миату», родители Алехандро в ответ выставили «лексус», и накануне вечером друзья устроили гонки, как частенько случалось. Только на этот раз Фабиан шел на обгон Алехандро по двухполосной дороге, а навстречу мчалась другая машина. Фабиан нырнул на свою полосу, едва избежав столкновения в лоб с этим pelo del chocho [67]. Оказалось, что водитель этот — парень из офиса отца Фабиана и он узнал машину. Он позвонил отцу Фабиана, тот аж взбесился и запретил сыну полгода ездить на «миате». И Фабиан в результате без колес.

Он рассказывает эту грустную историю Раулю.

Ведь все в шутку, правда? Так, розыгрыш, потеха, пустая болтовня.

Таким все и кажется целую неделю, а потом этот служащий исчезает.