Агата Кристи - Детективные романы и повести Страница 52

Осборн трясся и брызгал слюной.

Лежен внимательно разглядывал его, как рыбу на крючке.

— Перестарались, — сказал он с упреком. — Сидели бы потихоньку у себя в аптеке, может, все и сошло бы вам с рук. И не пришлось бы мне сейчас заявлять вам, как повелевает долг службы: что бы вы ни сказали, будет записано и может быть использовано на суде.

И тут мистер Осборн дико завизжал.

Глава XXIII

Рассказывает Марк Истербрук

— Послушайте, инспектор, у меня к вам тысяча вопросов.,

Мы сидели с Леженом, потягивая пиво из больших кружек.

— Да, мистер Истербрук. Удивились?

— Еще бы. Я-то подозревал Винаблза. И вы мне не подали ни намека.

— Нельзя было, мистер Истербрук. В таких вещах нужно быть осторожным. По правде говоря, у нас особых доказательств не было. Поэтому пришлось устроить это представление с участием Винаблза. Нужно было втереть очки Осборну, а потом неожиданно сразу броситься на него, чтобы он сознался. И это сработало.

Я кивнул.

— Значит, Винаблз согласился играть роль в вашем спектакле?

— По-моему, это его позабавило.

— А вы сразу заподозрили Осборна?

— Уж очень он всюду лез. Сказал ведь я ему — сидел бы тихо; и нам бы в голову не пришло, что почтенный фармацевт мистер Осборн имеет отношение к убийству отца Гормана.

— Еще один вариант Тирзиной теории — подсознательное стремление к смерти.

— Чем скорее вы забудете о Тирзе, тем лучше! — строго прикрикнул на меня Лежен.

— А как вы его заподозрили?

— А он с самого начала стал врать. Мы просили сообщить, кто в последний вечер видел отца Гормана. Осборн тут же объявился, и его показания были очевидной ложью. Он видел человека, который шел за отцом Горманом, — разглядел через улицу в тумане орлиный нос, ну это еще допустимо, но кадык он разглядеть не мог. Конечно, все это могло быть невинным враньем, такое случается нередко. Но мое внимание привлекло, что, видимо, Осборн, описывал реального человека, человека, которого он где-то встречал. И лицо по его описанию было необычное. Я думаю, он видел Винаблза в машине в Борнемуте и был поражен его внешностью; если он увидел его в машине, он мог не заметить, что Винаблз — калека.

Затем мое внимание привлекло то, что он — фармацевт. Я подумал, может, наш список связан с торговлей наркотиками. Я ошибся и тут же забыл бы о мистере Осборне, если бы он сам не лез. Ему хотелось узнать, как идет следствие, и он написал мне, что видел подозреваемого человека в Мач Дипинг. Он все еще не знал, что у Винаблза паралич ног. А когда узнал, тоже не утихомирился, начал сочинять дурацкие теории. Конечно, придумал он все ловко. Брэдли в Бирмингаме, Тирза Грей со своими сеансами в Мач Дипинг. И кто бы заподозрил мистера Осборна, ведь он вроде не был связан ни с Тирзой Грей, ни с Брэдли, ни с жертвой. А механика этого дела для фармацевта — детские игрушки. Только у мистера Осборна не хватило ума держаться в тени.

— А куда он девал деньги? — спросил я. — Ведь, в конце концов, интересовали-то его деньги.

— Конечно.

— Но что же он делал с деньгами?

— А это очень просто, — сказал Лежен. — Но я догадался только, когда побывал у него в коттедже. Он просто был скупец. Он любил деньги ради денег, нс из-за того, что их можно тратить. Коттедж был очень скудно обставлен и все вещами, которые он по дешевке скупал на аукционах. Он не любил тратить деньги, он любил их копить.

— По-вашему, он их держал в банке?

— О, нет, — ответил Лежен. — Наверное, найдем где-нибудь под половицей у него в доме.

Корриган объяснит его поступки неправильной функцией какой-нибудь железы. Я человек без затей — для меня Осборн просто негодяй. И не могу понять, как человек неглупый может так по-дурацки себя вести.

— Представляется, — заметил я, — что за преступными делами всегда стоит зловещая и необычная личность, выдающийся ум.

Лежен покачал головой.

— Вовсе нет. Преступления не может совершать выдающаяся личность. Никаких суперменов. Преступник всегда ниже, а не выше, чем самый обычный человек.

В Мач Дипинг все по-прежнему дышало покоем.

Роуда опять поила собаку лекарством. Я подошел, и она спросила, не хочу ли я ей помочь. Я отказался и спросил, где Джинджер.

— Она пошла на виллу «Белый Конь».

— Что?

— А ей интересно на нее взглянуть.

— Но ведь дом стоит пустой.

— Ну и что?

— Она переутомится. Она еще не в состоянии…

— Перестань, Марк. Джинджер поправилась. Ты видел новую книгу миссис Оливер? Называется «Белый какаду». Там, на столе.

— Милая миссис Оливер. И Эдит Биннз.

— Что еще за Эдит Биннз?

— Женщина, которая опознала фотографию. И служила верой и правдой моей крестной.

— Ничего у тебя не поймешь. Что с тобой?

Я не ответил и отправился к «Белому Коню».

По дороге я встретил миссис Колтроп.

Она радостно поздоровалась со мной.

— А я все время понимала, до чего это нелепо, — призналась она. — Поверила в такое шарлатанство. Но просто я не могла во всем толком разобраться. Пойду с вами, посмотрю на Джинджер..

Мы вошли через открытую дверь. Джинджер стояла перед старой вывеской. Она обернулась к нам, когда мы вошли. Она все еще была совсем худая и бледная, вокруг головы — шарф, волосы еще не отросли, от прежней Джинджер осталась одна тень. Но в глазах светился обычный задор.

— Мне пора, — засуетилась вдруг миссис Колтроп. — У меня собрание матерей.

Она постояла в дверях, кивнула нам и исчезла.

— Джинджер, — сказал я, — ну, как?

— Что как?

— Ты знаешь что.

— Пожалуй… Но мне требуется официальное предложение.

Я сделал официальное предложение.

Джинджер спросила:

— А ты уверен, что не хочешь жениться на этой своей Термин?

— Господи! — воскликнул я. — Совсем забыл.

И достал из кармана письмо.

— Получил три дня назад. Она приглашает меня в «Олд Вик» на «Тщетные усилия любви»[12].

Джинджер взяла письмо у меня из рук и разорвала его в клочки.

— Если захочешь ходить в «Олд Вик», будешь теперь ходить только со мной, — сказала она тоном, не допускающим возражений.

Смерть в облаках

РОМАН

Глава первая. ИЗ ПАРИЖА В ЛОНДОН

Сентябрьское солнце палило над аэродромом Бурже. Пассажиры прошли через летное поле и поднялись в воздушный лайнер «Прометей», через несколько минут отправлявшийся в Лондон.

Джейн Грей, пройдя мимо крошечной буфетной и двух туалетов, добралась до первого салона и заняла свое место под номером 16.

Большинство пассажиров уже сидело на своих местах. С другой стороны прохода слышался оживленный говор, громче всех раздавался резкий и пронзительный голос какой-то женщины. Губы Джейн тронула улыбка. Она так хорошо знала вот такие капризные голоса.

— О, господи! Это же невероятно!.. Не имею ни малейшего понятия… Где вы говорите? Жуан Ле Пин? Ах, да… Нет, Ле Пине… Да, почти одно и то же… Конечно, давайте сядем вместе… Ах, нельзя?.. Кто? О, понимаю…

Потом послышался голос мужчины, вежливый, с небольшим иностранным акцентом:

— С величайшим удовольствием, мадам.

Джейн краешком глаза взглянула на говорившего. Небольшого роста пожилой мужчина с громадными усами и яйцеобразной головой пересаживался и перекладывал свои вещи.

Джейн слегка повернула голову и увидела двух дам, неожиданная встреча которых повлекла за собой перемещение иностранца. Упоминание Ле Пине еще больше возбудило ее любопытство. Она сама только что побывала в Ле Пине. Лицо одной из этих дам показалось Джейн знакомым. Она вспомнила, при каких обстоятельствах видела ее в последний раз — у стола, за которым играли в баккара, вспомнила, как ее маленькие руки то сжимались, то разжимались, а лицо, будто сделанное из дрезденского фарфора, с изящно положенной косметикой, то заливалось краской, то вдруг бледнело. Если немного напрячь память, подумала Джейн, то можно вспомнить ее имя. Кто-то из друзей Джейн упоминал его.

— Это супруга лорда, — сказали ей тогда. — Но не совсем настоящая леди, поскольку раньше была какой-то хористкой или что-то в этом роде.

И в голосе ее приятельницы послышалось глубокое презрение. Да ведь это говорила Мейзи, та самая Мей-зи, что имела первоклассную работу, была массажисткой и умела блестяще сгонять лишний вес.

А вот другая, подумала Джейн мимоходом, очевидно, настоящая леди. Типичная представительница какого-нибудь графства, увлекающаяся конным спортом. Но вскоре она забыла об этих двух дамах и заинтересовалась видом, открывшимся через иллюминатор на аэродром Бурже. Вокруг громоздились самолеты самых разнообразных типов, а один был похож на большую металлическую сороконожку.