Оспорившие тьму - Александр Николаевич Бубенников Страница 52

разном диапазоне частот от СЧ и ВЧ до СВЧ. Полковник: банально, для этого не надо было получать высшее физико-математическое и техническое образование, круче высказанных идеи нужны. Парень-мифист предложил из реактора частицами подлодку облучить и отклик замерить. Полкан: делай, облучай, вези туда реактор. Физтех, мой приятель, классную идею выдал – использовать поток космических элементарных частиц с всепроникающими нейтрино. Полкан: отлично, делай – до завтра успеешь? Ах, много денег нужно на техническую реализацию, блоки не готовы? Месяц – хватит? Не хватит?.. Володька тоже толковую идею выдал насчёт перекрёстной глубинной радиолокации плюс космические или элементарные частицы земного переносного устройства… Мифист, физтех поддержали. Полкан как рявкнет: хватит пиздеть, мне сегодня, сейчас нужно подлодку за тридевять земель обнаружить в Тихом океане… Кто обнаружит подлодку в течение суток, отпускаю из научной роты на время или вообще домой… Пиздеть – не мешки ворочать. И ко мне: «Есть идеи, Пименов?.. Есть идеи, говорю. Нужен изолированный подземный бункер с естественным подавлением шумов, электромагнитных полей и прочих полей и излучений… Полкан шумит: Пименов остаётся, все свободны до нового мозгового штурма в двадцать ноль-ноль…

– И что дальше?..

– Сейчас узнаешь. Находят бункер. Я шучу: какую подлодку будем искать, товарищ полковник, нашу, американскую, европейскую или китайскую. Он шутки не принимает: «И американскую, и нашу. Я указываю ориентировочный район поисков. Реальный контакт с нашей подлодкой проверяем. По американской подлодке проверяем косвенно. Вы должны указать гео-координаты с максимальной точностью». Я ему наше условие в силе: отпускаете из армии?». Полкан: «Отпущу, как только проверим».

– И что дальше?

– Я ему говорю, мол, такие поиски энергозатратные, ищущий здоровьем расплачивается. Его это не удивляет, спокойно отвечает: наслышан. Уже в бункере он говорит, мол, по поиску нашей подлодки нужно дать подписку о неразглашении. Я ему с ходу: тогда переходим сразу к поиску американского объекта. Он соглашается: по нашему объекту сделаем дополнительный факультатив. Устная договоренность: молчок до гроба, если угадаю, но верной жене-молчунье у гроба супруга можно. Ты у меня будешь молчуньей, а не только драчуньей?

– Конечно, буду до гроба верной драчуньей и верной молчуньей. Хотя двусмысленный юмор в признанье моём есть, если спокойно вслушаться и вглядеться в слова – дра, дро…

– Я тебя понял, милая, ты о близости звучанья: драчунья и дрочунья… Потерпи немного, не хочу вести беременную невесту в ЗАГС и под венец, пойми меня со скидкой на ситуацию смерти мамы… Ладно, проехали… Но вовремя идентификации подлодок и контакта мысленного с членами экипажа у меня случился страшный дикий перенапряг, дичайший… Скакануло давление за мыслимые пределы, Хьюм-то тоже рано дуба дал – туберкулёз…

– А угадал координаты… Всё туманно и неопределённо… Но вроде, да, будь оно неладно… Сулили кэпа дать скоро вне очереди, если остаюсь в армии и вписываюсь в какую-то секретную программу…

– Нет, говорю, подлечиться надо, успокоиться. Потраченную энергию взять. Перед отъездом из армии полкан вызывал, о давлении расспрашивал. Чем лечиться будете, чем сбивать давление собираетесь. Я, как на духу, на малой родине, покоем, гармонией с природой, музыкой. А он всерьёз воспринял: «Ах, да, вы ведь у нас жокей. Как надоест жокеем гарцевать на гражданке, к нам возвращайтесь, продвигать будем по службе в случае вашего успеха и развития ваших способностей». Ну, и всё в таком шутливом тоне. А напоследок я ему намекнул, что все эти способности нестабильны, требуют энергетической подпитки, дар экстрасенса случаен и непостоянен, требует машинной помощи и так далее. Это я к тому, что, когда прослушку своего смартфона обнаружил, то первым делом подумал на свой армейский хвост, не только на Мэлса, на ребят-комитетчиков, как-то связанных с Володей, его отцом, тестем-олигархом и компаньоном олигарха…

Потом они снова полночи, если не всю ночь ласкались, дико и нежно любили друг друга и переговаривались. О чём говорили? О том, что их волновало и мучило на стезе любви и мстителей, оспаривающих тьму их оскорбителей и поругателей их ближайших светлых родичей. Пётр признался, что как-то худо-бедно научился управлять своим давлением после эксцессов озарения и просветления до и после левитации, требующих, как выяснилось, огромных психических энергозатрат. Он вспоминал, что тот же Хьюм, по оценкам современников, запросто мог изменять частоту своего пульса, давления, даже увеличивать или уменьшать размеры своего тела. Что эксперименты левитации при большом количестве левитации, не изменяли самочувствия следящих за ней. Но при малом количестве наблюдателей чувствовалось сильное или лёгкое головокружение и даже потеря сознания у экспертов. А у него, Петра, при сильном отчаянии или ненависти к противникам обнаруживается эффект соли, превращения объектов ненависти в соляные безжизненные столбы, иногда даже отключки памяти, как у её насильника Бориса. Он рассказывал о манипуляциях с сознанием противников в краеведческом музее. Рассказывал о состоянии своих диких психических и энергетических потерь после того же дуэльного поражения. «Но силы у тебя всё же восстанавливаются как-то, – страстно целуя его в губы, говорила темпераментная, безумно нежная Катя, – люблю тебя, ты меня как околдовал. Мне всё время отчаянно хочется тебя… только тебя». И он в ответ на этот нежный девичий шёпот снова чувствовал напор плотских и душевных сил. И она снова отдавалась ему, и он снова прерывал своё наслаждение, убедившись наверняка в её взрыве, достигнутого женского блаженства.

И они снова ласкались, петтинговали, тихо и нежно перешептывались о приходящем и уходящем даре просветления, левитации. Катя говорила, что пи сканировании материалов в ноутбуке материалов об экстрасенсах её почему-то больше всего потряс следующий факт. Как под наблюдением комиссии из ИРЭ Кулагина на расстоянии около двух метров производила отделение друг от друга белка и желтка куриного яйца а потом осуществляла соединении белка и желтка в салатнице… «Понимаешь, она двигала жизнью цыплёнка, живого существа, отнимала у нег жизнь и восстанавливала снова… Давай попробуем произвести этот опыт с жизнью… Наверное, должно получиться, раз у нас так много получается вместе вдвоём… Помнишь, как был потрясен твой Вова?» Пётр засмеялся, но тут же поправил любимую девушку: «Больше так не называй его так даже в его отсутствии, потом он обидится и сорвёт все наши дальнейшие эксперименты. Зови его так, как получилось на доске судеб с алфавитом и стопкой – Вава».

Сладкий сон в объятьях друг друга мог быть значительно больше, чем случился в это утро. Неожиданно раздалась призывная джазовая мелодия на смартфоне Петра. Он сначала ничего со сладкого сна не понял, даже хотел сбросить вызов. Он же вчера хотел выключить смартфон, но расслабился на фуршете и в койке с юницей, вот и