Леонид Влодавец - Бей в кость Страница 54

Не спеша проехали мимо багги.

— Людишки-то белые были! Даже тот, что без башки оста ся! — заметил Гребешок. — А машина штатовская. Наши таких не делают. Пулемет с нее сняли, канистры, трос, шины только оставили.

— Ничего, — хмыкнул Таран. — Шины тоже снимут, дело нехитрое…

— Это точно!

— Водители! Прибавить до семидесяти! — прохрюкал Болт из наушников. — Пулеметчикам и наводчикам — отбой первой готовности.

Гребешок прибавил газу, пристроился за Налимом, а Юрка перелез в кузов и стал дозаряжать ленту «ДШК» бронебойно-зажигательными патронами. Оказалось, что при налете на аэродром он высмолил только семнадцать штук. Заодно снарядил и еще одну ленту. Времени это заняло довольно много, потому что Таран работал сонно. Конечно, он заметил, что колонна повернула куда-то вправо и покатила по некой извилистой грунтовке, но не стал ничего спрашивать у Гребешка. На дорогу Юрка почти не смотрел, занимаясь своим весьма интеллектуальным трудом, а когда завершил его, то обнаружил, что колонна движется по очередному горному серпантину, где справа каменистый обрыв высотой в сотню метров без малого, а слева лесистый, очень крутой склон. Внизу плескалась какая-то малая речка, а за ущельем маячило еще несколько мохнатых горок.

Объехав по краешку несколько утесов, колонна остановилась. Головная машина стояла метрах в пятнадцати от моста, по сравнению с которым покойный ныне мост через Риу-Тамбруш выглядел вполне современным сооружением.

То, что имело место здесь, тоже можно было назвать чуде техники, но какого из прошедших столетий или тысячелетий Таран припомнить не мог. Над стометровой пропастью были натянуты тросы — слава богу, хоть не лианы! — концы которых были закреплены на обеих сторонах ущелья. На четыре нижних троса местные умельцы буквально нанизали толстые бревна. Поперек каждого бревна, через диаметр, пробуравливали по четыре паралелльных дырки, в каждую дырку вколачивали обрезок стальной трубы для крепости, а через трубки протягивали стальные тросы. Поверх бревен были настелены маты из тростника.

Болт и команданте весьма напряженно базарили на глазах почтеннейшей публики. Дело в том, что дорога перед мостом имела изгиб в глубь склона, и все шесть джипов стояли как бы дугой. Запаска и канистры, укрепленные на заднем борту «газика», где сидели Гребешок с Тараном, в данный момент смотрели в сторону противоположного берега. А сзади них нервно похрюкивал танк с работающим дизелем. Гусь с Ветровым высунулись из башни, Механик — из водительского люка. Последний был спокоен больше других.

— Ни хрена себе! — покачал головой поклонник Алоизовича. — Неужели по этой фигне поедем?!

Командование базарило по той же причине. Болт явно сомневался в способности моста выдержать хотя бы «УАЗ» с «СПГ-9».

— А уж танк тут ни фига не пройдет! — утверждал он. — Пятьдесят тонн!

— Хуна! — энергично отмахнулся Васька. — Усе будет жаибиш! Видишь след?

Как раз «уазик» переезжал! И совсем недавно, где-то после дождя. Еще не вся грязь высохла. И вообще, ты мне сколько бутылок должен? За тот мост?

— Тому мосту, камараду, давно писдейш настал! — зловредно напомнил Болт.

— Но мы тогда проехали или нет?

— Проехали.

— Озеро на БТР переплыли?

— Переплыли.

— Про то, что ты мне за эти дела четыре пузыря должен, помнишь?

— Помню. Возьму с Феди четыре бутылки. По одной за «МиГ». Танкисты, восседавшие на своем слонопотаме почти все заворчали.

— Блин, щедрый какой! — заметил Механик. — А нам? Кто, блин, эти «МиГи» ночью давил?

— Да еще и вместе с капонирами! — поддакнул Гусь. — Надо бы еще и с азеведовских летунов содрать.

— Между прочим, сегодня поляки в воздухе должны быть, — с беспокойством оглядел утреннее небо Ветров. — Ежели увидишь — сразу кричи: «Панове, вы мне ящик мацапуры должны!»

— Не поймут, — сказал Механик. — Мы у них воздушного противника отняли.

Им за каждый сбитый аппарат премия положена.

— Большая?

— Не знаю, коммерческая тайна. Небось Федя Лапа в курсе…

Тем временем энергичная дискуссия между Васку Луишем и Болтом завершилась тем, что Васька высадил Глеба из-за баранки и вполне спокойно переехал через ущелье по висячему мосту. Богдан деликатно попросил Лузу вылезти и переехал следом. Луза перешел пешочком, и мост его тоже выдержал. После этого Борис с Ваней, Агафон с Валетом, Налим с Лопухиным и Таран с Гребешком уверовали в то, что легкие машины мост запросто пропускает, и покатили на это шаткое сооружение. На середине болтало очень ощутимо, и тросы приятно поскрипывали, но все же ничего жуткого не случилось.

Васька, сдав «уазик» Глебу, вернулся за мост, где Болт топтался у танка, а экипаж поглядывал вниз, где на стометровой глубине журчала водичка.

— Шесть бутылок, камараду! — скалился Луиш, наворачивая на пальцы и без того кучерявую бородищу. — И еще шесть, если танк переведу. Идет?!

— Идет! — сказал Болт и велел танкистам спешиться. После. этого Механик, Ветров, Топорик и Гусь, похватав свои вещички из машины, во главе с Болтом перебежали за мост, а команданте полез в водительский люк. Сдал назад, газанул, тросы моста аж зазвенели от непривычной тяжести, из-под гусениц полетела труха от искорябанных матов, где-то чего хрупнуло или треснуло, но «Т-55» прошел благополучно.

— Уважаю! — солидно сказал Механик, торжественно пожав руку Ваське. — Сам люблю на технике похулиганить, но сейчас не рискнул бы.

— Шесть да шесть — двенадцать, плюс четыре — шестнадцать, — ухмыльнулся Васку Луиш. — Еще четыре — и будет полный ящик.

— Ладно, еще вернуться надо, — буркнул Болт. — А то завез хрен знает куда! Турагентство «Сусанин энд компани»…

— В нормальное место завез! — сказал Луиш, подмигнув Болту. — К хорошим друзьям. Нас тут ни один спецназ не найдет.

— Это ж карвальевская территория, верно?

— Карвальевская на том берегу была. А здесь хорошие люди. Они сюда майомбе не пускают.

— А нас, стало быть, из пролетарской солидарности пустят? — съязвил Болт. — Кстати, они как насчет пожрать? Шашлычки из белых людей не уважают?

— Нет, — с максимальной серьезностью ответил команданте, — русских не жрут. Экологически опасный продукт считается. Радиации боятся, нитратов, фосфатов, бензолов-метанолов всяких. Очень вредное мясо!

— Это приятно, — сказал Болт. — Ну, а вообще-то, нас там ждут? Незваный гость, как известно, хуже… карвальевца.

— Нас там ждут, капитан. И это не карвальевцы… — еще раз повторил Васку Луиш.

— А чей же джип впереди нас прошел? Председателя колхоза, что ли?

— Джип, похоже, азеведовский, — приглядываясь к отпечатку протекторов, заметил начальник разведки 2-й армии. — Они таких шин на полгода вперед закупили. Но раз его сюда пустили, значит, ничего опасного. Просто проехал мимо, в сторону гор.

Они с Болтом пошли в голову колонны, уселись к Глебу в кузов, и колонна покатила дальше примерно по такой же дорожке, только по другой стороне ущелья.

Проехали так еще с километр, и дорога, отвернув от реки, стала уходить в глубь леса. Кроны деревьев, росших по сторонам дороги, сплетались метрах в пяти над головами людей. Даже с самолета, наверно, колонну под этим «сводом» было бы трудно рассмотреть.

Проехали еще пару километров по этой дорожке, и дорога пошла под уклон.

Машины спустились в эдакую уютную долинку.

Здесь была прямо-таки девственная природа, конечно, если б яе следы автомобильных шин на дороге, к которым «Т-55» обещал добавить еще и отпечатки гусениц. Ну и, конечно, ежели б не деревенька, в которую въехали. От тех, что бойцы уже видали, она мало чем отличалась. Только небольшими размерами и отсутствием каких-либо, следов войны. Те же круглые хижины с конусообразными крышами, те же возделанные клочки земли со всякими местными сельхозкультурами, тот же — по крайней мере, по внешности! — народ темно-шоколадного цвета. Одежда европейского образца: рубашки, майки, футболки, у мужиков шорты, у баб юбки до колен. Негритята обоего пола лет до 12 — в полностью беспортошном виде. Должно быть, дань традиции. Постарше — уже в штанах, но некоторые с зачатком голых титек. Почти все с крестиками на шее, без всяких там крокодильих зубов, мартышкиных черепов и иных языческих амулетов. Все пацаны стрижены под Роналдо, девки по прическам на Рууда Гуллита похожи, хотя до Бразилии и Суринама отсюда — даже от побережья — еще плыть и плыть. Бабы постарше — объемистые, мужики — поджарые, бородатые.

Вся эта публика занималась своими обычными делами: бабы чего-то толкли в ступах, возились на кухнях — почти что таких, какие у нас на югах называются «летними», под навесами — у котлов и сковородок с каким-то варевом-жаревом.

Некоторые тяпками орудовали или мотыгами — Таран не знал до сих пор, чем одно от другого отличается. Другие, должно быть, за скотом ухаживали. В стойлах какие-то крупные рогатые мычали, буйволы или просто коровы — не поймешь.