Татьяна Степанова - Демоны без ангелов Страница 57

– Я что вам, ходячая матка?

– Не смей так говорить. Никогда не смей так говорить со мной, – Эдуард Цыпин положил ей на плечи руки, и Шуша ощутила их жар и тяжесть. – Одна вот тоже так… договорилась. Где она теперь… Я люблю тебя и хочу, но и тебе не прощу оскорблений. Нам… мне… нам с братьями нужна мать для нашего ребенка. Не проститутка, которую можно нанять за деньги, затрахать, и потом она родит нам своего ублюдка, не суррогатная мамаша, потому что наш ребенок не вынесет всего этого суррогатного кошмара. Нам нужна мать, которая нормально родит и будет его любить и никогда не бросит… И когда нас с братьями не станет, она будет ему и матерью, и отцом, всем на свете. Она всегда будет его любить. Родная мать… Об этом можно только мечтать, Шуша.

– Я согласна.

– Что ты сказала?

Это спросил Владимир Галич.

– Я согласна, – Шуша подняла руку и коснулась его щеки.

– Вы… ты не будешь ни в чем нуждаться. Я богат, мне родители оставили много, – Галич как-то сразу растерялся, утратил всю свою уверенность, весь свой апломб, столь знакомый акционерам фирмы «Веста-холдинг». – Я… он, Эдька, все для тебя сделает… и я… я тоже, и брат… Мы уедем за границу, у меня яхта. Поплывем все вместе – ты с нами, мы с тобой.

– Сколько же вас, как вас много, и вы так похожи, одно лицо, – Шуша смотрела на них.

Они не верят, что она и правда на все согласна. Принц Фортинбрас… и еще один принц Фортинбрас… и еще… и еще, и еще… Шуша – принцесса клонов. Что они там говорили про Чернобыль, про радиацию, про мутацию? Все уже как-то вылетело из головы.

Эдуард Цыпин опустился на колени и снял с нее кандалы, цепь. Приник губами к ее ногам. Потом выпрямился и поднял Шушу на руки, как драгоценный трофей.

– А она что же, вам не подошла? – спросила Шуша, тыча пальцем в труп Желябовой на полу.

– Она сделала два аборта, сама нам здесь призналась. Какие от нее дети?

– Тогда убери эту падаль, чтобы не воняла.

Эдуард Цыпин нес Шушу на руках – по лестнице наверх. Стены, потолок, яркая люстра, свет ламп, огонь в камине, ночь за окнами.

Она не успела оглядеться по сторонам, не успела пригубить бокал, что поднес к ее губам Владимир Галич, как вдруг тишину ночи нарушил визг тормозов. В окнах вспыхнули сполохи синих полицейских огней.

Эдуард Цыпин метнулся было к окну, но Шуша удержала его:

– Это за мной, родители меня ищут. Сейчас я с этим разберусь.

Глава 54

В ритме Skype под свист пуль

И ВОТ, ВЕРНУВШИСЬ ТУДА, ГДЕ ВСЕ И НАЧИНАЛОСЬ, они все… все они, вся «бражка», собравшись вместе, «засели» на весь день, на всю ночь.

Катя, Басов, Лаврентий Тихвинский, следователь Жужин в ОВД в Новом Иордане.

Полковник Гущин и управление розыска в главке в Никитском переулке.

Оксана Финдеева, рыдающая в кабинете оперативников: «Моя дочка пропала, верните мне мою девочку… мою Шушу!»

Рассказ о последних событиях в доме у церкви и на Ангеловых дачах, задержание Лаврентия Тихвинского.

И фотографии из пакета плотной коричневой крафт-бумаги.

Фотографии лежали на столе. Катя потом долго вспоминала лицо следователя Жужина, когда он их увидел, когда рассмотрел, когда до него дошло.

– Вот черт… боже мой… они же…

И лицо Федора Басова она запомнила в этот миг. Своего лица она не видела, чувствовала ужас, дурноту и слезы – горькие и соленые – там, внутри.

А Лаврентий Тихвинский им не помог. Он снова молчал. Лишь когда полковник Жужин по Skype-связи…

Ах да, про Skype… Эта идея осенила продвинутого следователя Жужина, не расстававшегося с телефоном последней модели. Он втолковывал отсталому в смысле гаджетов шефу полиции, что можно связаться по скайпу как по видеосвязи, потом попросил к телефону шустрого «кумекавшего» лейтенанта, и вот уже через пять минут на экране ноутбука возникло красное энергичное лицо полковника Гущина.

– Адрес московский, что в пансионе вам дали, мы уже проверили – съемная квартира на Соколе, и там давно никто не живет. Они братья, а Галич от денег лопается, у них может быть много домов, много убежищ. Ну-ка, давайте сюда к экрану этого молчуна! Я сам его допрошу!

Лаврентия Тихвинского посадили перед компьютером.

– Что с дочерью Оксаны Финдеевой, свидетельствовавшей против вас? – рявкнул по Skype Гущин.

– Я ничего не знаю ни о какой дочери Финдеевой.

– Ложь! Куда вы ее забрали? Где она? Она жива?

Лаврентий Тихвинский смотрел в компьютер как в зеркало, и тут в глазах его отразилось удивление… сомнение, вопрос, догадка…

Словно он понял.

Словно что-то вдруг сложилось, как мозаика.

Но он не проронил ни слова.

Они сами узнали все.

– Телефоны из его мобильного, что вы у него изъяли при обыске, мы проверяем. Почти все сотовые номера, и они не отвечают. Есть еще городские – много так называемых «церковных» – эти мы пока в расчет не берем. Один телефон нас особо заинтересовал – фирма по аренде автомобилей и ретромашин. Для чего священнику такие тачки? Наши туда уже поехали – это на Ленинском проспекте, по слухам, фирма принадлежит «Веста-холдингу», то есть его братцу Галичу. Может, там что узнаем.

Полковник Гущин объявил это в шесть вечера. И они в Новом Иордане ждали долго, когда там, в Москве, появятся первые результаты.

Гущин возник на экране, как ретивый джинн из лампы.

– Фирма действительно принадлежит «Веста-холдингу». Но ни Лаврентий, ни Галич среди клиентов, арендовавших машины, не значатся. А вот Эдуард Цыпин там, в списке, есть. Дважды арендовал машины. Вы слышите меня?

Катя, Жужин прилипли к экрану. Федор Басов держался в стороне, сидел в углу на стуле, на экран, на полковника не смотрел, но слышал все.

– Первый раз аренда 11 июня сего года, автомашина «Пежо-308» серебристого цвета, взята напрокат на три дня, возвращена им лично 13-го утром, раньше расчетного времени. Вы поняли, нет? Это при том, что, по банку данных ГИБДД, у Цыпина свой «БМВ» имеется.

– Вот теперь мы знаем, какую машину серебристого цвета видела там, на дороге, Оксана Финдеева, – сказал Жужин. – И кого она узнала в качестве «отца Лаврентия», кто из них, из близнецов, там был с Машей Шелест и с теми двумя свидетелями, что, на свое горе, проезжали мимо и остановились узнать, в чем дело. А какая другая машина?

– Арендованная Эдуардом Цыпиным ретромодель черная «Волга» 1963 года, отреставрированная. Взята напрокат на целый день. Они забирали ее потом от его дома, пригнав его собственный «БМВ», который он оставил в гараже. По показаниям сотрудников фирмы, с Цыпиным была молодая девушка. Однако по фотографии дочери Финдеевой они ее опознать затрудняются – вроде она, а вроде и нет. На снимке она с длинными волосами, а теперь вроде как сделала стрижку и покрасилась, – Гущин тяжко вздохнул. – Вот так всегда, лишь бы розыск нам затруднить. Но есть адрес, откуда они «Волгу» забрали, – это у нас в Подмосковье и недалеко от Нового Иордана. Да и от Красногорска, от Ангеловых дач тоже недалече. Это Березовая роща – старые дачные участки Союза композиторов, а теперь там вместо старых дач виллы строят в лесу. Из местного отделения уже выехали туда оперативник и участковый проверить на месте – что и как.

– Но девушку могут держать не в доме Цыпина, у его брата Галича, сами же говорите, много домов, она может быть где угодно, – возразил Жужин.

– Пока это наш единственный шанс и единственный адрес, возьмем за основу версию о том, что в день аренды «Волги» с Цыпиным была все же именно Шуша – Марианна Финдеева. Надо еще проверить ее школу искусств на Арбате, где девочка училась, но этим уже займемся завтра после…

– После чего, Федор Матвеевич? – спросила Катя по Skype.

– После задержания, если повезет. Ночь скоро, сейчас все равно школа закрыта.

Да, вечер наступал как прилив – солнце садилось в тучи, сумерки сгущались, и небо – свинцовое и низкое – нависало над городом грядущей пеленой сплошного дождя.

Оксану Финдееву в третий раз уже в кабинете поили валерьянкой, а потом на машине вместе с оперативником отправили домой – к младшей дочери Жене, няньке, домработнице, дожидаться результатов по телефону.

– Долго здесь все очень, – сказал Басов Кате. – Можем вообще опоздать.

– Гущин делает все возможное, – ответила Катя. – Ты бы сделал больше на его месте, Федя?

– Я бы не стал церемониться с убийцей, – ответил Басов. – Ведь он там, в клинике, хотел убить больную на наших глазах.

– По-твоему, это было похоже на убийство?

– А по-твоему – нет?

Катя вспомнила снимки из пакета плотной коричневой крафт-бумаги. Там, на столе…

– Да, конечно.

– Жаль, что ты не дала мне с ним прямо там поговорить – в клинике, в машине на обратном пути. Потроха наизнанку! Мы бы сейчас все уже знали наверняка.

Катя смотрела на его лицо – такое молодое, пухлое, еще почти с детскими чертами и такое ожесточенное.

– Нет, Федя. Так, как ты собирался с ним разговаривать, я бы тебе не позволила никогда. Тебе при всех твоих огромных плюсах надо еще кое-чему поучиться.