Татьяна Полякова - Чудо в пушистых перьях Страница 6

— Это я, — отозвалась я тоже не очень весело.

— Здорово. Узнала? Это Володя.

— Привет. Как дела?

— Нормально, — ответил он неуверенно, помолчал немного и спросил:

— Ты чего-нибудь помнишь?

— Про тебя или про себя?

— Про меня.

— Нет, — вздохнула я. — Помню, как ты из машины вышел и упал.

— Значит, была машина? — насторожился он.

— Была. Она и сейчас есть. Под окнами стоит.

— Вот здорово, — повеселел Володя. — А я, поверишь ли, ну ничего не помню. Должно быть, здорово башкой тюкнулся. Шишка выперла с кулак величиной… А как я домой попал? — поинтересовался он через некоторое время, закончив восторгаться своим увечьем.

— Не знаю, — честно ответила я. — Я к себе поднялась и отключилась. А утром вспомнила, что ты меня домой привозил, ну и машину увидела Я ключи нашла, — решила я его порадовать.

— Здорово, — опять сказал он и хихикнул — Значит, машина заперта, а ключи у тебя. Слушай, может, махнем на речку? Ты как?

— Махнем, — ответила я, все еще туго соображая.

— Вот и ладненько. Я зайду после обеда. Только оклемаюсь немножко.

— Адрес помнишь? — на всякий случай спросила я.

— На Малой Никитской дом пятиэтажный, с аркой? — порадовал меня Володя.

— Точно, — согласилась я. — Тридцать пятая квартира, второй этаж.

Мы тепло простились, и я вновь потопала в кухню. Бабка и Юрасик смотрели на меня не мигая.

— Это он звонил? — первым не выдержал сосед.

— Кто? — гневно спросила я.

— Ну, этот, в шляпе.

— Надоели вы мне, — грохнув по столу подвернувшимся под руку половником, ответила я. — Не знаю я никакой шляпы, и с кем вы здесь по ночам пьете, и кого на лестницу выбрасываете…

— Не он, значит, — вздохнула Варвара. Могу поклясться, на ее глазах выступили слезы. От такого зрелища я на миг остолбенела, а потом поторопилась укрыться в собственной комнате.

Своего соседи добились: мысль о Шляпе прочно угнездилась в моем мозгу. Я прилегла, закрыла глаза и по возможности попыталась вспомнить, как он выглядел. С этим сразу же начались проблемы — вместо лица я видела шляпу, причем не черную, как утверждала Варвара, а ядовито-зеленого цвета. Через пять минут стало ясно: мои усилия ни к чему не приведут, и я решила отвлечься от внешности и сосредоточиться на имени. Взглянув на парня ночью, я почему-то решила, что он Коля. Конечно, я была в таком состоянии, что полагаться на все мною сказанное бьшо бы довольно глупо, и все же… Я попыталась вспомнить всех знакомых по имени Коля. Первым моему мысленному взору явился главврач нашей поликлиники Николай Эрастович, но мужчина он выдающейся комплекции, весом в полтора центнера, так что даже наша бабка выволочь его на лестничную клетку не могла.

Вторым был дядя Коля, брат моей материи, отважный морской офицер, чью фуражку мне в детстве иногда давали выносить во двор, когда дядя Коля навещал нас Фуражка была предметом черной зависти всех моих друзей-мальчишек, дотрагиваться до нее руками я не давала и, водрузив ее себе на голову, гордо вышагивала по двору. Фуражка съезжала с одного уха на другое, ее приходилось поддерживать руками, но даже это настроения мне не портило.

Дядя Коля звонил мне в прошлый четверг из Сиднея, так что появиться на моей кухне тоже не мог. В общем, его кандидатуру на роль сидельца на нашей кухне я смело вычеркнула и загрустила. Ни один человек с именем Коля больше на ум не приходил.

— Коля, — бормотала я, разглядывая потолок в мелких трещинках. — Коля… — И тут моему мысленному взору явился бультерьер, белорозовый, с большим серым пятном на затылке. Конечно, вот он, Коля… То есть бультерьера звали Киллер, а вот его хозяина — Николай, отчество не помню, ну и черт с ним, с отчеством. Я даже приподнялась от возбуждения, глядя безумными глазами куда-то в угол.

Познакомились мы с Колей два месяца назад. Он позвонил в поликлинику, так как псу надо было сделать плановую прививку, и я отправилась по вызову на улицу Первомайскую, где в шикарном доме, насчитывающем всего десять квартир, и проживал этот самый Коля вместе со своим бультерьером. Встретили меня чрезвычайно радушно, я имею в виду хозяина, щуплого мужчину неопределенного возраста с реденькими волосами подозрительно зеленоватого оттенка. Николай задал мне десяток вопросов, касающихся здоровья бультерьера, поил меня чаем и предлагал перейти на водку Когда от водки я отказалась, речь зашла о шампанском, потом о мартини, в конце концов остановились на кофе, и я выпила чашку. Николай этот мне совсем не нравился, и его бультерьер, кстати, тоже, потому что смотрел на меня не по-доброму, а я этого не люблю.

Получив причитающиеся мне деньги (тут тоже вышла история, Николай пытался всучить мне сумму вдвое большую, чем требовалось, но я категорически отказалась от щедрых даров, опять-таки по ранее указанной причине пес и его хозяин были мне малосимпатичны), я покинула квартиру на Первомайской А уже на следующий день Николай позвонил мне на работу и заявил, что его пес плохо себя чувствует, и я, как ошпаренная, понеслась спасать собачку А через полчаса выяснилось, что песик жив-здоров, это хозяин у нас так шутит. Хозяина я попросила больше не шутить, но он не угомонился и встретил меня после работы. Явился он на «Ленд-Круизере», да к тому же без Киллера, и смог произвести впечатление на моих коллег. Те принялись коситься и поджимать губы, а я бубнила: «Да это клиент, собачка у него, бультерьерчик…» Короче, жизнь он мне попортил и на этом не успокоился, звонил почти каждый день и звал то в ресторан, то в казино. Я, утомившись от долгих бесед на неинтересные для меня темы, совсем было собралась отвадить его от звонков, втолковав грубо, но доходчиво, что он зря время тратит, но Николай Эрастович, присутствовавший при очередном нашем телефонном разговоре и ранее меня сообразивший, чем он закончится, вдруг трагически зашептал: «Василиса, ты того… поаккуратней, такие как этот — ого-го. Так что подумай».

К тому времени сосед Юрик уже успел приучить меня к разным «того» и «ого-го», и мысль я уловила сразу, после чего сделалась с Николаем чрезвычайно любезной и закончила разговор не так, как собиралась, после чего принялась скрываться от него. С работы уходила партизанскими тропами, а на телефонные звонки отвечала только после того, как могла удостовериться, что это вовсе не Коля.

Пару раз он все-таки смог меня отловить, и мы даже заглянули в кафе напротив, где я съела мороженое, а он выпил водки и стал звать меня на Канары. Я не возражала, предложив перенести поездку на зимний период. На Канарах и зимой лето, а у меня работы поменьше. Коля остался моим ответом доволен, а я Колей, потому что неделю после этого он не показывался.

Углубившись в воспоминания, я воочию увидела Колино лицо, темно-зеленую шляпу, печатку на пальце и массу других мелочей, но все это не позволило ответить на вопрос, что Коля делал на моей кухне. Появиться он мог здесь лишь со мной, так как адреса я ему не давала, а со мной он появиться не мог, раз домой я вернулась с Володей, а с Колей неделю даже не встречалась. Все эти размышления здорово меня утомили, а еще и разозлили. Я поднялась с постели, отыскала в записной книжке Колин домашний телефон и направилась в прихожую. Мне ответил автоответчик. Я понятия не имела, что скажу Коле, а беседовать с автоответчиком и вовсе представлялось мне глупым, но беспокойство меня не отпускало, потому я скороговоркой выпалила:

— Николай, это Василиса, давно не виделись, как ваши дела? Позвоните мне, пожалуйста, очень жду. — И отключилась.

Если Коля позвонит, значит, он жив-здоров и ночью на кухне умер кто-то другой, или бабке все это привиделось. «А если не позвонит?» — подумала я и тут же погнала прочь печальные мысли.

Более-менее успокоившись, я отправилась в ванную, после чего устроилась на подоконнике, распахнув окно настежь, так как могла лицезреть, как Юрасик на пару с Варварой рыщут в нашем дворе, тяготея в основном к гаражам и заборам. Юрик даже слазил в домик на детской площадке, вляпался там в следы жизнедеятельности человека и принялся голосить на весь двор, но подскочившая Варвара вмиг его урезонила, и он побрел к мусорным бакам, а соседка метнулась к участковому, который как раз появился во дворе.

О чем они говорят, мне услышать не удалось, но бабка к концу разговора выглядела неудовлетворенной. В общем, было ясно: Варвара не оставила мысль о сбежавшем трупе и они с Юриком его ищут. Покачав головой, я уткнулась в книгу и читала до тех самых пор, пока мужской голос не позвал:

— Василиса…

Я свесилась вниз и возле подъезда увидела смутно знакомого молодого человека. Он махал руками и улыбался, а я сообразила, что это и есть вчерашний Володя, улыбнулась в ответ и тоже замахала руками, при этом чуть не вывалившись из окна.

— Спускайся, — крикнул он. Я спрыгнула с подоконника, взяла рюкзачок, который собрала заранее, и, прихватив ключи от машины, покинула комнату.