Владимир Колычев - Стрела Амура 9-го калибра Страница 6

На этот раз Максим говорил правду. Молоточек действительно нашли. В машине Казакова, с которым Алла Мутусова приехала похищать Леву Шаркова. Дамочка знала свое слабое место, поэтому и раскололась. Она ненамного опередила Казакова, который, как оказалось, и ударил Клавдию Михайловну по голове.

– Я Шаркову не заказывал, – сквозь зубы процедил Дьяков.

– Да ну!

– Ее не должны были мочить.

– Зачем же тогда Казаков к ней забрался?

– Как можно с бакланами дела иметь?

– Что такое?

– Я им велел с Шарковым поговорить, намекнуть ему, чтобы он потерялся. А Казачка замкнуло. Замок там хлипкий. Он хату вскрыл. Думал, там рыжья немерено, а тут эта тетка. Не заказывал я мокрое, и не надо мне шить.

Примерно так говорил и Казаков. Мутусова предложила ему поговорить с Левой, он пришел к нему домой, позвонил. Никто не открывал, а замок очень слабый. Дверь плевком распахнуть можно. Вот и дернул его черт.

Дьяка Казаков не сдавал. Но Мутусова сказала про него пару слов. Да, Дьяк действительно хотел, чтобы они всего лишь поговорили с Шарковым. Нужно было заставить его исчезнуть. А Казачок вроде как умел убеждать.

– А с Левой зачем говорить нужно было? Чего ради ему исчезать?

– Это наши дела, воровские.

– Нет, ментовские. Танаков попросил тебя с Шарковым решить. Ты и рад стараться. Ждет тебя дальняя дорога в казенный дом, Дьяк. Вопрос в том, кем ты туда пойдешь, дамой или королем. Ты на мента работал, братва тебе этого никогда не простит.

– Кто на мента работал? Я?! Да это ваш Танаков на меня шуршал как мышь амбарная!

– А как же Шарков?

– Танаков всего лишь спросил, кто такой этот фраер. Я сказал, что не в курсе. А когда узнал, понял, что тебя, мусор, подставить можно.

– Понятно, петух.

– Я не петух! – вскинулся Дьяк.

– Но так и я не мусор.

– Не надо так со мной!

– И со мной так не надо.

– Ладно. – Дьяк пожал плечами. – Может, и не мусор. Недооценил я тебя, Костин.

– Юрьев.

– А я тебя Костиным помню. Бегаешь по экрану, кричишь, стреляешь, воров строишь. Круче только яйца. Я смотрю и думаю, попался бы ты мне. Так оно и вышло.

– Кто-то попался, кто-то попал.

– Да, удалась тебе роль.

– Это не роль, Дьяк, а жизнь. Не Костин я, а Юрьев. Стреляли в меня по-настоящему. Один раз ты палил.

– Надо было в упор.

– И за решетку.

– А потом хоть потоп!

– Убить мента – дело почетное. Тебя сразу короновали бы, да?

– Нет, не сразу.

– Это настоящую корону сразу не дают. А за киношного мента полагается картонная. Был бы ты фальшивым законником.

– Зато ты сейчас настоящий мент.

– Но тебе меня уже не достать.

– Пять-шесть лет для меня не срок. Выйду, поговорим.

– Зачем ты мне угрожаешь? – спросил Максим.

– Я предупреждаю.

– Теперь я должен тебя бояться.

– Бойся.

– Когда боятся, глупые вещи делают. Как бы ошибочка с тобой не вышла.

– Не пугай пуганого.

Дверь в помещение для допросов открылась, появился Зыков, глянул на Дьяка и спросил:

– Ну и как?..

– Сейчас под протокол поговорим, и все будет путем.

– Не будет под протокол, – сквозь зубы процедил Дьяк. – Без адвоката слова не скажу.

– И не надо, – громко сказал Зыков и тихо добавил: – Танаков Анисимову нажаловался. Нас на разбор ждут.

Дьяк его услышал, дернулся, волком глянул на Максима. Оказывается, Танакова никто не арестовывал.

– Извини, я слегка опередил события, – сказал Юрьев.

Дьяка увели, а Максим отправился в кабинет начальника ОВД.

Подполковник Анисимов был младше Максима по годам, но старше по должности и званию, поэтому держался с ним как павлин перед зеркалом, при каждом удобном случае распускал хвост. Ухоженный, свежий как огурчик, молодцеватый как солдат с агитплаката. Стрелки на брюках острые как лезвия, коснешься и порежешься. А важности в нем как молока в недоеной корове.

Зато Танаков выглядел как петух после душа. Вроде бы и с шампунем его вымыли, перья причесали и высушили, но нет боевого блеска в глазах. Голова втянута в плечи больше, чем это нужно.

Помазов сидел за столом, на своем постоянном месте, рядом с начальником криминальной полиции. Он смотрел на Максима хмуро, но с надеждой. Он знал, что они с Зыковым провернули большое дело, но вдруг им не хватит аргументов, чтобы придавить Танакова?

Анисимов позволил Зыкову сесть, а Максима удержал движением руки.

– Что скажете по делу Шарковой, капитан?

– Я хотел бы спросить об этом у подполковника. – Максим кивком показал на Танакова.

Тот усмехнулся, выразительно глянул на Анисимова. Дерзит подчиненный. Как с таким работать?

– Но я думаю, что подполковник Танаков не хотел мне зла. Он просто спросил у Дьяка про Шаркова, а тот неправильно все понял. Видимо, Дьяк решил, что это намек, руководство к действию, – заявил Юрьев.

– Что вы такое говорите, капитан?

– Нападение на Шаркову раскрыто, виновный задержан, он дал показания.

– Задержан?

– Да, вместе с гражданкой Мутусовой. Любовницей Дьяка. Сначала они отправили в больницу Шаркову, а затем занялись ее племянником. Возможно, собирались убить его.

– Возможно?

– Мутусова в этом не призналась. Зато сказала, что за покушением на Шаркову стоял Дьяк, которого вчера освободил подполковник Танаков.

– Подполковник Танаков руководствовался интересами службы, – не очень уверенно, но весьма напористо сказал Анисимов.

Танаков кивнул, огнедышаще глянул на Максима.

– Так никто и не спорит. Я даже в курсе, что это за интересы. Подполковник Танаков хотел узнать, кто такой Шарков. Как глубоко мафия, возглавляемая им, запустила щупальца в нашу среду обитания.

– Какая у него мафия? – спросил Анисимов.

– Именно это подполковник Танаков и хотел узнать. Поэтому он и попросил у Дьякова навести справки. Тот навел. Вернее, довел. Женщину до больничной койки. Накладочка вышла.

– Не было бы никакой накладочки, если бы вы, товарищ капитан, не отпустили Шаркова.

– Так точно, не было ничего! – подтвердил Максим. – Я должен был задержать Шаркова, закрыть его в камеру и стать на охрану. Тогда я не пошел бы домой. На меня не напал бы Дьяков. Не пришлось бы его задерживать.

– Ну, напал или нет… – Анисимов качнул головой, озадаченно глянул на Танакова.

– Как это не напал?

– Рапорт вы не написали.

– А без рапорта мне верить нельзя? – Капитан удивленно вскинул брови.

– Совсем вам доверять я бы не стал.

– Почему?

– Я не знаю, кто вы такой, капитан Юрьев. Со службы вы давно уволились, в кино больше не снимаетесь, вдруг объявились у нас. А к кому вы приехали? К женщине, которая была киллером, занималась отстрелом людей за деньги.

– Предположительно.

– Да, вы правы, капитан, предположить можно все, что угодно. Даже то, что вы тоже состояли в этой организации.

– Очень интересно.

– Я служу закону! – с пафосом выдал Анисимов. – И не привык делать выводы, не получив доказательств. Но дело по Маргарите Кустовицыной не раскрыто. Возможно, факты еще всплывут.

– Какие факты?

– Вредительства и саботажа.

– В чем это проявляется?

– В том, что вы настраиваете отдел уголовного розыска против своего начальства.

Капитан удивленно посмотрел на Помазова, и тот отрицательно качнул головой. Нет, мол, против меня Максим никого не настраивает.

– Я имею в виду подполковника Танакова.

– Ничего подобного!

– Капитан Юрьев, боюсь, что я вынужден буду наложить на вас взыскание. Возможно, предупредить о неполном служебном соответствии.

– Может, мы подождем, чем закончится история с Шарковой? Вдруг выяснится, что подполковник Танаков причастен к покушению на ее жизнь?

– Что?!

– А подполковник Танаков просил Дьякова навести справки насчет Шаркова? – в раздумье осведомился Анисимов.

– Дьяков у нас в изоляторе. Вы можете с ним поговорить.

– Поговорю. – Анисимов посмотрел на часы. – Завтра.

Максим хотел вслух усомниться в том, что Дьяка до завтра не выпустят. Но сдержался. Потому что у него возник план.

В камере пахло свежей краской, но Максим думал вовсе не о ремонте, который собирался провести в своем доме, а о превратностях судьбы, которые могли отправить его на тюремные нары. Сейчас он сидел в засаде, но завтра мог оказаться здесь по решению следователя. Как ни крути, а капитан настроил против себя серьезных людей, от Танакова и выше, вплоть до начальника ГУВД. Рука руку моет. Как бы его голова не оказалась на плахе.

– Может, мы зря здесь торчим? – тихо спросил Бочкарев.

– Тебя никто не держит. – Зыков тяжело глянул на него.

– Стас, лучше молчи, – заявил Помазов.

– Все, молчу. Просто спрашиваю, – буркнул Бочкарев, лег на шконку, вытянулся во весь рост и забросил руки за голову.

Максим молчал, но душа его шумела. Это была идея Юрьева – организовать засаду перед камерой Дьяка. Чтобы поймать на горячем своего начальника. Пока все шло по плану. Время уже позднее, скоро полночь, а Танаков и не думал уходить домой.