Алексей Макеев - Утоли мою месть, пуля Страница 6

– Вот и славненько… – Илья втянул носом воздух и рванул в кухню, пробегая мимо зеркала в коридоре, мельком глянул на себя. С таким лицом надо что-то делать, больно уж физиономия довольная, особенно в предвкушении обильного ужина и предстоящего продолжительного сна, не тянет он на роль озабоченного состоянием душевного здоровья убогого племянничка, никак не тянет.

Утро все расставило по местам: давка в электричке, сограждане, с видом киборгов прущие напролом, перебранка с контролерами, грязь – к месту назначения Илья прибыл сосредоточенным и в меру злым. Прошел через красивейший парк из старых берез и лип, перебежал дорогу и оказался у зеленой двери КПП на входе в дурдом, вошел и первым делом уперся коленом в стальные прутья турникета-вертушки.

– Неприемный день, – вместо приветствия буркнула из-за стекла бабушка в синем бушлате с шевроном «Охрана» во всю грудь и загородилась от посетителя женским журналом.

Илья постучал по перегородке костяшками пальцев и показал нахмуренной стражнице пятисотенную купюру. Старушка поморгала, отложила журнал и придвинулась к испещренному дырочками (то ли для лучшей слышимости, то ли для вентиляции) фрагменту стекла.

– Чего тебе? – донеслось приглушенно. В окна сторожки стучал дождь, и было очень холодно, при каждом слове изо рта вырывался пар. Бабка поплотнее закуталась в бушлат и сняла очки, воззрилась на посетителя бледно-зелеными глазами.

– К главврачу надо, – заявил Илья. – Поговорить и сразу назад. Племянник у меня больной, хочу посоветоваться. А то на людей уже кидается, пекинеса нашего чуть насмерть не загрыз, хомячком об стену кинул, еле отскребли. Хомячка, понятное дело, не племянника. Таблетки не помогают, уколы тоже, я его боюсь, собака и родители тоже. Совет нужен квалифицированный.

– Наш клиент, – понимающе кивнула бабка, грохнула чем-то внутри, и вертушка пришла в движение, крутанулась, больно ударила по голени.

Илья придержал железку, подсунул купюру в щель между стеклом и стойкой, шагнул вперед.

– Сюда его вези, здесь для таких, буйных, целое отделение, скучно твоему племяшу не будет! – продолжала охранница, подгребая купюру к себе, накрыла ее аляповатым журналом. – И санитары за ним присмотрят, и укольчики доктор назначит, и палаты оборудованы, а если заплатите, то и в отдельную можно…

«Отдельная палата! Точно, так оно и было, к гадалке не ходи!» Илья был готов расцеловать старуху. Черт, а мог бы и сам сообразить, что вряд ли Меркушев своего чокнутого братца в общем стаде держал, в отдельную клетку его упекли, для ВИП-придурков. Вот оттуда и надо начинать, с отдельной палаты в смысле, вопросики наводящие позадавать, глядишь, что и выяснится…

– По аллее прямо, потом желтый дом увидишь, но тебе туда не надо, тебе налево, в белый, на второй этаж! Там одна дверь, не заблудишься! – донеслось в спину напутствие подобревшей бабушки. Илья кивнул, вежливо помахал рукой на прощание и аккуратно прикрыл за собой дверь. Осмотрелся на крыльце и зашагал по мокрому песку липовой аллеи. Ду́рка занимала построенное еще до революции поместье богатого мецената и промышленника, последующие передряги, войны и смены власти обошли дом скорби стороной, и психи всех мастей могли невозбранно наслаждаться пусть захламленным, но все еще роскошным старым парком. Помещалась эта красота внутри затянутой по верху «егозой» коробки из бетонных плит, расставленных по периметру территории дурдома. Илье предстояло пересечь ее наискосок, прежде чем оказаться у цели.

Дождь и поднявшийся ветер к прогулкам не располагали. Илья прошагал мимо только-только выпустивших первые зеленые листочки вековых лип, свернул на прилегавшую к аллее чисто выметенную асфальтовую дорожку и пошел по ней. А сам не забывал посматривать по сторонам, но, как ни старался, не высмотрел ни в окнах, ни на покрытых свежей вперемешку с бурой травой газонах ни одной живой души. Проехала по дороге к воротам белая «Газель» – и все, снова только ветки лип шевелятся над головой да летит в лицо мелкая морось. Желтый дом остался справа и позади, прямо по курсу за стволами деревьев показалось белое трехэтажное здание явно постройки если не позапрошлого, то самого начала недавно минувшего века. Широкое крыльцо с узкими стертыми ступенями, три колонны с затейливыми капителями подпирают крышу, узкие окна, толстые стены, вблизи оказавшиеся кирпичными и по чьему-то приказу небрежно покрытые нетолстым слоем белой краски. Дверь оказалась под стать мощным, в несколько рядов кирпича, стенам, Илья открыл ее со второй попытки и оказался в пустом гулком холле. О славном прошлом дома-усадьбы напоминали только высокие сводчатые потолки да узор из мелкой белой и коричневой мозаичной плитки на полу под ногами. Зато здесь была жизнь – навстречу Илье неторопливо шел невысокий пузатый мужичок в черной форме с точно таким же шевроном на груди, что украшал телогрейку доброй бабушки-охранницы. Выглядел мужичок возмущенно и заинтересованно одновременно, Илья томить его ожиданием не стал, шагнул навстречу и заговорил первым:

– Мне с врачом поговорить надо. По поводу родственника, хочу его к вам на постой определить. Буйного, – на ходу поменял он заготовленную накануне легенду и умолк, завидев, как охранник резко сбавил прыть и задумался на полпути.

– Буйного? – проговорил он врастяжку. – Я даже не знаю, у них вроде забито все. Сезон же наступил. – Он повел круглым, тщательно выскобленным подбородком в сторону окна. – Весной и осенью от клиентов отбоя нет, пачками привозят. Обострение, – с умным видом заявил он.

– Я заплачу́, – обнадежил дядьку Илья, – сколько надо. Только избавьте недели на две хотя бы…

– Курс лечения два месяца, – с профессорским видом оборвал его охранник и показал в сторону широченной мраморной лестницы с коваными, выкрашенными мерзко-зеленого цвета краской перилами. – Главврач у себя пока, поговорите с ним.

Кабинет главврача дома скорби помещался в самом конце узкого длиннющего коридора. Заведовала хозяйством приятная брюнетка лет сорока пяти, она пригласила Илью присесть, внимательно выслушала и, помедлив с полминуты, согласилась:

– Привозите. Но предупреждаю – если в частном порядке, то исключительно на платной основе. Бесплатно только по направлению психиатра или по показаниям…

– Платно, платно, – немедля согласился Илья. – Только вот что, такое дело… Он у нас… странный немного.

– Я поняла, – сказала врач. – Странные люди – это наш профиль. Привозите, не сомневайтесь. Уколы, витамины, прогулки на свежем воздухе под присмотром обученного персонала пойдут на пользу вашему племяннику.

– Не в этом дело. – Илья покосился в окно, по которому снова стучал дождь. – Дикий он у нас, необщительный. Родных терпеть не может, а уж про чужих и подумать боюсь. Вдруг покусает кого, что тогда?..

– Не покусает, – решительно развеяла его сомнения врач. – У нас еще пока никто никого не покусал, есть множество способов фиксации, знаете ли. А если средствами располагаете, то отдельную палату могу предложить. Но это по отдельному прайсу.

– Вот, вот! – обрадовался Илья и потянулся к внутреннему карману куртки, достал деньги. – Об этом я и говорю. Сколько?

Вместо ответа женщина подняла со стоявшего на столе телефона трубку, позвонила какой-то Ире, поговорила с ней пару минут и улыбнулась Илье, закончив беседу.

– Палата свободна, если оплатите сейчас, то мы ее за вами зарезервируем. Не лично за вами, а за больным. Привозите хоть сегодня, хоть завтра. Посмотреть желаете? Заведующая отделением вам покажет.

Илья желал, объяснив свой порыв исключительно заботой о любимом скорбном рассудком племяннике. Распрощался, получив наставление, как добраться до лечебного корпуса, и откланялся, едва ли не бегом направился к тому самому желтому дому. Но по пути опомнился, пошел степенно, как и полагается состоятельному клиенту, не обращал внимания ни на дождь, ни на резкий холодный ветер, жутковато свистевший в полуголых еще кронах старых деревьев.

В желтом доме было тепло и весело, пахло хлоркой, лекарствами и едой. Дверей в холле оказалось две, и каждой из них можно было легко заменить городские ворота небольшого средневекового поселения. Охрана тоже оказалась серьезнее, дальше развесистого цветка в деревянной кадке Илью не пустили два крупных молодых человека, один не сводил с посетителя взгляда, пока второй дозванивался той же Ире, именуя ее Ириной Николаевной. Высокая краснолицая женщина в белом халате появилась еще через несколько минут, выплыла из-за левой двери, оглядела Илью с головы до ног и вежливо пригласила:

– Пойдемте, покажу вам наши условия. Надеюсь, вашему брату понравится.

– Племяннику, – поправил ее Илья, – родному. Шизофрения у него, сопровождается импульсивными, неожиданными поступками. Я его сам боюсь…

– А не надо было запускать, – наставительно бросила через плечо. – Если бы сразу привезли, мы бы обострение мигом сняли, потом поддерживающая терапия, потом, глядишь, и домой бы ваш племянничек поехал. А то доведут до крайности – и к нам: спасите, помогите, он на нас с ножом кидается…