Эксперт, на выезд!.. - Нежин Виталий Григорьевич Страница 6

Делаю снимок «Волги» анфас и в профиль, убираю аппарат в чемодан и начинаю кружить вокруг машины. Ручки дверей… Нет, это отпадает сразу — в машине уже побывало несколько человек. На рулевом колесе тоже ничего не обнаружишь, поскольку оно по моде обмотано разноцветным монтажным проводом. Последняя надежда — зеркало заднего вида, но и оно девственно чисто.

Слышу, как позади меня останавливается машина. Это приехали из отдела, с территории которого была угнана «Волга». Первым из машины выскакивает невысокий парнишечка в кепке и бросается к «Волге».

— Это моя! — радостно кричит он, крепко, по-волжски упирая на «о», и вдруг останавливается, увидев учиненный разгром.

— Ух ты, мать честная! — парень даже приседает.

— Чего недосчитываемся? — спрашивает Никодимов.

Парень начинает загибать пальцы:

— Колпаки, это, конечно, раз, — заглядывает внутрь. — Приемник потом, новенький, недели две как поставил, потом… Багажник можно открыть? Ай-ай-ай, запаска свеженькая здесь была! Ящика с инструментом нет. А это что такое? — парень вертит в руках клочок толстой зеленой ткани. — Неужто ковер из машины выдрали, ах ты, господи!

По его причитаниям видно, что ковра ему жалко больше всего. Доставал, видать, его всеми правдами и неправдами, укрепил фасонными болтами, гордился машиной перед всем районным гаражом, и вот на тебе…

— В чем дело? Сначала протокол надо составить! — Я оборачиваюсь на тонкий голосок. Худенькая девушка лет двадцати на вид, не больше, кутается в платок и подозрительно смотрит на меня.

— В чем дело? — строго повторяет она. — Я следователь…

— А я эксперт ОТО, — представляюсь я. — Обождите минутку, я хочу кое-что уточнить с водителем.

Девушка дергает острым плечиком и, бросив выразительный взгляд на шофера, уходит в отделение.

Парень, наверное уже напуганный строгостью следователя с самого утра, как угнали машину, направляется за ней.

— Постойте, товарищ водитель. Кепка и книги на заднем сиденье ваши? — спрашивает Никодимов.

— Наши, наши!

Опять неудача. Кепку мог бы оставить в машине и угонщик.

— Откуда похитили машину?

— От центрального универмага. Хозяин попросил заехать.

— Двери-то хоть запирали?

— Нет, это мы без привычки. У нас в районе… Ключи-то я взял, вот они!

— Растяпа ты, дядя, — говорю я. — Ну иди, там тебя с протоколом ждут…

На обратном пути Никодимов ругается черными словами.

— Набрали работничков! Ну ладно, эта машина. Тем более нашли. Наденут новые колпаки, и будь здоров! А если что посерьезнее случится? Их хоть учат чему-нибудь?

— Конечно, учат, — мирно соглашаюсь я. — Только ведь занятия на макете — это одно, а когда угнанная машина вот она, перед тобой, да еще в первый раз, — это дело другое…

— Но соображать-то надо было? — не унимается Никодимов.

— Надо. И все-таки ты зря кричал, Никодимов. Ты бы видел, какими восторженными глазами они на тебя смотрели! Еще бы — опергруппа управления! А ты сразу в крик. Ребята молодые, им помогать надо, а не фитили вставлять. Еще успеется. А ты бы лучше выбрал время, да и заехал к ним на часок — растолковал бы, что и как, примеры из личной академической практики привел бы для пущей важности…

— Из меня профессор, — хмыкает Никодимов.

— Меня бы с собой захватил… Тем более что это наша с тобой прямая обязанность.

— Так уж и прямая. Что я, лектор какой, что ли? — ворчит Никодимов. — А вообще-то договоримся как-нибудь. Я не против.

На том и порешили.

7

То, что мы с Никодимовым собираемся, когда будет время, к нашим молодым коллегам, — это, в общем, наше внутреннее дело. И разговор там будет вестись профессиональный, нас поймут с полуслова, а если и будут вопросы, то по таким тонкостям, которые я навряд ли даже имею право приводить в моем рассказе…

А ведь очень часто бывает и так, что мы имеем перед собой огромную любопытствующую, но совершенно гражданскую аудиторию, и вот тогда надо особенно серьезно думать, о чем говорить и как отвечать.

Раза два в неделю наше управление проводит встречи в городе и области — на заводах, в учреждениях, на стройках. На отсутствие внимания мы пожаловаться не можем, в зале аншлаг — следствие магических слов «угрозыск» или «эксперт», нарочито крупно выведенных на рукописной афише у проходной.

«Обойма» записных участников таких встреч привычно рассаживается на сцене, непринужденно тянется к бутылкам с боржоми — считается признаком хорошего тона выставить на гостевой стол минеральную из директорского буфета. Конечно, все испытывают понятное волнение, когда надо вот так просто выйти к рампе и рассказывать о своей работе, о себе и о друзьях.

У наших выступлений профилактическая цель: мы боремся с преступностью, откровенно, хотя и не очень многословно, говорим, если спрашивают, о текущей своей работе, но мы всегда даем понять славным людям, которые слушают нас: не ждите от нас сенсаций! Пусть на первый взгляд это и завлекательно, но лучше читайте Сименона и Агату Кристи. То, с чем мы подчас еще сталкиваемся, не доставляет нам удовольствия. Да и вам, если вдуматься, тоже…

Для таких вечеров-встреч я готовлю репертуар. Разные «устные рассказы». И по своей химической части, и по части моих коллег — ведь обычно эксперт на встрече с общественностью (данные мероприятия у нас называются именно так) включается в группу в единственном числе. Итак, что там у меня новенького в заначке? Пройдемся по заголовкам.

«Запах эфира» (дело о таинственном пожаре в аптеке).

«Секрет цвета» (ребятишки задумали сделать ракету из газового баллона и чуть не подорвались, а вот что именно взорвалось, мы и определили всего по кусочку отлетевшей краски).

«Совсем ненужный болт» (авария на стройке).

«Загадочная дверь» — ну это если не будет поджимать время и понадобится развеселить аудиторию. А история достаточно любопытная. Здесь и нераскрытая крупная кража, и таинственные ступеньки, и… Впрочем, может быть, стоит рассказать по порядку?

Началось все, как обычно, со звонка дежурного по городу.

— Эксперт Колчин, на выезд!

Группа покатила на окраину города в какой-то текстильный НИИ, оттуда поступил вызов. Еще в машине мы посмеивались и строили самые различные предположения.

Дело в том, что город наш довольно старый, и временами в нем обнаруживаются клады. Да, да, не смейтесь. У стародавних купцов была этакая привычка — замуровывать, что поценнее, в стенки, под половицы и так далее. Зачастую это стопки выцветших «катеринок», но иногда попадается и золото и платина. Первый в своей жизни бриллиант я, между прочим, увидел, когда вскрывали один из таких кладов.

Нынче вроде бы намечалось нечто похожее. В одной из лабораторий НИИ вешали на стенку новый силовой щиток, и вдруг тяжелый металлический костыль с гулким стуком провалился куда-то внутрь. Заинтересовавшиеся этим необычным явлением научные работники, в большинстве своем молодые ребята, быстренько содрали со стенки обои, оттянули листы фанеры и увидели в образовавшемся отверстии темный проем и лестницу, уходившую куда-то наверх. Надо дополнить, что дом был старинным, этаж последним, и все это здорово попахивало авантюрным романом.

Некоторые горячие головы предлагали немедленно отправиться по таинственной лестнице навстречу приключениям, но здравый смысл восторжествовал, и на столе у дежурного по городу зазвенел телефон.

В лабораторию уже набежала масса народу. Разумеется, все побросали работу и столпились возле наполовину обрушенной стенки. Были уже здесь и директор НИИ, и прочее руководство. Начальство заглядывало в проем и вполголоса солидно переговаривалось. Зато молодежь шумела вовсю.

Инспектор уже карабкался по лестнице вверх и где-то там, невидимый, чихал…

— Здесь пылищи, Паша, прямо ужас! Фонарик захвати, не видно ничего.

Я осторожно полез по лестнице, подсвечивая себе фонарем, и вскоре оказался рядом с инспектором в глухом чуланчике под самой крышей. Поведя фонарем по сторонам, мы сразу определили, что надежды на пиратские сокровища надо оставить. К стенам были прислонены выцветшие транспаранты с лозунгами шестилетней давности, какие-то поломанные модели — явно из пионерского лагеря. И уж окончательно разрушал таинственность обстановки покрытый пылью и тусклым золотом стенд с надписью «Наши передовики».