Мордовский рубикон - Наталья Тимофеевна Касьянова Страница 6

Отлежать бы срок свой в коме,

Чтоб не видеть ничего.

Чтоб не видеть и не слышать

И свой мозг не засорять,

Чтобы как-то все же выжить

И не сильно пострадать.

Вот, тогда бы и любила

Всех вокруг, как идиот,

Всех, конечно же, простила…

Или же – наоборот?

Нет, пожалуй, этот способ

Не подходит для меня.

От поставленных вопросов

Убежать пытаюсь зря.

Так уж жизнь распорядилась,

Все придется испытать.

Что б со мною не случилось,

Ничего не избежать.

Запреты

Будь внимательней, народ!

На промзоне шмон идет.

Ищут кружки, как «запрет»,

Здесь ведь и воды-то нет.

Под запретом – сигареты,

Спички, хлебушек, конфеты.

Их понять, увы, не сложно,

Здесь работать только можно.

Без обеда, сверхурочно.

Будет «база» – это точно!

Выходные – под «запрет»,

Их и так давно уж нет.

Телевизор ни к чему,

Легче мозгу твоему.

Новости здесь под «запретом».

Меньше знаешь – лучше это.

Под «запретом» и спецчасть,

Нам за зону не попасть.

Не узнаешь про отправку,

Не возьмешь для дела справку.

Здесь работать – только нам,

Немым, покладистым рабам.

Это нам, конечно, можно!

А зачем, понять не сложно.

Даешь теплицу!

А сегодня – новая забава!

Перенос теплицы на руках.

Весь каркас теплицы из металла.

Видно, силы нет совсем в мозгах…

Главное – заставить этих женщин,

Показав им, что такое власть.

Автокраном, может быть, и легче…

Но дороже. Денег жалко… Страсть!

Ну, а бабы, да еще и зэчки,

Одолеют, если есть приказ.

Выдать аспирина из аптечки!

Или дубинала!… Хоть сейчас!

Проверки

Как выбраться из этой переделки?

Как в этом сумасшедшем доме жить?

По сотни раз контрольные проверки,

Стоим по часу. Некуда спешить!

Пора, наверное, носить с собою стулья,

Чтоб на плацу сидеть, а не стоять.

Здесь книжку, «счетовода» карауля,

Мы сможем за проверку прочитать.

Такое ощущение, порою,

Что это развлечение для нас.

Мы, на плацу общаясь меж собою,

Решаем многие вопросы в этот час.

Кому-то нужно новости поведать,

Кому-то про посылки рассказать,

Одни уже успели пообедать,

Другие – завтрак продолжают ждать.

Так жить, поверьте, не для слабонервных.

Здесь юмор, как защитная стена.

От разных травм, телесных и душевных,

Задорным смехом бережет она.

Ненависть

Я ненавижу вас за подлость и жестокость,

За хамство наглое с презрением в глазах,

За то, что безнаказанность и вольность

У власть имущих затмевает страх.

Совсем утратив нынче чувство меры,

Вы превратили здесь людей в рабов.

По сути, вы ведь просто – изуверы,

Ломая судьбы и играя здесь в Богов.

Такие игры обернутся боком,

Но вы не чувствуете, ведь в глазах азарт.

И вот… Один зовет себя Пророком,

Он знает все и может. Он – гарант!

Он может все! Назначить наказанье,

Воздействия направив рычаги.

Или помиловать, увидев «осознанье»,

И разрешить остаться «у ноги»

Ну, а другой – от власти задыхаясь,

До капли выжимая кровь людей,

От этого звереет, возбуждаясь.

Он Богом чувствует себя! Он – царь зверей!

И все для вас – привычная система,

В которой каждый – винтик, а не человек.

И нет отдельных жизней, просто – схема.

А ненависть моя – лишь просто талый снег.

Про лохматые руки

Для «лохматых» жадных рук

Нет достойных лиц вокруг.

Надоеды, наглецы,

Бестолковые глупцы.

Есть родня и окруженье,

«Царственное» приближенье.

Остальные – подождут.

Раз послали, пусть идут.

Пристают к «царям» с работой,

Нагружают их заботой,

Но «лохматая» рука

Защищает их слегка.

В звании повысить сможет,

Дать «царям» повыше должность,

Надоедливых – к ногтю.

Все устроит «по-путю»

Вот бы лапе той «лохматой»,

Размахнувшись, дать лопатой.

Чтоб работою своей

Озадачить их, «царей»

Все будет хорошо!

Нет тепла, постель сырая,

Дождь идет который день,

Мерзнешь, даже засыпая.

Мы не бабы, мы – кремень!

Нам ли, бабы, обижаться?

Ведь у нас все хорошо!

Так что, надо постараться,

Крепануться, если что.

Чтоб пальто быстрее сохло,

На себе его суши.

Ни одна ведь не подохла,

Так что, смейся от души.

Под дождем идет зарядка.

Это, бабы, просто душ!

Это, девочки, закалка

Для преступных наших душ.

Чтобы спать в постели мокрой,

Предназначено пальто.

Выбирайте попросторней,

Плащ-палатка, если что!

Мы, девчата, сохранимся

В этой вечной мерзлоте,

И от влаги освежимся,

Тело будет в чистоте!

Подлость

Подлог и подлость – норма жизни,

Как воспитательный процесс,

А плагиат удачной мысли,

Как воровство стихов и пьес.

Все объясняется привычно,

Как будто, так и должно быть.

Работа подлости, обычно,

Здесь может мудростью прослыть.

Иль объяснением, что нужно

Перевоспитывать людей,

Инакомыслящих. Возможно,

За наглость стоящих идей.

Быть подлым выгодно, удобно.

Начальство любит подлецов.

Наверно, в этом мире модно

Плодить бездарность и льстецов.

К чему же общество однажды

Придет с позицией такой?

Когда бездарным станет каждый,

Угаснет жизнь сама-собой.

Снегопад

Хлопьями пушистыми летают

Белые снежинки за окном.

Как красиво это, люди знают,

Но не знают вольные о том,

Что, насыпав снега по колено,

Нам зима добавила хлопот.

Вновь на плац идет вторая смена,

Убирают снег, а он идет, идет.

И работе этой бесполезной

Ни конца, ни края будто нет.

Снег идет из бездны поднебесной,

И не видно, будет ли просвет.

Если к ночи снег не прекратится,

Завтра, в 5 утра – опять на плац.

После первой смены потрудиться

Бабушкам придется, и не раз.

Снегу женщины совсем не рады,

Без него хватает им работ.

Здесь, как пытка, эти снегопады,

Нет покоя, если снег идет.

Опустело на душе

Опустело, что ли, на душе?

Или просто нервы на пределе?

Или надоело все уже?

Или же – хандра, на самом деле?

Мне безумно хочется домой,

А недели тащатся, как клячи.

Мне не справиться самой с собой,

Но держусь пока. А как иначе?

Я шагаю, будто бы во сне.

Ох, не сбиться бы мне сослепу с дорожки!

Светится она едва во тьме,

Не идут, устали мои ножки.

Я себя ругаю и иду,

И