Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров Страница 6

— Вот этих я сварю на завтрак, а вы пока идите за машиной.

Потоптавшись в нерешительности на месте, Андросов обратился к старшему:

— Отец, тут нас ночью беспокоила какая-то женщина.

— Ты о чем, Саша? — беспокойно нахмурил брови отец. — Какая женщина? Где она сейчас?

Друзья стали наперебой рассказывать о ночных видениях. Андросов- старший выслушал их, молча играя желваками и, когда те закончили повествование, уточнил у сына:

— В каком аласе застряла ваша машина?

Узнав точное местонахождение машины, отец спросил сына:

— Саша, не помнишь случай из детства? Когда ты был совсем маленький, я водил тебя смотреть арангас* (способ захоронения шаманов над землей в деревьях в специальном сооружении — арангасах) удаганки, которая жила как раз в том аласе, где застряла ваша машина.

Андросов-младший, силясь вспомнить далекое детство, проговорил:

— Смутно припоминается… Отец, ты хочешь сказать, что ночные проделки призрака женщины дело ее рук?

— Ничего не утверждаю, но некоторые люди из нашего села утверждают, что видели ее в этих краях.

— А чем мы ей могли не понравиться?

— Не знаю. Может быть, ей не понравилось, что вы охотитесь в ее владениях, или ей не по душе, что вы лучите зайцев. Она могла появиться в виде того большого зайца, вселившись в его тело, и увести вас в сторону болота, чтобы наказать.

— Отец, расскажи, кто она такая, — попросил сын, видя, как друзьям не терпится узнать, кто же их так сильно напугал ночью.

— Мне даже неудобно вам об этом рассказывать, — засомневался хозяин летника. — Ведь я же коммунист, и мы отвергаем шаманизм во всех его проявлениях. Но я верю, что шаманы есть, более того, я даже обращался к одному из них, чтобы снять с себя хворь… Так и быть, расскажу об этой удаганке то, что мне известно. Она из рода белых шаманов, жила здесь более ста лет тому назад, звали ее Кыйаара, то есть солнечный свет. Поговаривали, что она родилась где-то на севере, а когда родители умерли, будучи совсем маленькой, приехала с дядей в наши края. Народ часто обращался к ней за помощью: она могла исцелить людей, дать совет, предсказать будущее, быть посредником между духами и людьми, совершать жертвоприношения, спускаться в преисподнюю, чтобы бороться с демонами, управлять погодой, вселяться в других людей и зверей, оживлять покойников. Она умерла в молодости, когда ей было всего тридцать три года, но говорят, что до сих пор жива, ведь умирает лишь тело шамана, а его душа и дух-покровитель живы, а значит, так же могущественны.

— Ужас какой, — испуганно пробормотал Свиридов. — Значит, нас ночью терзала эта шаманка?

— Не факт, — помотал головой Андросов-старший. — Может быть, ей нет дела до вас, а все, что вы видели и слышали, плод вашего воображения.

— Правильно, скорее всего, нам показалось, — согласился сын и спросил: — Отец, ты не сможешь нам показать тот арангас?

— Лучше не надо, — отказался хозяин. — Мы же не знаем, понравится ли ей наше посещение, но издалека задобрить ее дух нужно. Сейчас я быстро освежую одного зайца, а голову оставлю при шкуре, вы это возьмете в качестве жертвоприношения. Еще возьмите с собой немного еды. Когда придете в тот алас, найдите большое дерево и повесьте на него шкуру зайца, а голову обратите в сторону севера. Затем под основание дерева положите продукты и шепотом попросите прощения за принесенные беспокойства.

— Боязно все-таки, — проговорил Свиридов. — Как бы она нас там и не похоронила.

— Не бойтесь, — наконец улыбнулся Андросов-старший, сбросив с себя налет серьезности. — Она же белая шаманка, худого вам не сделает, тем более вы ее умаслите подношениями.

Передав сыну и его друзьям снятую шкуру зайца, хозяин напутствовал:

— Ну, с добром, молодые люди! Быстрее возвращайтесь, к этому времени зайцы будут готовы.

5

День действительно выдался ясным. Ярко светило солнце, лучи его нежно грели лицо, щебетали птички, и по всем приметам наступило бабье лето.

Прибыв в злополучный алас, друзья издалека увидели свою машину, одиноко приткнувшуюся рядом с камышами возле озера, но, прежде чем подойти к ней, они решили провести импровизированный обряд жертвоприношения. Им не составило большого труда найти на опушке поляны большую лиственницу с густой округлой кроной. Повесив шкуру зайца на ветку и направив его голову на север, каждый положил принесенную еду у основания дерева, и кто как мог произнес слова покаяния, обращаясь к духу удаганки.

Облегченно вздохнув от осознания того, что традиции соблюдены и все они прощены, а доказательством тому, по их разумению, послужил яркий солнечный свет, олицетворяющий имя Кыйаары, троица направилась к застрявшей машине. Уже на подходе к транспорту Кравцов удивленно воскликнул:

— Мосты-то свободны! Как мы вчера не смогли выехать?!

— Действительно, — покачал головой Свиридов. — Ночью-то мне казалось, что мы сели по самое брюхо.

— А не кажется ли вам, что многоуважаемая удаганка решила отпустить нас с миром? — предположил Андросов. — Ночью мы сели крепко, это я видел воочию, а теперь мосты висят в воздухе!

— А ну-ка, Витя, попробуй выехать, — скомандовал Свиридов с искоркой надежды. — Чем черт не шутит, может быть, Саня прав в своих рассуждениях.

Когда уазик, после нескольких качков, задом выехал из грязи, Андросов и Свиридов, удивленно переглянувшись, пожали плечами и, терзаемые догадкой, поспешили сесть в машину.

По пути следования в родной алас, Андросов поделился своими мыслями:

— Вот так рождаются легенды и небылицы. Мы-то, опера, по роду своей работы видевшие сотни смертей, знаем, что человек умирает один раз и навсегда, а не обретает вторую жизнь и не пугает людей, как в нашем случае. Все, что мы видели и слышали за последние сутки — это цепочка странных и необъяснимых обстоятельств, которые мы почему-то решили объединить в единое целое. Забудьте все, что с нами было и, не отвлекаясь на мелочи, начнем охоту, так сказать, с чистого листа.

— Согласен, — кивнул Кравцов, крутя баранку. — Но я от греха подальше в этот алас шаманки больше ни ногой.

— Правильно, будем объезжать его стороной, — ответил Андросов, чем вызвал неподдельный смех у Свиридова:

— Все-таки, Саня, веришь ты в эту шаманку!

Полное ведро зайчатины томилось возле костра, во дворе был накрыт бесхитростный стол из того, что было у охотников: хлеба, маргарина, лепешек и рыбных консервов. Выложив мясо в глубокую большую тарелку посредине стола, Андросов-старший разлил по алюминиевым мискам ароматный суп с запахом тайги, и все приступили к еде.

Услышав рассказ друзей о походе за машиной и случившуюся при этом странность,