Владимир Колычев - Блатные псы Страница 7

И Лукомор не искал встречи с Муртазом. Зачем? Ему даже со своей камерой разбираться неохота. Кислый там по-прежнему за «смотрящего», а Лукомор у него вроде почетного гостя. Вроде короля в изгнании, которому принимающая сторона обязана оказывать почет и уважение. Видимость есть, но всерьез его никто не воспринимает. Кислый бы перекрестился на радостях, исчезни Лукомор.

Он бы мог скинуть Кислого с его места, и намерения такие были, но не хватало толчка, чтобы сдвинуть вагон желания в сторону осуществления. Апатия давила на Лукомора, высасывая из него жизненную энергию.

Но теперь все изменится. Сама жизнь заставит его крутиться. Чапель вор старый, злопамятный, на первых ролях в своем клане. Он – славянский вор, а Муртаз представлял грузинскую воровскую общину, там свои течения, но вражды между ними не было. Если между ворами нет войны, они всегда могут договориться друг с другом. Тот же Лукомор знался как со славянами, так и с кавказцами, со всеми у него были нормальные отношения, поэтому никто и не дергает его за корону. Да и Чапель с Беловиком не цеплялись к нему. Тихо все было… Тем более три года назад Беловик загнулся от передоза, остался только Чапель, будь он неладен.

А сейчас вот могла закрутиться карусель.

Надо было договариваться с Чапелем. Лукомор мог встретиться с ним на нейтральной территории, помянуть старое добрым словом, выкурить трубку мира, зарыть топор войны. Но Чапель предпочитал его не замечать, а Лукомор даже слышать о нем не хотел. Как вспыхнул конфликт – еще в прошлом тысячелетии, – так и тлеет до сих пор…

Не так давно Лукомор был под следствием, какое-то время провел в общей камере изолятора, и ничего, нормально все прошло – никто ему не предъявил. Но тогда он был в силе, за него могли очень жестко спросить, а сейчас ситуация иная. Менты расшатали почву под ногами, разогнали его пацанов – кого-то «приняли», кто-то сам под лавку забился. И еще Фраер давит. Возможно, этот гад и спровоцировал обострение конфликта с Чапелем. Вынюхал момент и подложил под него бомбу. Похоже, фитиль уже зажжен, Ипатий просто так бить тревогу не станет…

А ведь надо было послушаться Ипатия. Он говорил, что нужно замириться с Чапелем. Говорил, а Лукомор его не слушал. И теперь это может ему выйти боком…

– Все?

– Ну, вроде да, – развел руками Солодкий.

Помещение могло прослушиваться, поэтому он не озвучивал имена, а писал их на бумаге и говорил на эзоповом языке. Но Лукомор все понимал. Мише ничего не ясно, а он уже знал, какая беда над ним нависла.

Чапель заслал маляву в следственный изолятор – Муртаз ее получил. Теперь для «смотрящего» Лукомор – самозваный вор, а раз так, его нужно показательно покарать. Но пока еще не поздно, Лукомор мог напроситься на разговор с Муртазом, объяснить ситуацию. Пусть «смотрящий» отпишет ворам, которые не признали постановление Чапеля и Беловика, пусть они дадут ответ. А воры уважаемые, там и русские, и грузины…

Был в начале девяностых годов неприятный момент для воровского мира. Чеченцы внаглую и широким фронтом подминали под себя Москву. Грузинские «законники» пытались объяснить, что дела нужно решать миром, но чеченцы даже слушать их не желали. Славянские воры тоже отступили под натиском «чехов». В Москве тогда начался настоящий беспредел – чеченцы подмяли под себя практически весь бизнес, с их подачи в Грозный уходили сумасшедшие суммы. А потом в Москве появился Слава Япончик. Силой своего авторитета он объединил вокруг себя разрозненные славянские кланы и объявил чеченцам войну. Грузинские воры вроде как сохраняли нейтралитет, но им тоже пришлось поучаствовать в бойне. Чеченцы сопротивлялись, но их давили со всех сторон, пока не выбили из столицы… Веселые времена были, а крови сколько пролилось…

На этой волне Лукомор и поднялся. В девяносто втором году он «откинулся» в ранге законного вора, примкнул к уважаемым людям, которые приняли волю Япончика. Сам он никого не убивал: не положено было по рангу, но карающую руку направлял. Тогда он и команду свою сколотил, и экспортом леса занялся.

Пока шла война с чеченцами, про Чапеля и Беловика ничего не было слышно, они всплыли на горизонте после того, как все улеглось. Они-то и предъявили Лукомору. Вор не должен был заниматься коммерцией, не имел права стоять во главе криминальной бригады. И плевать, что в те времена бандитских бригадиров короновали на раз-два… В общем, подставили они Лукомора, и все потому, что не поделился он с ними. Они тогда с братвой провернули серьезную махинацию с векселями на реализацию, которые поставлялись на «АвтоВАЗ» в обмен на машины. Двадцать четыре «девятки» они тогда взяли, а деньги не вернули. Дескать, их самих кинули, фирма-прокладка во всем виновата… А машины бешеных денег тогда стоили…

Обидно было, воров‑«апельсинов» тогда не трогали, сколько из них до сих пор в теме, а Лукомора в зоне короновали, на «больничке», все как положено. За него подписались уважаемые воры, с которыми он знался на этапах и пересылках.

Эти люди подписались за него и после позорного схода, который собрали Чапель и Беловик. Они спросили с этих бакланов, хотя до конца справедливость и не утвердили…

Может, надо было плюнуть тогда на корону? Лукомор бы и без нее Бочаров под себя поставил и жил бы просто как простой криминальный авторитет с тугим кошельком на кармане. И уважали бы его не меньше…

Тот же Ипатий от воровского сана отказался, а ему предлагали. Он два раза мотал срок, причем во всех случаях от «звонка» до «звонка». Он знал массу авторитетных людей, вращался в их среде, более того, сводил одних воров с другими, случалось, даже разводил конфликты между ними. Но во власть он при этом не лез, не желал брать на себя ответственность. Он хотел жить нормально – иметь жену, рожать детей, бизнесом думал заняться. Лукомор помог ему открыть одну автозаправку, другую, дальше он уже двигался по накатанной. Еще не так давно он по праву мог считаться королем бензоколонок, но сейчас, увы, его бизнес трещит по швам – под давлением гигантов нефтерынка. Народ нынче предпочитает отовариваться на заправочных станциях «Лукойла», «ТНК», «Роснефти», а малоизвестные точки обходит стороной. Но Ипатий не жалуется. Он ведь не только легальным бизнесом занимается, у него и всякие темные делишки в арсенале. Заказными убийствами он вроде как не промышляет, но связи у него есть. Как на воле связи есть, так и на «крытом». Не зря же он про движение от Чапеля к Муртазу прознал. Не занимайся он вопросом Лукомора, не просек бы фишку.

– Вроде да или точно все? – Дмитрий Андреевич угрюмо глянул на Мишу.

– Насчет вашего друга? – уточнил тот.

– Насчет моего друга.

– Он больше ничего не говорил…

Ипатий к большим высотам не стремился. Бизнесом своим занимался, на мелких аферах гешефт делал, катраны у него подпольные, девочки на него работают. Жил он в маленьком подмосковном поселке на одной улице со своими приближенными. Тихо жил, не отсвечивал, никому не мешал, поэтому и не трогали его. Но сам он мог тронуть кого угодно. Даже тому же Никиткину вызов бросить мог, в принципе он и собирался это сделать – за деньги, которые получил от Лукомора. Но на самого Никиткина он прыгать не станет, на это и надеяться не стоит. Ипатий мог помочь Лукомору в другом. Он должен обойти всех людей, всех, кто подписался бы за него. Нужна постановочная малява от воров, и чем скорее она будет, тем лучше. Воровская почта процесс долгий, если, конечно, его не ускорить. Ипатий знал, как это сделать, а за деньгами Лукомор не постоит.

– Ты ему скажи. – Он взял бумагу, написал на ней несколько имен. – «Маза» мне нужна, Ипатий поймет.

Сначала сложил лист бумаги в маленький квадрат, затем свернул в трубочку и знаком показал, что нужно сделать с этим жгутом. Вряд ли Мишу будут обыскивать, но лучше бы он пронес этот листок за щекой. А если вдруг опера изымут список, ничего страшного, мир от этого не рухнет…

Солодкий кивнул, уныло глянув на него. Не хотелось ему тащить в рот всякую дрянь, но делать нечего. Хочешь кататься – умей подмахивать…

– И еще мне нужен «кум». – Лукомор поднял правую руку и потер пальцами, собранными в щепотку.

Администрация в СИЗО свою работу знает, изолятор, считай, привела в образцово‑показательное состояние. Но все-таки здесь работают люди, а не роботы. А живые люди продаются и покупаются, и не их нужно за это винить, а саму природу человеческого бытия.

Он собирался купить начальника оперативной части. Ему нужен был человек, который поможет взять и утвердить свою власть на зоне. Можно было подключить к этому делу Ипатия, но не та это телега, которую можно перегружать. А Миша мог справиться с таким заданием. Он парень шустрый, язык у него подвешенный, да и давать «на лапу» – знакомое для него дело.