Кирилл Казанцев - Опасная красота Страница 7

Я задумался: что же делать? Сообщить в милицию? А о чем? Что мне показалось, будто кто-то залез в квартиру, которая теперь числится за моей матерью, но что из квартиры пропало, я не знаю? Бред какой-то! Ни один мент, если он в своем уме, не пойдет после такой вводной снимать отпечатки пальцев с мебели. Тем более, как я заметил, пыль отсутствует не только в середине ручек, где за них берутся, но и вокруг – на полированной поверхности. Очевидно, ручки все протерли тряпкой.

Успокоившись на этом, я принялся сам стирать отовсюду пыль, затем – мыть полы. Все необходимое для этого нашлось в ванной комнате. Мама может гордиться мной, думал. Из лентяя, благодаря ее отсутствию, превращаюсь в человека!

Вернувшись домой, я завалился на диван и задумался о своих начинаниях в духе Шерлока Холмса. Может, я слишком много книжек прочитал, а ящик все-таки сам? Но как? И – пыль?.. В смысле, ее отсутствие на ручках и вокруг?..

В понедельник с утра калым подвалил. Поехали с Вовочкой к самому Лозовому мебеля новые завозить, старые – вывозить. Поймал себя на мысли, что Лозового в последнее время становится как-то слишком много! Однако калым – это хорошо. Возьму, да и приглашу Царицу Египетскую в кабак! Вдруг согласится? Потом ко мне поедем…

Вовочка помешал мне мечтать, сразу заговорив про нашу совместную пирушку, едва устроились в кузове грузовика. Коля Маленький дал газу, мы хором качнулись, как два китайских болванчика. Вождь Краснокожих взахлеб рассказывал о том, что Светуля в постели вытворяет. Очевидно, влюблен в нее он вовсе не был, иначе помолчал бы. Я же на его вопросы о способностях Нефертити заявил, что у меня с ней ничего не было.

– Как не было? – изумился Вовочка.

– Да так, не было, – повторил я. – Она отвернулась к стенке и уснула, и я тоже уснул. Пить надо меньше.

– Что, просто так уснул?!

– Да, просто так. Я вообще слово себе дал – до свадьбы ни-ни. Не хочу смазывать впечатление!

Вовочка некоторое время смотрел на мое абсолютно серьезное лицо, потом хлопнул себя по ляжке и принялся ржать!

– Ну, ты приколист! А я-то уши развесил!.. Ладно, не хочешь рассказывать, не говори. Джентльмен хренов!

– Честь имею!

Возле мебельной базы я увидел «Волгу» Бубена. В стороне прогуливался Лозовой. Проректор по АХЧ был одет в отменный светлый костюм, белоснежную рубашку, галстук. Высокого роста, видный мужчина. Казанова долбаный! Пусть только попробует к моей Ниночке сунуться… «Она же его родственница! – напомнил сам себе. Но тут же поправил: она – родственница его дочери. Это еще ничего не значит. Очевидно, родственница по матери?..»

Мы бережно загрузили книжный шкаф в Колю Маленького (в смысле – в его грузовик) и доставили в шикарную проректорскую «фатеру». Старые книжные этажерки, освобожденные от книг, были приготовлены на вынос. Книги были аккуратно сложены на полу, на расстеленных газетах. Особое место занимали альбомы с марками. Я сразу узнал кляссеры дяди Яши. Если и сомневался до этого, что Лозовой их прибрал, то теперь удостоверился.

Новые кляссеры взамен старых дядя Яша изготовил сам. Кожу для обложек ему привезли из Богородска на заказ. Стежки были ровные, словно прошиты на машинке, – он старался. А страницам, в которые были вклеены целлофановые кармашки, дядя Яша придал вид старинных папирусов. Картон покрасил в бледно-коричневый цвет и расписал какими-то текстами. Мне кажется, идею ему «подсказали»… обои в его кабинете. Они тоже были такого примерно цвета, а вместо узора – повторяющиеся цифры, математические и физические формулы. Тангенсы – котангенсы, «эм же квадрат»… Дело вкуса. По мне, так цветочки на обоях как-то привычнее… «Но Лозовой – наглец! Мало того, что марки мои спер, так еще шкаф под них таскать заставил! – подумал я. – Ладно, молчу, молчу… Собственно, марки мне неинтересны. Но какого хрена?..»

Вовочка споткнулся на ровном месте и едва не вписался лбом в оружейный сейф, стоящий в кабинете Лозового.

– Осторожно, – спокойно сказал хозяин сейфа. – Этажерки снесете, погрузите. Дальше Николай сам увезет, куда надо. Вы на работу возвращайтесь. Это на проезд, – пошутил он, подавая каждому по пятерке. Щедрый барин!

– Кутнем? С девочками, а? – предложил Вождь Краснокожих, когда Колин грузовик скрылся из глаз.

– Обязательно, – согласился я. «Царица бы только была не против», – подумал при этом. – Хата по-прежнему свободна. Если ты договоришься с девочками…

– Заметано! Заброшу удочку Светуле.

К вечеру Вовочка меня огорчил. Я только вернулся с очередной базы – ездили с Кирилюком за новой формой для студентов.

– Облом, – сказал Вовочка. – Нефертити сегодня не может.

Придя с работы домой, в пустую квартиру, почувствовал растерянность. Чем заняться?

Внезапно в дверь одинокого студента позвонили. Кому бы это? – удивился я. – Может, Вовочка все же вытащил девок на гульки? – зародилась надежда.

Отворил дверь, на пороге стоял совершенно незнакомый перец. Средних лет, в костюме, весьма респектабельного вида. На носу – очки в тонкой золотой оправе. Незнакомец поздоровался и, указав на дверь дяди Яши, извинился и спросил, был ли я знаком с Яковом Аароновичем?

– С дядей Яшей? Да, конечно, – ответил я.

– Очень хорошо, – обрадовался человек. – Могу я с вами поговорить о нем? Я не смог присутствовать на похоронах. Только сегодня прилетел из Риги… – Я уловил едва заметный акцент в его, впрочем, довольно чистой русской речи. Если бы он не сказал, что прилетел из Риги, я бы, возможно, ничего и не почувствовал.

– Проходите, пожалуйста, – пригласил его в квартиру.

– Видите ли, – начал объяснять цель своего визита незнакомец. – Я приехал из Риги, – повторил он, – из института гидроакустики. Одно время мы с Яковом Аароновичем вместе работали. Изучали дельфинов… – Незнакомец улыбнулся и, расстегнув свой кожаный кейс, достал и протянул мне цветное фото. Я узнал дядю Яшу. Выглядел он куда моложе, нежели в последнее время. На фото он стоял вместе с моим гостем. Оба улыбались. За спиной у них располагался бассейн с дельфином. Снимок запечатлел мгновение, когда дельфин выпрыгнул из воды за рыбиной, которую ему протягивала девушка в полосатой футболке. Вежливо улыбнувшись, я вернул незнакомцу фото.

– Потом Яков Ааронович занялся летучими рыбами и – вот совпадение – я тоже! Нас обоих волновало, как некоторые секреты природы можно применить к технике. Мы поддерживали отношения, интересовались работой друг друга. А тут я узнал, что Яков ушел из жизни… Жаль, если наработки вашего соседа пропадут даром!.. Исчерпав официальные возможности получить к ним доступ, я решил действовать, так сказать, неофициально в интересах науки! Вы не знаете, у него остались какие-то бумаги, записи? Кто-то из родственников бывает здесь?

Я не видел повода скрывать то, что знал, поэтому рассказал бывшему коллеге дяди Яши все, что мне было известно.

– У дяди Яши, действительно, кабинет был вечно завален бумагами. Но однажды он навел порядок. Это случилось уже после того, как узнал о своей болезни. Он выбросил все! Сдал в макулатуру, как сам сказал. Пошутил, что, как ученый, объявляет перекур до следующей жизни! – грустно усмехнулся я. – В последнее время он, насколько могу судить, не занимался больше наукой.

– Но я уверен, он не мог просто так выбросить все свои наработки! – возразил гость из Риги. – Быть может, он их передал кому-то? Кто у него бывал?

– Не знаю. У него почти никто не бывал. Только Юрий Владимирович Лозовой, проректор по АХЧ института водного транспорта, в котором я учусь. Но Лозовой, насколько я знаю, ведь наукой не занимается. Он – хозяйственник. Еще – Гладырев. Имени-отчества не знаю. Какую-то работу, рожденную от летучих рыб, если можно так выразиться (мне понравилась собственная фраза), этот человек вел с дядей Яшей совместно. Работу не биологическую – инженерную. Потом Гладырев с этой работой перевелся из водного института в КБ «Скороход». Эту тему засекретили – единственное, что мне известно. А дядя Яша заболел. Гладырев являлся к нему за советами. Дядя Яша на него обиделся за то, что все его идеи Гладырев присвоил себе…

– Раз обиделся, а Гладырев приезжал, значит, дядя Яша не выдал ему всех своих секретов, так? – подмигнул мне незнакомец.

– Думаю, да, – согласился я. На самом деле был в этом просто уверен.

– Видите ли, меня именно эта тема, рожденная от летучих рыб, как вы выразились, и интересует. Я был в вашем водном институте. У нас все готовы засекретить! – в голосе моего гостя прозвучало недовольство. – Где-то же они должны храниться, записи дяди Яши? Человек, ученый, не может просто так взять и похерить свое главное детище!

– Вероятно, вы правы, – согласился я. Мне это ничего не стоило.

– Простите, вас как зовут? – спросил меня рижанин. Мне нравилось, что обращается на вы, как к большому.

– Тимофей.

– Очень приятно. А меня – Йозас Генрихович. Тимофей, подумайте, где, у кого могут храниться записи Якова Аароновича? Я очень заинтересован их найти и хорошо заплачу тому, кто поможет это сделать. Очень хорошо заплачу! – повторил он с нажимом.