Кирилл Казанцев - Демоны милосердия Страница 7

Денис покрутил в руках тяжелую фигурку рыси из зеленого с золотыми искрами камня, приятно холодившего ладони, затем поставил ее на место и снова подошел к окну. Такой квартиры у него, понятное дело, никогда в жизни не будет, но и дом тоже неплохо. И не свысока будет смотреть на лес и речку, а жить рядом, дышать запахами хвои и свежести с воды, слушать лягушачьи концерты по ночам, и – да! – кормить комаров. Хотя почему кормить, не в каменном веке живем, человечество давно придумало кучу способов избавиться от кровопийц…

Вдруг сверху раздался глухой стук, будто упало что-то тяжелое и мягкое. Денис подошел к лестнице, взялся за отполированные до шелковистого блеска перила:

– Макс, ты там как?

Ответа не последовало, было очень тихо. Он постоял так еще немного, отошел, и тут послышался шорох и громкий треск, словно наверху рвали какую-то тряпку.

– Макс, у тебя все в порядке? Долго ты еще?

Денис вслушивался в тишину, прикидывая, сколько времени надо, чтобы сбросить отчет на флешку или перегнать его по электронке в офис? Минута, две, три? А Макс зависает там уже почти четверть часа, и при этом чем-то гремит, и на зов не отвечает.

Снова раздался шорох и негромкий стук, и Денис, не выдержав, стал подниматься наверх по ступенькам из светлого шероховатого камня. На втором этаже он был лишь однажды, там помещались спальни хозяев, и туда гостей не приглашали. Но сейчас там происходило нечто непонятное, и он решил наплевать на приличия. Оказавшись наверху, прошел по неширокому коридору до первой двери, толкнул ее. За ней было что-то вроде кабинета: у высокого окна стоял большой письменный стол с монитором, виднелось кресло, в дальнем углу стоял вазон с большим пестролистым кустом. Справа была еще одна дверь, но туда Денис не пошел, а направился дальше по коридору, на странные звуки, что становились все громче. Доносились они из-за последней двери за поворотом коридора, которая была чуть приоткрыта. Он дернул ее на себя и едва не сбил с ног Макса, упиравшегося ладонями в косяки, словно загораживал дорогу.

– Ты чего? Что случилось? Ты долго еще?..

Макс обернулся, невидяще уставился на Дениса, и тот вдруг понял: он цепляется за стенки, чтобы не упасть, но держится уже из последних сил.

– Тихо, тихо… – Денис подхватил его под мышки. – Давай сюда, вот так, аккуратненько…

Он дотащил Макса до стоявшего у окна диванчика, буквально свалил на сиденье. Макс рухнул так, что мебель заскрипела, стащил с носа очки, бросил их на пол и вдруг, согнувшись в три погибели, обхватил себя руками за живот и шумно задышал. Денис кинулся к приятелю, и тут откуда-то донесся тот самый стук, но уже тихий, еле слышный. Он повторился еще раз, потом еще. Денис замер, а Макс, стиснув зубы, боролся со спазмом.

– Я с отцовского компа хотел отчет отправить, но пароль забыл. Решил с Иркиного, зашел, а она там… – Он зажмурился и ткнулся носом в коленки.

Снова что-то стукнуло, глухо и мягко. Денис в темпе соображал, что происходит. Это была Ирина комната, светлая, с зеркальными створками шкафа, множеством цветов и мягких игрушек. Кровать накрыта клетчатым пледом, там лежат наушники, планшет, а рядом тот самый рюкзак, что он видел недавно.

– Там… Она там… – выдохнул сквозь зубы Макс и поднял голову. Левая щека и руки у него были в крови. Он с нескрываемым ужасом смотрел в сторону ванной комнаты и лязгал зубами. Стук повторился, потом в тишине раздался длинный тягучий стон-вздох и что-то негромко хрустнуло. На полу и на створке виднелись пятна крови. Денис рванул дверь на себя, всмотрелся в полумрак ванной. Пахло чем-то цветочным и свежим, донельзя приятным, но примешивался какой-то мерзкий, тошнотворный запашок.

Макс приподнялся на диване, вытер ладонью пот с лица, на лбу и щеках у него остались бурые полосы. Из темноты раздался жутковатый громкий вдох, снова мягкий стук, от которого бросило в дрожь, и снова что-то булькнуло, как бывает при засорах в сливной трубе.

– Свет справа, – пробормотал он трясущимися губами.

Денис его никогда таким не видел, отчего делалось еще страшнее. Он кое-как нашарил на стенке выключатель, хлопнул по нему ладонью, и в глаза ударил яркий свет. Денис машинально прикрыл глаза ладонью, но быстро справился с собой и осмотрелся как сквозь пелену. Довольно просторная ванная с небольшим окном, на нем полосатая шторка и цветок на подоконнике. Под ним белоснежная ванна, на стене полочка с множеством баночек, флаконов и прочей косметики в разных емкостях, справа на длинной вешалке черный халатик и несколько полотенец, а под ними сидит на полу Ира в черном платье и почему-то бьется затылком о стену.

Он кинулся к ней и вдруг застыл как вкопанный: она не сидела, как показалось сначала, а висела над полом и крутилась в петле из пояса из темной ткани. Вешалка скрипела, ходила ходуном, грозя вывалиться из пазов. Ира выгнулась, врезалась затылком в стену, и тут у нее приоткрылись глаза. Зрачки закатились, белки налились кровью, сосудик лопнул, и на его месте разливалось алое пятно. Снова раздался тихий хруст. Ира содрогнулась всем телом, дернулась в петле и оглушительно захрипела, а на плечо Денису точно ледяная глыба свалилась. Он рывком обернулся – это был Макс, он едва держался на ногах.

– Она жива? Она же жива, да?

Денис вырвался из его мертвой хватки и кинулся к девушке. Приподнял ее, жутко тяжелую, точно куклу, набитую мокрым песком, попытался развязать узел петли, но тот затянулся намертво. Ирина голова мотнулась с адским хрустом, на губах запузырилась пена.

– Нож давай! – крикнул он, но Макс не шелохнулся, стоял в оцепенении и не сводил с сестры глаз.

– Жива, – бормотал он, – она жива! Почему? Почему она здесь?

Макс явно бредил, взгляд сделался пустым и невидящим, речь невнятной. Денис изловчился и врезал ему ботинком по голени, врезал от души, с силой. Макс охнул и, будто разом протрезвев, отшатнулся к стенке.

– Нож! – рявкнул Денис. – Нож тащи или ножницы!

Макса вынесло прочь, он быстро вернулся с нехилым кухонным мачете. Тот, по счастью, оказался острым, Денис быстро перерезал пояс халата и подхватил Иру на руки. Растянул петлю у нее на шее, наклонился, прислушался к дыханию и с болью понял, что поздно, жизнь уходила из нее, и если кровь еще можно остановить, то остается только молиться за это.

Вдвоем с Максом они вытащили Иру в комнату, уложили на кровать. Макс шарахнулся к стенке и застыл там, Денис пересилил себя, проверил у Иры пульс и рефлексы. Слабые, они все же были, жизни в ней оставалось на донышке, от силы на несколько вдохов. Агония скрутила тело, на губах показалась кровь. Макс ухватился рукой за край стола и по стенке сполз на пол.

– Помоги ей, – прошипел он, – сделай что-нибудь, не стой столбом!

Денис наклонился над Ирой и сжал зубы, чтобы не заорать. На губах у нее оставалась та же вишневая помада, что он стер недавно со своей щеки, то же кольцо на пальце, правда, все бурое от крови, та же потрясающая полупрозрачная юбка, и бант, и серьги до плеч. И черно-багровая полоса, какая-то слишком широкая, в половину шеи.

– Сделай, говорю! – Макс вдруг оказался рядом, толкнул Дениса к кровати. Тот едва удержался на ногах, отпихнул Макса. Его отбросило к столу, где стоял открытый ноутбук. Черный экран моргнул, засветился, на нем появились буквы. Макс обернулся было, потом замер и ткнулся носом в монитор:

– «Денис, я не могу жить без тебя и не хочу мешать твоему счастью, поэтому ухожу. Если ТАМ есть что-то стоящее, я подам тебе знак. Мир, Любовь, Сочувствие». Так это она из-за тебя, что ли? Из-за тебя повесилась?

Он неторопливо обернулся, выпрямился, поправил галстук. А потом вдруг разом побледнел, подобрался и сделался совершенно спокоен, только губы слегка подрагивали.

– Что из-за меня? Борзый, ты в своем уме?! – непонимающе посмотрел на него Денис.

Макс отошел к ванной, показал на экран ноута. Денис прищурился, вытянул шею, и тут снова пробрало до костей. «Не могу жить без тебя, не хочу…. Подам знак… ухожу…» Предсмертная записка на экране монитора вгоняла в дрожь. Макс пропал в ванной, но быстро вернулся, держа руки за спиной.

– Макс, это ошибка какая-то, – проговорил Денис. – Этого не может быть! Надо разобраться… – А у самого стучали зубы и верхняя губа дергалась.

– Я слышал, как она звонила тебе утром, – сказал Макс, – и обещала повеситься. Ты довел ее, скотина! Доволен, нравится тебе?

Он говорил очень быстро, проглатывая слова, Денис с трудом понимал его. «Если ты не приедешь, я повешусь» – ну, да, так все и было. Но он счел это шуткой, неуклюжей попыткой шантажа, потом все объяснил Ире, они обо всем договорились…

Макс сделал шаг вперед и, глядя в глаза Денису, процедил:

– Не мог наврать про свои чувства, про неземную любовь, про две половинки, про космическую связь, закаты, рассветы и долгую совместную жизнь? На принцип пошел, да? Специально ее довел? За это, между прочим, статья полагается, доведение до самоубийства называется.