Иден Филлпот - Рыжие братья Страница 7

Переночевав, сыщик отправился наутро к скалам Бери-Хед и без труда нашел то место, где убийца спрятал мешок. Скала отвесно спускалась в море и возвышалась над ним почти на триста футов. Мешок был засунут в заячью нору, и, если бы полицейские не догадались взять с собой фокстерьера, его не удалось бы найти; скала вся была изрыта заячьими норами… Внизу море было спокойно, и поверхность воды пестрела рыбачьими лодками, продолжавшими поиски тела.

Днем Брендон повидал мисс Рид и ее родителей; брат ее, друг капитана Редмэйнеса, уехал несколько дней тому назад в Лондон. Все трое имели удрученный и озадаченный вид. Они решительно ничего не понимали. Мистер и миссис Рид были почтенными стариками, жившими с дохода от мануфактурного магазина в Лондоне. Дочь была высокого роста и широкого телосложения, неприятно манерничала и произвела на сыщика плохое впечатление. Впрочем, он тут же узнал, что Редмэйнеса она знала всего полгода и обручилась с ним месяц тому назад.

Мечтой девушки было попасть на столичную сцену; она уже выступала на подмостках в провинции, и первые успехи опьянили ее, однако она заявила Брендону, что обещала жениху отказаться от артистической карьеры, как только выйдет замуж.

— Капитан Редмэйнес ничего не говорил вам о своей племяннице и ее муже? — спросил Брендон, и Флора Рид ответила:

— Говорил; и всегда повторял, что Майкель трус и дезертир. Он уверял меня, что совершенно порвал всякие отношения с племянницей и никогда не простит ей несчастного замужества. Но это было до того, как Боб побывал в Пренстоуне. За последнюю неделю он совершенно переменил мнение. Он встретил их случайно, и нашел, что мистер Пендин никуда не дезертировал и даже получил награду за свою работу во время войны. После этого он вполне с ним помирился и даже приглашал их сюда, в Пентон, на гребные гонки.

— С тех пор вы ничего не слышали о капитане?

— Ничего. Его последнее письмо, которое я могу вам показать, пришло третьего дня. Он писал, что должен был вчера приехать и приглашал меня встретиться с ним на пляже. Я пошла купаться и ждала его, но он не пришел.

— Расскажите мне немного о нем, мисс Рид, — попросил Марк. — Я вам буду благодарен за всякую мелочь, которая поможет нам пролить свет на это дело. Обстоятельства настолько осложняются, что, боюсь, не ошибся ли я в моих первоначальных предположениях. Капитан Редмэйнес, насколько я слышал, был контужен в голову и отравлен газами. Вы не замечали в нем никаких странностей, которые могли бы быть отнесены к последствиям от контузии?

— О, да! Мы все замечали. Мама первая заметила, что Боб часто повторяется. Кроме того, он был очень добр, но на войне огрубел и во многих отношениях стал циником. Он был очень нетерпелив и быстро раздражался, когда не соглашались с его мнением; но потом очень быстро раскаивался и всегда просил извинить его.

— Он часто ссорился?

— Довольно часто, но, повторяю, был отходчив и никогда не таил злобы против кого-нибудь.

— Вы очень любили его? Простите за такой вопрос.

— Я восхищалась им и имела на него хорошее влияние. В глубине души он был хороший человек — мужественный и честный. Да, я любила его и гордилась им. Я надеялась, что со временем он успокоится, и характер его станет более уравновешенным. Доктор уверял меня, что это пройдет.

— Допускаете ли вы, что он мог ударить или убить человека?

Флора Рид нерешительно задумалась.

— Пожалуй, если его вывести из себя, он в припадке гнева мог ударить человека. Он слишком часто видел смерть и был совершенно равнодушен к опасности. Да, я допускаю, что он мог убить врага — страшного, заклятого врага… но я совершенно не могу допустить, чтобы у него поднялась рука на человека, о котором он в последнее время так хорошо отзывался… Если он действительно совершил это ужасное дело, — прибавила она, подумав, — я думаю, вы его никогда не найдете.

— Почему? Впрочем, наши мысли, по-видимому, совпали. Вы хотите сказать, что он, вероятно, покончил с собой?

— Когда Боб придет в себя и поймет, что он убил невинного человека, он может сделать только две вещи: или сейчас же явиться в полицию и рассказать, что случилось, или наложить на себя руки и собственной смертью искупить свое страшное преступление.

— Пожалуй, — согласился сыщик, — с ним несомненно произошел припадок ярости, и, возможно, окончательно потряс его умственные способности. Не понимаю только, каким образом такой смирный человек, как мистер Пендин, мог привести его в ярость? Инспектор Хафьярд хорошо знал мистера Пендина и свидетельствует, что это человек, который не обидит даже скотины.

Марк рассказал о своей собственной встрече с капитаном Редмэйнесом на берегу озера у каменоломен. Розыск взволновал Флору Рид, она разрыдалась, поднесла платок к глазам, вскочила и убежала.

Родители могли говорить свободнее в ее отсутствии.

Мистер Рид, молчавший до сих пор, как рыба, оживился и заговорил обильно и охотно.

— Я должен вам признаться, что ни я, ни жена никогда не одобряли этой помолвки. Редмэйнес полон благих намерений и имеет золотое сердце, согласен. Согласен также, что он искренно был влюблен в Флору, и что она разделяла его чувства. Но я никогда не мог представить его себе в роли женатого человека. Это настоящий бродяга, военная жизнь лишила его чувства ответственности и обязательности по отношению к другим людям. Он совершенно не знал счета деньгам и хоть получил в наследство от отца сорок тысяч фунтов, однако я уверен, не долго пользовался бы этими деньгами.

Брендон поблагодарил за сообщение и высказал уверенность, что капитан, судя по всему, покончил самоубийством.

— С каждым часом я все больше склоняюсь к этому убеждению. И, пожалуй, даже лучше, если действительно так случилось; иначе ему пришлось бы кончать свои дни в сумасшедшем доме для преступников, а это было бы ужасно для человека, сражавшегося за родину и награжденного за боевые подвиги.

Два дня сыщик оставался в Пентоне, прилагая всю свою энергию, изобретательность и опыт, чтобы отыскать пропавшего убийцу. Но ни убийцы, ни тела жертвы обнаружить не удалось. Фотографии Редмэйнеса были расклеены по всем местам, но ничего не дали кроме двух арестов по недоразумению. В Норе-Девоне арестовали бродягу с рыжими усами, а в Девонпорте задержали солдата, походившего лицом на фотографию капитана и явившегося в полк через сутки после исчезновения Редмэйнеса. Оба арестованные, впрочем, быстро доказали, что они в этом деле ни при чем.

Брендон решил вернуться в Пренстоун и написал о своем намерении миссис Пендин. Вышло, однако, так, что письмо это скрестилось в дороге с другим, из которого Марк узнал, что Дженни Пендин оставила Пренстоун и переехала жить к дяде Бендиго Редмэйнесу на берег моря в Кроу-Нест. Вдова писала:

«Дядя пригласил меня к себе, и я очень ему благодарна за это. Пишу вам для того, чтобы сказать, что вчера дядя получил письмо от своего брата Роберта. Я советовала ему сейчас же переслать это письмо вам, но он отказался. Насколько я вижу, дядя Бендиго на стороне капитана Редмэйнеса. Конечно, я уверена, он не намерен совершать ничего незаконного, но он убежден, что мы ничего не знаем о настоящих обстоятельствах этой ужасной драмы. Катер из Кроу-Нест будет ждать в Кинсвир-Ферри поезда, приходящего завтра в два часа, и я надеюсь, что увижу вас через несколько часов».

Письмо кончалось выражением благодарности и сожалениями, что отпуск Марка испорчен происшедшей трагедией.

Тотчас же мысли Марка направились к красивой вдове, и на время сыщик забыл важность полученного письма. Ожидание близкой встречи наполняло его сладким и необыкновенным волнением. Он немедленно отправил телеграмму с извещением, что приедет поездом в два часа. Только после этого мысль вернулась к письму Роберта Редмэйнеса. Брендон задумался.

— Брат всегда брат, — размышлял он, — и уединенный дом на морском берегу может служить очень хорошим убежищем для преступника.

Глава 4

Улика

Моторная лодка ждала в Кинсвир-Ферри, когда Марк Брендон сошел с поезда. Марк с берега заметил, что лодкой управляет всего один матрос, но когда поднялся по мостикам, внутри лодки увидел пассажира; сердце его сильно забилось: в сидевшей на скамье женщине он узнал Дженни Пендин.

Она была в трауре, и по усталому и окаменелому выражению ее лица Марк понял, что она потеряла всякую надежду. Сочувственно пожав вдове руку, он сказал, что писал ей в Пренстоун, но, узнав о письме Роберта Редмэйнеса, поспешил сюда; он просил рассказать подробнее о письмах, но вдова отказалась говорить:

— Мой дядя сам вам все расскажет. По-видимому, ваши предположения оказались правильны. Мой муж погиб от руки сумасшедшего маньяка.

— Я теперь переменил мнение, миссис Пендин, и такое предположение начинает казаться мне совершенно невероятным: не может потерявший разум человек так ловко скрываться от полицейского преследования. Вы знаете, откуда пришло письмо? Вы должны были мне дать немедленно.