Валерий Ильичёв - Сладкая ловушка (сборник рассказов) Страница 7

Кавказский этюд

Не всегда сюда с Кавказа приезжают готовые преступники. Некоторые из южных гостей становятся ими в Москве, если, конечно, не хватает характера удержаться от соблазнов. В этом убеждают записи одного из задержанных на бандитской разборке, попавшие в мои руки.

Я сижу на заднем сиденье иномарки, стиснутый с двух сторон мощными борцовскими торсами моих напарников-земляков. Я нервничаю и злюсь на онемевшую руку, судорожно сжимающую рукоять нагана. «Разборка» — это слово больно простреливает мозг, и сердце заставляет отчаянно колотиться. Мат и жаргонные блатные слова бьют по нервам, остро воздействуя на сознание! Это мне — студенту филологического факультета легко оценить! И зачем я только вязался в эту историю?

Еще днем я сидел на лекциях и семинарах, хотя и мало соображал, о чем говорилось вокруг. Огромные окна, гипсовая лепнина на потолке, строгие колонны старинного здания — все это так не вязалось с тем, что предстояло вечером. Вернуть бы все на три года назад! Тогда мне было двадцать лет, и я ещё учился на 1-м курсе престижного столичного вуза. И, пожалуй, лишь то, что я кавказец, отличало меня от других студентов.

Ну а теперь, как это здесь называют, я лицо кавказской национальности. Даже если я это забыл, мне бы напомнили. Достаточно сокурсникам даже в шутливой форме намекнуть на «горячий характер горцев», как я сразу и всерьез завожусь. Странно, но даже близкие друзья говорят в моем присутствии о засилье в Москве кавказцев. Конечно, я для них свой парень, не какой-нибудь там торгаш с рыночных рядов, и меня можно не стесняться, словно речь идет не о моих земляках и я не один из них…

Даже если бы не сокурсники и не бабы в метро, мне бы все равно не дали забыть происхождение мои же земляки.

Вот и те трое приехавших тогда из моего родного села парней передали привет от семьи, выложили на стол гостинцы и попросились переночевать на одну ночь. Я их устроил у соседей по общежитию. Потом стали встречаться. Пили и гуляли все чаще и чаще. За их счет. Разумеется. Со студента что взять? Ну и когда попросили встретить земляков на вокзале и передать в нужный адрес посылку, я это сделал. Хотя, если говорить честно, сразу понял, в чем тут дело. У нас на курсе были ребята, что курили эту дрянь. Но я тогда сделал вид, что не догадываюсь о содержимом свертка. Мне хорошо заплатили. И честно говоря, я пошел на это дело не потому, что хотел заработать: не мог же я отказать землякам и ничего не стоить в их глазах как мужчина.

На четвертый или пятый раз, когда принес «дурь» в этот адрес, мне уже доверяли и вскрыли посылку прямо при мне. Сладковатый запах приторно защекотал ноздри, кровь прилила к щекам. Я получил деньги и ушел, поймав себя на мысли, что тоже захотелось попробовать хоть разок этой соломки. Так они вновь щедро «отстегнули». Жаль, но вскоре этот источник дохода кончился. Кто-то «заложил» хозяина притона.

Потом долго был на мели, пока друзья земляки не послали меня с поддельными документами в банк получить крупную сумму по платежному требованию. Волновался, но все прошло гадко: оказалось, одна из работниц расчетной части была подкуплена и фальшивое авизо сработало как надо. Потом в газетах писали о крупных масштабах мошенничествах. Так что мой эпизод — лишь капля в море. Меня не нашли, а может быть, и не искали.

И опять вознаграждения хватило лишь на пару месяцев «красивой» жизни. Когда деньги кончились, понял, что уже втянулся и не могу без ресторанов, казино, девочек. И тогда сам попросился в «дело». Ну что же моя проверка уже закончилась, и я регулярно стал участвовать в «накатах».

Наша территория была недалеко от вокзала: лакомый кусочек. И это многим не нравилось. Но нас боялись трогать. Знали, что мы можем собрать за час многих земляков, даже постоянно не принимавших участие в «серьезных делах»: кто же откажет в помощи людям своей национальности, если они в беде? Не то что я — студент, а и профессор, положив в карман кастет, вынужден будет выйти на защиту своих. Тем более если его родные все ещё живут на родине.

Поверьте, я их не идеализирую. Помню, как мне не понравилось, что взяли в заложника сына нашего земляка, делающего большие деньги здесь, в Москве. Я лишь пешка — охранял его один день с утра до вечера. Парень, прикованный в ванной к трубе наручниками, вынужден был сутками стоять и совсем обессилел. Да и боялся очень за свою жизнь. Почувствовав сочувствие к нему, заговорил на родном языке: просил хотя бы дать посидеть ему полчаса без наручников. Но что я, простая «пехота», мог сделать? Не по себе тогда было. Хорошо, что на ночь сменили. Кстати, даже не знаю его дальнейшую судьбу: выкупили его все-таки или нет… Хотелось бы, чтобы ему повезло…

А вот теперь и чужие за нас взялись. А все потому, что нашу группировку в последнее время пощипала милиция, арестовала двух «авторитетов» и с ними вместе человек двенадцать по делу пошли. Почувствовав слабину, и «накатили» чужаки. Одного из наших уважаемых людей прямо из собственной квартиры вечером увезли. Подлее всего то, что воспользовались знанием нашего языка: они выходцы из того же региона, что и мы. И хотя в родных местах между нами вражда, здесь, в Москве, друг друга старались не трогать. А тут такое дело! Позвонили. Он спросил: «Кто?» А они из-за двери по-нашему откликнулись. Ну, он и открыл. Охранника скрутили, а хозяина за город отвезли. И не деньги потребовали, а целиком «фирму» им отдать. И это понятно: дело прибыльное! Да кто же отдаст курицу, несущую золотые яйца. К тому же в это дело многие из наших ребят свои капиталы вложили. И это не считая того, что честь нашей нации задели. И хотя их группировка посильнее нашей будет, решили не отступать. «Стрелку» за городом назначили возле платных гаражей. Ждем! Здесь нас три машины — двенадцать человек: передовой отряд. Но весь фокус в том, что вокруг в пяти минутах езды стоят ещё несколько автомашин и в каждой рация. Вот и посчитай, сколько нас будет в решающий момент на месте. Вряд ли чужаков больше!

Внезапно в салоне нашей машины заговорила рация: «Они подъезжают!». Наконец-то. Перестав нервно дергать ногой, первым вывалился из салона Георгий. С трудом переставляя затекшие от долгого сидения ноги, вылезаю вслед за ним на заснеженную площадку перед гаражами. Из соседней машины, опустив стекло, высовывается Серго и сипло спрашивает: «Ну что там?» И я, как попугай, повторяю переданную по рации информацию: «Они подъезжают».

В свете раскачивающегося от ветра фонаря мелкие снежинки искрятся, словно праздничные конфетти, выброшенные взрывом из хлопушки. Почему-то мелькает мысль о том, что лужи крови на этом белом ковре будут видны ярче. В этот миг меня ослепляют фары подъезжающих автомашин. Я невольно делаю шаг в сторону, до боли стискиваю челюсти и плохо повинующемся пальцем взвожу курок.

…Машина на бешеной скорости проглатывает асфальтовое шоссе. Мы уходим. Мы проиграли. Они нас перехитрили. Гаражи мы считали надежным прикрытием своего тыла, но именно из них нас атаковали в самый решающий момент. С утра они там, что ли засели?! Мы этого не ожидали и оказались в кольце. То, что машины с нашими ребятами прибывали к месту схватки последовательно одна за другой, лишь облегчило задачу чужакам. Они расстреливали наших, как в тире. Я стоял рядом с Георгием боком к гаражам, и это меня спасло. Сраженный одним из первых выстрелов Георгий, падая, оттолкнул меня в сторону, и я оказался вне прямого обстрела из ворот гаража.

Я стоял неподвижно, сжимая во вспотевшей ладони рукоятку нагана. И тут этот парень-чужак, с размазанной по лицу кровью из перебитого носа, вырвался из груды сплетенных в смертельных усилиях тел и выставил вперед узкое лезвие морского кортика. Я сразу понял, что он мало что соображает из-за боли и преувеличенного страха. Почему он бросился именно на меня? Возможно, прижавшийся к стене я показался легкой добычей для мщения? Не раздумывая, я выстрелил в упор прямо в его грудь…

Четное слово я не хотел никого убивать — я просто боялся быть убитым.

Именно тогда окончательно стало ясно, что мы проиграли. Заметив рядом со мной с визгом разворачивающуюся машину с Серго за рулем, я рывком открыл дверь и успел в последний момент вскочить на переднее сиденье. Взревев, машина оставила позади разрозненные островки затухающей схватки.

Послышался хриплый стон, и, оглянувшись, я понял, почему отчаянный и бесстрашный Серго так быстро покидает место боя: неестественно изогнутое тело его брата полулежало, обагряя подушки сиденья струйками крови из раненого горла. «Не довезем!» — подумал я и, поспешно отвернувшись, начал смотреть в темень неба, откуда вновь полетели хлопья мокрого снега.

Внезапно машина резко затормозила, чуть не врезавшись в грузовики, перегородившие шоссе. Нас уже ждали и ловко устроили засаду: сразу за крутым поворотом её невозможно было заранее обнаружить. Ребята из ОМОНа действовали быстро и уверенно. Я даже не успел выбросить на пол машины наган, как сильные руки рывком вытащили меня и ткнули лицом в капот, ударами по щиколоткам заставили широко расставить ноги. Руки за спиной больно зажали наручники.