Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия Страница 7

У Кати - грустное лицо. Ей только что пришлось расстаться с армией - с тем, что составляло смысл ее жизни в последние десять лет. Она любила свою службу, дело ее жизни, как у героев "Офицеров". Но менять присягу с такой же легкостью, с которой герой "Свадьбы в Малиновке" менял головные уборы, она не пожелала. И ее не прельстили даже более высокий оклад и внеочередное повышение. Она служила не за деньги и звездочки на погонах. А теперь все закончилось. Никогда уже не будет как раньше. И Катя не знала, как будет устраиваться на "гражданке".

Ее спутник смотрит на девушку участливо, понимающе, но с волчьим прищуром косится на вспышки салюта над белыми колоннами. Он похож на хищника, готового прыгнуть, вцепиться, рвать клыками. Уже ждет своего часа бомба, в закладке которой обвинят Катерину, а ее любимый от провала диверсии только выиграет и больше года не вспомнит о девушке, которая отвела от него дамоклов меч обвинения в подготовке теракта. И Катя не простит ему предательства...

"А для Уланова я - всего лишь жена, - с ожесточением думала Наташа, - перед которой можно тыняться по квартире в пижаме, заплевывать раковину зубной пастой, оставлять немытую кофейную чашку на столе, поздравить с днем рождения на следующий день, умотать к очередному подзащитному в день первого показа спектакля с обновленным составом и раздражаться в ответ на замечания: чем ты, мол, недовольна? Да скажи "спасибо", что такой классный парень, как я, вообще на тебе женился..." - Навицкая светски-вежливо улыбнулась сидящим в соседней, правительственной, ложе сановным господам в дорогих костюмах и их нарядным, как картинки из "Вог" или "Элль" и в театральный бинокль нашла в зале, в первом ряду у прохода, Когана и Измайлову. Белла что-то шепнула мужу, когда на сцену вышла Алиса Астахова в косухе и рваных джинсах, напевая "Фонари гаснут, пора на крышу". Ефим улыбнулся и кивнул.

"Фима тоже не большой театрал, - растравляла себя Наташа, - но он знает, что Белла любит театр, и ради нее подогнал свои дела так, чтобы пойти с ней на "Развязку"!"

Но тут на сцене появился Вячеслав, в строгом темно-сером костюме, с гладко зачесанными назад и блестящими от парикмахерского воска волосами, с папкой под мышкой. Но глаза блестят взволнованно и сквозь бесстрастный профессионализм пробивается совсем не адвокатское волнение. Он не просто занимается очередным делом - он хочет спасти любимую женщину от сурового приговора за то, чего она не совершала; он уже поверил, что Катерина говорит правду: она невиновна. Вот только до обывателей это дошло намного позже. И то не до всех...

Сейчас Вячеслав был похож на Уланова - каким Витя был тогда. Влюбленный, взволнованный, готовый бороться и рисковать ради спасения своей подзащитной, которую он полюбил. А после свадьбы, - цинично подумала Наташа, - бороться уже не надо. Можно расслабиться. И как знать, почему он так из штанов выпрыгивает ради этой Агнии, почему такая спешка - прыгнул в первый же поезд, полетел к ней, забив на все? Мы-то с ним так и познакомились - как заключенная и адвокат..."

События на сцене развивались. Хорошо выстроенный спектакль с новым артистом шел слаженно и "на кураже".

Каждый выход Томилина, Грозовской, Астаховой и Вяземского встречали аплодисментами. А когда артисты вышли на поклон, грянула такая овация, что в огромной люстре, тенькнув, лопнули две лампочки, а крики "Браво! Молодцы! Урааааа!" заглушили музыку.

На сцену со всех сторон побежали зрители с букетами и корзинами цветов. Ефим с Беллой снова пошептались - и Измайлова неожиданно легко для своего положения вспорхнула на сцену и вручила корзину со сложной и красивой композицией из пурпурных роз Вячеславу.

- Ого-го-оо-ооо! - завопила остальная труппа. Томилин залился такой же яркой краской, неловко перехватив корзину, и смущенно заулыбался. Стас Вяземский покосился на него с натянутой улыбкой и пару раз вяло шлепнул в ладоши. Когда-то они с Беллой несколько лет "крутили любовь", Стас ездил к ней на Котлин... Это было давно. Сейчас Белла отметила уже вторую годовщину свадьбы с Ефимом и ждала ребенка, а Стас и Инга готовились в июле отмечать ситцевую свадьбу... И все равно самолюбие покорителя женских сердец было уязвлено тем, что Белла вручила цветы Вячеславу.

- Режиссера! Ре-жис-се-ра!!! - заскандировал Стас, желая отвлечь внимание зала от роскошной корзины в руках у Томилина.

Грозовская и Астахова тут же закричали свое:

- Автора! Ав-то-ра!

- Идем, Натали, - Лаврецкий подал руку Наташе. - Это наш триумф. Мы его заслужили!

Навстречу им, с другой стороны, на сцену уже поднимался директор театра с двумя такими же роскошными корзинами. Подав руки Лаврецкому и Наташе, он произнес короткий спич об изменениях актерского состава "Развязки на Оккервиль" и о том, что главная тема спектакля - всепобеждающие любовь, дружба, верность долгу и самоотверженность, придающие сил в борьбе - никогда не устареет. Поцеловав руку Наташе, он вручил писательнице корзину. Вторую получил Лаврецкий. Зрители снова зааплодировали. Актеры, режиссер, писательница и директор театра снова вышли на поклон. Наташа оказалась рядом с Томилиным. Их глаза встретились.

- Поздравляю! - шепнул ей Вячеслав.

- И я вас тоже! Вы были великолепны!

Краем глаза Наташа увидела у сцены такую же сияющую Соню, которая восхищенно смотрела на Вячеслава, сжимая в руке букет тюльпанов.

- Слава, - Инесса тоже заметила Соню и указала Вячеславу глазами на нее.

Томилин наклонился, чтобы взять у девушки букет.

На фуршете Наташу снова усадили рядом с Вячеславом, и она заметила, что он растягивает на весь вечер один бокал сухого шампанского, вежливо, но непреклонно отказываясь от добавки и на общих перекурах просто присутствует рядом.

От шампанского и коньяка Наташа повеселела, горечь из-за несвоевременного отъезда мужа растаяла. Молодая женщина смеялась, шутила, поздравляла артистов и принимала поздравления сама. С блестящими глазами и ярким румянцем она в этот момент была похожа на юную девушку.

- Глаза не потеряй, - мрачно сказал Вячеславу Вяземский, цедя шестую порцию "Мартеля", когда Томилин после зажигательного фламенко проводил Наташу на место. - Не про вашу честь невеста, Юлий Капитоныч!

- Я вас не понимаю, - спокойно сказал Вячеслав, проходя к своему стулу.

- Не понимает он, - буркнул Вяземский. - Прям, юный пионэр. Официант, еще "Мартеля"!

***

Уланов приехал только через шесть дней. Из Пулкова он сбросил жене сообщение, но занятая рукописью Наташа даже не прочитала его. О прибытии мужа она узнала, только когда загремел замок в двери.

- Агнию отправили в карцер за мелкое нарушение дисциплины потому, что одна из надзирательниц ее невзлюбила, - объяснил муж, - и обещала "сгнобить за то, что сильно грамотная и место свое не знает".