Золото отшельника - Арнур Бокейханович Мамытбеков Страница 7

– Вставай, хватит лежать. И ты вставай, помоги своему мужику. Пока можешь… Ну, давайте!

Мужчина приходит постепенно в себя, жена помогает ему сесть. Они медленно поднимаются. Старший, с автоматом, говорит им тихим, но твердым голосом, иногда переходящим в хрип.

– Не орать, не бежать. Любое левое движение, стреляю на поражение. Прямо в голову. Ну, встали и пошли.

Пара встает, поддерживая друг друга, им никто не помогает, люди с оружием пропускают их вперед, старший иногда подгоняет их ударом приклада своего автомата. Они направляются к сторожке, тем же маршрутом, которым шел отшельник со своим посохом.

Молодой обращается к своему старшему спутнику, смотря на спину женщины, на ее зад, широко улыбается.

– Устал я без женского общества… Сколько мы уже тут болтаемся… А тут такой случай подвернулся. Эх, заживем теперь!!!

Старший недовольно морщится. Отвечает через какое-то время, недовольным голосом.

– Ты лучше заткнись. Это я от тебя уже устал. Где только Гиря тебя откопал, такое быдло похотливое…

Потом он замолкает, прикладывает руку к правому боку. Говорит негромко.

– Эх, выпить бы… Вот дойдем до сторожки, согреемся.. А потом посмотрим, какие у кого возникнут желания.. Заживет он… Тут бы до утра дожить, а уж потом загадывать наперед…

Молодой усмехается зло, они идут дальше. Вся группа, наконец, достигает домика – сторожки. Старший, будто вспомнив что-то, подходит к мужчине и женщине, осматривает их, выворачивает карманы, расстегивает их куртки. Достает все, что было у них – телефоны, навигатор, бумажники, рассовывает по своим карманам. Потом открывает перед ними дверь, смотрит на их отрешенные лица, обращается к ним.

– Добро пожаловать, дорогие гости. Надеюсь, вам у нас понравится. Тут все скромно, но ведь главное – не удобства, а компания, правильно я говорю?

Подталкивает их, они заходят внутрь. Следом за ними заходит его молодой спутник. Старший подходит к заколоченному окну, осматривает его. Потом озирается по сторонам, смотрит на землю, снег под своими ногами. Видит разные следы, оставленные предыдущей ночью, замечает капли крови. Говорит вслух.

– Что тут случилось.. Похоже, кого-то подстрелили.... И, похоже, кто-то тут был чужой. Но кто… Неужели он? Вот ведь как всё интересно получается…

Он тоже заходит внутрь, выглядя задумчивым. Дверь за ним закрывается.

Глава 8.

Отшельник передвигается легко, неслышно, почти совсем не хромая. Он периодически наблюдает за группой через бинокль, выбирая места, на которые не падают лучи солнца, чтобы оптика бинокля не выдала его присутствие и местонахождение. Он ведет их до самой сторожки, затем смотрит на заходящее солнце. Присаживается у большой ели и говорит себе в задумчивости.

– Главное – продержаться до утра. Пройти долиной смертной тени и не поддаться злу…

Вдруг, раздается какой-то хруст, и он осматривается по сторонам и прислушивается. Звуки затихают вдали. Он встает, направляется вглубь деревьев, осматривает ели, находит другие деревья, ощупывает их стволы и ветки. Периодически он бормочет себе под нос одну и ту же фразу.

– Главное – продержаться. Главное – до утра… Главное…

Наконец, он находит одно дерево, которое вызывает у него интерес. Он достает топорик, срубает им несколько прямых и длинных веток. Затем достает мачете и заостряет их с одного конца. Смотрит на результат своей работы – у него получилось несколько копий. Отложив их, он ходит вокруг, собирая мелкие ветки и хворост. Набрав большую охапку, он отходит еще дальше вглубь деревьев, находит полянку, устраивается возле большого дерева с широким стволом. Садится, снимает рюкзак и ружье, кладет их рядом с собой, кидает ветки на землю, и пытается развести костер прямо под деревом. Очень долго ему это не удается – ветки и хворост сырые, и он успевает основательно вспотеть, прежде чем ему удается получить первый и слабый огонь.

Он подкладывает еще веток, выбирая те, которые посуше. Огонь разгорается сильнее. Он встает, идет за своими копьями, приносит их к костру и начинает обжигать заостренные концы. Говорит про себя тихо.

– Так они станут тверже. Так ими можно поддеть даже волка…

Он смотрит на ружье, проводит по нему рукой. Затем вновь обращается к себе.

– Нельзя стрелять, а то они услышат. Тогда будет тяжелее, во стократ тяжелее подобраться к ним…

Он встает, берет топорик и вновь идет к деревьям. Рубит ветки, рубит их долго, собирая срубленные хворостины в охапку, и относит их к костру. Берет мачете, начинает заострять ветки с одного конца. Так у него получается около трех десятков острых копий колышков. Он берет свою лопатку, начинает копать ею ямы вокруг костра. У него получается полукруг, который упирается с двух сторон в дерево. Он начинает вкапывать свои копья, подкладывает под них принесенные камни. Так он работает очень долго, пока вокруг него не образуется своего рода частокол диаметром около трех метров. Расстояния между колышками достаточно большие, но он уже без сил и садится вновь у костра.

По его лицу стекает пот. Он смотрит на костер, встает, выходит за свой защитный круг и идет к деревьям опять рубить и собирать ветки. Ночь уже почти вступила в свои права, и он торопится. Он набирает хвороста, веток, относит их к костру. Так он делает несколько ходок, и всюду воцаряется темнота, подозрительная и тревожная, таящая в себе что-то очень нехорошее и опасное. Наконец, он садится спиной к дереву, на охапку веток. Достает из рюкзака несколько сухарей, начинает хрустеть одним. Подкидывает в костер веток. Издалека слышится вой, он постепенно приближается. Отшельник перестает жевать и прислушивается. Отчетливо раздаются шаги, кто-то приближается к нему. Отшельник подкидывает еще веток в костер, встает, беря в руку одну из острог.

На расстоянии от его частокола, шагах в пятидесяти, видны какие-то мелькающие тени, которые останавливаются, время от времени. Появляются очертания крупных зверей, их штук пять, они похожи на крупных собак, только движения их более стремительные, агрессивные, властные. Вой раздается так близко, что отшельник вздрагивает. Он держит в руках копье, готовый к любому повороту событий.

Вдруг, почти прямо перед его частоколом он видит чью-то крупную голову, уши на ней расставлены широко, вспыхивают недобрым огнем два горящим красным огнем глаза. Доносится громкое дыхание зверя. Отшельник стоит спокойно, хотя по его виску стекает капля пота, также капельки пота выступают у него на носу. Прямо перед ним стоит спокойно, и очень уверенно в себе, большой, матерый волк. Он не спеша поворачивает лобастую голову, осматривая сооружение, которое стоит перед ним и отшельником. Он оценивает взглядом умных глаз всю эту конструкцию, потом