Виктория Платова - Победный ветер, ясный день Страница 71

— Ладно… Через полчаса подойду, — проявила неожиданное великодушие обычно склочная экс-прима. — Только сомневаюсь, что вы уложитесь…

— Идемте, лейтенант, — скомандовала Лена, и Гурий послушно стартовал в сторону выхода.

Лена двинулась было за ним, но через пару секунд вернулась к Светане.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Что значит «уложитесь»?

— Да ладно тебе. — Светаня обнажила в бледно-розовой улыбке бледно-голубые, побитые сибирскими морозами зубы пристяжной кобылы. — У меня глаза не на затылке растут… Я же вижу, что тебя от страсти прям наизнанку выворачивает… Вот уж не подозревала, что форма тебя заводит.

Только милицейская или как?

— Еще спортивная. И железнодорожная, — по инерции парировала Лена и только потом неожиданно покраснела. — Что за чушь ты несешь? Какая страсть?

— Ладно-ладно… Беги к своему лейтенанту, нимфоманка. Когда закончите, дашь отмашку. Я неподалеку буду, веночки посмотрю на продажу… Чудные веночки видела, а такие к ним ленточки можно будет присобачить… Атласные, с позументом…

Хотя этой скотине атласные… Сатиновыми обойдется, подлец! Я ему из старых трусов понашиваю… Я ему понашиваю… Я ему понавешиваю… Всех собак, алкоголику!

— Это не то, что ты думаешь… — прервала полет Светаниной фантазии Лена. — Как тебе такое вообще могло в голову прийти? Это совсем, совсем не то…

— Конечно, не то… Поражаюсь твоему вкусу… Добро бы морским офицером был при кортике… А так… Нет, Ленка, ты меня удивляешь…

Препираться со Светаней дальше означало бы попусту терять время. И Лена, махнув рукой на подругу, побежала догонять Гурия.

…Через десять минут они уже сидели в машине.

— Ну? Стало быть, у вас для следствия кое-что имеется? — начал Гурий казенным голосом заседателя народного суда, что несколько не вязалось с его новым имиджем.

— Кое-что… — подтвердила Лена. И замолчала, мучительно решая для себя — да или нет. Да — или нет? Да — или нет?

Если сейчас она расскажет Гурию о бумажнике Романа и контракте с «Лиллаби», найденном в Афином доме, то придется говорить и обо всем остальном. Иначе никак не объяснить появление у нее всех этих вещей. Вещей, с которыми ей одной явно не справиться. А они — ощущая собственную безнаказанность — тащат за собой другие вещи. Покрупнее и помасштабнее. Яхты, например. С не правдоподобно красивыми именами. Таким же не правдоподобным, сбивчивым и фантастическим будет выглядеть объяснение, но он поверит, он должен поверить…

Лена еще раз исподтишка взглянула на профиль Гурия: теперь он выглядел пугающе медальным. Что ж, такому человеку можно доверить не только тайны следствия, но и собственную жизнь. Где-нибудь среди колец питона, непролазных, кишащих всякой нечистью дебрей Амозонки, в ручищах мента — низколобой антропологической ошибки, тупиковой ветви в развитии… Или в самой гуще террористов, захвативших какой-нибудь рейсовый самолет.

Кстати, о самолетах.

Интересно, от чего она идет, легкая турбулентность, заставляющая подрагивать самые кончики пальцев? А впрочем, все и так ясно: она готова совершить затяжной прыжок в тайну гибели Нео, осененную узким и легким вымпелом-рыбой…

Готова.

— Что же вы хотите рассказать мне, Лена? — мягко напомнил о себе Гурий. От народного заседателя и следа не осталось.

И Лена решилась.

— Не только рассказать… Я сейчас покажу вам кое-что. Только обещайте выслушать меня до конца. И…

— Что — "и"?

«И не упечь меня за решетку», — едва не вырвалось у нее. А впрочем, по здравом размышлении, не стоит пугать полубогов, они и сами могут испугаться и таких дел натворить, что не расхлебаешь.

— Что — "и"?..

— Ничего… Просто выслушайте до конца. Обещаете?

— Конечно.

Обстоятельства, при которых они познакомились, напрочь вылетели из Лениной головы. Прихватив с собой целый шарабан самых разнообразных персонажей — начиная от эстрадной дивы (на козлах) и заканчивая гурьевской сельскохозяйственной мамашей (на запятках). Туда же были погружены обломки маленькой яхты — почему-то о ней Лене не хотелось вспоминать больше всего.

Тем более что начала она тоже с яхты.

Большой.

Известие о «Такарабунэ» странно взволновало Гурия. Как будто Лена говорила не о плавсредстве, на котором произошло убийство, а о женщине, которая оставила несчастного провинциального мента по причине несчастной провинциальной зарплаты. И ушла к более перспективному, с ее точки зрения, хозяину пивной палатки.

Глухая ревность, смешанная с таким же глухим отчаянием, на секунду исказила новоиспеченный медальный профиль лейтенанта.

— Стало быть, вы в курсе того, что произошло в лодочном кооперативе, — выдоил из себя Гурий.

— А вы? — выдоила из себя Лена.

— Мне по должности положено. А вот откуда вам это известно?

— Известно…

— Да… Интересно, членов переходного правительства в Эфиопии об этом тоже проинформировали? .

Напрасно, совершенно напрасно она решила покаяться в старенькой исповедальне с номерным знаком «Р371КИ». Слишком дорого ей будет стоить внезапный приступ откровенности. И что за помутнение на нее вообще нашло?..

Но углубиться в эти запоздавшие мысли Лене так и не пришлось. Гурий взял себя в руки и вполне деловым тоном спросил:

— И какое же отношение имеет убийство в «Селене» к смерти вашей подруги?

Пора.

Не говоря ни слова, Лена расстегнула рюкзак и извлекла на свет божий то, что, по ее мнению, могло иметь отношение к убийству Романа: контракт с «Лиллаби», подписанный Афой. Контракт, которому так и не суждено будет вступить в силу.

Спустя секунду бумага перекочевала в руки Адониса — Лао-цзы, и он принялся изучать ее, изредка шевеля безупречными, с точки зрения какого-нибудь древнегреческого ваятеля, губами.

— Ни фига себе, — вынес свой вердикт Гурий ровно через десять минут. — Значит, они были знакомы. Интересная киношка.

Но…

— Что — «но»? — по инерции спросила Лена, хотя и так было ясно, что Гурия явно не устроил жанр киношки.

— Это можно рассматривать только как косвенную улику. И то…

— Но они знали друг друга…

— Мало ли кто был с кем-то когда-то знаком. За такие вещи не убивают, согласитесь. А от случайностей никто не застрахован. Хотя факт примечательный…

— Есть еще один… Может, не такой примечательный… Вот…

Билет на электричку, следующий подпунктом номер два, произвел на Гурия гораздо большее впечатление и потребовал гораздо больше времени на изучение. Гурий, перекрывая свой же собственный рекорд, ползал по нему глазами около двадцати минут.

— Тэк-с… Наша ветка… Наша зона. Судя по дате — прошлая пятница. Вечер. Как раз тогда ваша подруга и… Откуда у вас этот билет?

— Это — его билет.

— Кого — «его»?

— Романа. Романа Валевского. — Имя, совсем недавно такое дорогое, слетело с Лениного языка, как птица, оставив после себя странный пернатый привкус легкой грусти.

И больше ничего. Теперь она точно знала, что, произнесенное еще и еще раз, оно больше не будет причинять ей боль. Сожаление о несбывшемся, но не боль.

— Интересная киношка, — еще раз повторил Гурий. Но — с гораздо большим энтузиазмом. Жанр, в котором был выполнен злосчастный билет, на этот раз оказался его любимым. — Откуда вы знаете, что билет принадлежал.., м-м.., убитому?

— Знаю.

— Откуда?

— Это билет… Это билет из его портмоне.

— Вот как? — Гурий, до этого державший Лену на периферии зрения, повернулся к ней всем корпусом. — И каким же образом он оказался у вас?

— Оказался.

— Так не пойдет. Либо вы рассказываете мне все…

— Либо?..

«Либо» не предвещало для Лены ничего хорошего, даже полубоги умеют сводить классические брови к классической переносице и классически испепелять взглядом, но ведь она сама влезла в эту авантюру. И теперь нужно идти до конца, ничего не попишешь.

— Хорошо. Я скажу. Я получила его от одного человека.

— От какого человека? Знакомого… м-м.., покойного?

Представить алконавта Печенкина знакомым балетной знаменитости можно было только в горячечном бреду или во время приступа острого психоза, и Лена хмыкнула:

— Это вряд ли… Скажем, я вырвала зубами… Он случайно оказался поблизости от места.., где все это произошло… Он был там… И…

— Был там? Когда?

— Думаю… Еще до того…

— Так. Подождите. — На бледное лицо Гурия моментально вскарабкался азартный румянец. Сейчас он крутанет колесо навязшей на зубах дурацкой игры «Поле чудес» и начнет угадывать. По буквам. — Я, кажется, знаю, о ком вы говорите…

— Даже так?

— Печенкин!.. Точно — Печенкин!

Прав я?

Вместо буквы он угадал целое слово — с первой попытки, с первого захода, как и положено полубогу. Так что Лена даже не удивилась, лишь спросила для проформы:

— Интересно… Каким образом?

— Каким? Да будь на его месте кто-то другой… — по лицу Гурия вдруг пробежала судорога. — Будь на его месте кто-то другой, более серьезный, — вы бы здесь не сидели… Вы хоть это понимаете, девушка? Вы понимаете, куда вы влезли?.. Тоже, деятели… Улика не последняя — и вот так, без изъятия, без оформления протокола…