Владимир Колычев - Его считали подкаблучником Страница 8

– Кто это невиновный?! – взбесился вдруг напарник Власова.

Он вскочил со стула, выхватил из кобуры пистолет и приставил ствол к голове Михаила.

– Ты хоть знаешь, кто такой Замятов? Его жена меня с того света вытащила, понимаешь, мразь! Да я за него тебя на куски порву!

Жилкин зажмурился в ожидании выстрела. Неужели все? Жизнь заканчивается? А может, это и к лучшему?

Достало его все на этом свете! Вкалываешь с утра до ночи как проклятый, а толку никакого! Жена издевается, ее братец по голове ходит, не снимая обуви. Разве ж это жизнь?

– Лева, остынь! – Власов отвел руку напарника. – Еще успеешь прикончить это мурло.

– Он же видел, как Горохов Замятова мочил.

– Да, видел и сейчас нам об этом расскажет. Правда, Михаил Витальевич?

– Но я ничего не видел!

– Вы не видели, но знаете, что Замятова убил Горохов. Правильно я вас понял?

– Не убивал он. Мне нужно позвонить.

– Кому?

– Мне нужно позвонить!

Власов и его напарник переглянулись. Похоже, они поняли, что у них могут возникнуть неприятности, если в прокуратуру пойдет жалоба. А оснований для этого более чем достаточно.

– Не надо никуда звонить, Михаил Витальевич, – приложив руку к груди, увещевающим тоном сказал Власов. – Мы уже уходим.

– Но еще придем, если ты накатаешь телегу! – угрожающим тоном предупредил второй, всовывая в кобуру пистолет.

Оперативники ушли, а Жилкин полез в шкаф за коньяком. Выпил он вовсе не с горя. Действительно, не так страшны менты, как их малюют. Да и смерть не такая уж и жуткая штука.

Михаил пил за свой успех и жалел лишь о том, что Алла не видела, с каким достоинством он держался на допросе. Даша тоже считала его слабохарактерным. Ей неплохо было бы посмотреть.

Глава 4

Марина лежала на полу в позе эмбриона. В руке она сжимала склянку с таблетками.

– Марина, что с тобой?

Костя уже понимал, что сестра ему не ответит, но все равно спросил по пути к тумбочке, на которой стоял телефон.

Надо бы промыть ей желудок, но Марина была без сознания, глотать воду не могла, а специального медицинского зонда в квартире не имелось. Дробову ничего не оставалось, как ждать «Скорую» в надежде, что чахлый пульс не угаснет.

В свое время Алла любила зависать в барах. Может, потому она и уговорила мужа поставить в каминном зале стойку. Сейчас женщина пользовалась этим.

Стойка большая, как в самом настоящем баре. Стулья высокие, мягкие. На витрине чего только нет. И Паша за бармена.

Алла пила виски с содовой наравне с братом. Сегодня можно. Муж наконец-то проявил характер. Мало того что испытание прошел, так еще и жену послал на три буквы. Пришел домой подшофе и сказал Алле все, что о ней думал. Достойно отомстил за утренний разговор.

Смешно это или нет, но ей такой выпад понравился. Хотя, конечно, без ответа она это дело не оставит. Скоро у нее встреча с Костей, в постели с ним Алла и отыграется.

– Если честно, я сам в шоке, – выдохнув спиртовую горечь в кулак, сказал Паша. – Ты его предупредила, что будет проверка?

– Я откуда знала, что у тебя на уме?

– Так ты же знаешь мои методы.

– Откуда? Я что, с тобой по твоим бандитским малинам шаталась?

– Я твоя малина.

– Кислая.

– Не понял! – вскинулся Паша.

– А может, и сладкая, не знаю. Я тебя на вкус пробовать не собираюсь.

– Не дождешься.

– А Марина попробовала?

– Попробовала.

– И как?

– Да ей-то понравилось…

– А тебе?

– А я к Юльке сейчас поеду. Есть женщины, которые не надоедают.

– Надеюсь, я из них?

– Ты – понятное дело.

– Любишь меня?

– Ты для меня все, сестренка!

– Пообещай, что не тронешь Мишу.

– Я уже обещал.

– А ты пообещай так, чтобы я поверила.

– Проверку он прошел. Обещаю.

– Не верю.

– Обещаю!

– Да, так лучше.

– Боишься вдовой остаться? Было бы за кого переживать.

– А если чувства у меня?

– У тебя?! К нему?!. Насмешила!

– Ты смейся, а я пойду к любимому мужу. – Алла сползла со стула, качнула бедрами, набирая разгон, и вышла из зала.

Миша лежал в спальне и с закрытыми глазами смотрел телевизор. Алла коленями встала на край кровати, выгнула спину, вильнула задом и провела рукой по его груди.

Когда он открыл глаза, жена игриво спросила:

– Ты не хочешь меня куда-нибудь послать?

– Куда именно?

– Меня больше интересует конкретный вариант. Если ты не против, я покажу, где он у тебя находится.

– Что это на тебя нашло?

– Еще как нашло! – Алла оседлала мужа, распахнула халат.

– Опять надралась?

– А если у меня повод был?

– Какой?

– Муж экзамен сдал, да такой жестокий, по-настоящему страшный. Ты мог его не выдержать.

– Какой экзамен? Что ты несешь?

– Экзамен по мужеству. К тебе приходили сегодня менты?

– А я разве не говорил?

– Это были не настоящие менты. Ряженые. Паша их подрядил.

– Что?!

Михаил попытался вырваться, но Алла навалилась на него, прижалась изо всех сил.

– Успокойся, дорогой! Все хорошо! Теперь тебя никто и пальцем не тронет!

– А должны были тронуть?

– Могли. И не только пальцем. Все хорошо. Ты прошел естественный отбор. Поэтому ты настоящий мужик. Или нет? Его нужно разбудить?

Алла сползла вниз, полностью расчехлила мужа. Когда он в предвкушении закрыл глаза, она взялась за дело. Алла любила сильных мужчин.

Белые стены, дверь, занавески за стеклом. Даже голубой халат врача казался Косте таким. Только вот предчувствие в душе было черным.

Женщина-врач вышла из реанимационного отделения со скорбным выражением лица. Внутри у Кости все оборвалось.

– Мы сделали все, что в наших силах.

Ощущение было таким, как будто какой-то гигант одной рукой обжал его спину, другой – грудь и резко сдавил. Костя пошатнулся, не в силах стоять на ногах.

– Нет-нет, вы не подумайте, девушка жива! – спохватилась докторша.

– А состояние?.. – пробормотал он.

– А состояние тяжелое. Когда она выйдет из комы, сказать не могу.

– Но она же выйдет?

В ответ женщина утешительно улыбнулась, но тут же пожала плечами. Человек только предполагает.

Все тот же ресторан и стейк из мраморной говядины. Но Марины сегодня нет и уже не будет. Закончен бал, погасли свечи. Канделябры остыли.

– Что за дела? – Тюлень вскочил.

Он первым увидел Костю Дробова, который на всех парах несся к Горохову. Глаза сверкают, зубы стиснуты, кулаки сжаты.

– Что это с ним? – Филат встревоженно поднялся из-за стола.

Дробов рвался к Паше, но Тюлень встал у него на пути. А он такой, что и ударить может. Только драки здесь не хватало.

– Славик, пропусти! – скомандовал Горохов.

– Мужик, ты не быкуй, да? – Тюлень провел по груди Дробова крепко сжатыми кулаками.

Костя ничего не сказал, сел за стол, оправил полы пиджака. Так драчливые воробьи приглаживают взъерошенные перышки. Мужик он крепкий на вид, челюсти у него мощные. Костя нервно жует резинку. Взгляд у него нехороший.

– У тебя что, жвачка с мухоморами? – насмешливо спросил Горохов.

Костя вынул изо рта резинку, расплющил комок в пальцах.

– Обедать будешь? – осведомился Павел.

– Марина в больнице!

– Эй, только не говори, что она аборт от меня делала!

– Какой аборт?! – вскипел Костя. – В коме она. Таблеток наглоталась.

– Да? А я думаю, какой может быть аборт? Рано еще. Или она после Никиты?

– Паша, у тебя с головой все в порядке? – рыкнул Дробов.

– А у тебя? – Горохов хищно сощурился.

– Она из-за тебя таблеток наглоталась!

– Плохо.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Мужчины не плачут, – заявил Горохов.

– Да тебе все равно, что с ней будет!

– Костя, ты бы успокоился. Это я тебе как старому другу советую. А то вдруг наломаешь дров, загребешься щепки собирать.

– И что ты мне сделаешь?

– Я же сказал, успокойся. Что с Мариной? В коме, говоришь? Может, деньги нужны?

– Откупиться хочешь? Я же знаю, это ты мне за Аллу отомстил.

Горохов качнул головой, выражая свое несогласие с этим заявлением.

– Алла не при делах. Просто я хотел переспать с твоей сестрой и добился своего. Кстати, она знает толк в бабьем деле. Видать, с Никитой наблатыкалась.

– Что ты несешь? – рассвирепел Костя.

– Я говорю!.. – жестко, с угрозой отчеканил Горохов. – Твоя сестра – порченый товар! Зачем она мне такая?

– Ну ты и козел!

Костя в бешенстве вскочил со своего места, но поднялся и Горохов.

– Что ты сказал?!

Костя не стал повторять, вдруг ударил кулаком в челюсть. Наотмашь, быстро, со всей силы, на убой, как он это умел.

Горохов упал. Перед его глазами замельтешили чьи-то лица, зашумели голоса. На память ему почему-то пришла сцена из давнего прошлого. Летняя танцплощадка, пацаны из Нахаловки, драка. Паше тогда со всей силы зарядили в нос. Он сел на задницу, кто-то подал ему руку, и парень, ничего не соображая, снова бросился в драку. Сколько таких схваток было потом! Эта не первая и не последняя.