Татьяна Ермакова - Двойное золотое дно Страница 8

Котик только покачал головой. Он прекрасно знал всю тщетность попыток убедить меня в чем-либо.

Ну, не повезло ему со мной, что же делать?

А вскоре Константин Михайлович и вовсе удалились, оставив меня готовиться к единственной на сегодня встрече.

Сегодня опять шел противный мокрый снег. Серое, низкое небо портило настроение, давило на мозги. При всем том было довольно тепло, но очень ветрено и сыро. Хорошо, что я назначила встречу не на «свежем воздухе», а в кафе.

В небольшом чистеньком заведении с претенциозным названием «Кинг» было тихо и тепло. Подавали здесь кофе мне вполне по карману и разливали его в нормальные чашки, а не в микроскопические наперсточки, считающиеся в других местах особым шиком. Чтобы утолить мою потребность в кофеине, необходимы было три-четыре такие мензурки. В «Кинге» же вполне хватало одной стандартной чашки.

Наученная в предыдущий вечер горьким опытом передвижения по льду на каблуках, сегодня я надела ботинки. Возможно, такая обувь не слишком-то стройнит фигуру, зато удобна. Мне ведь нужны не романтические приключения, а интервью. Так что сегодня никого обольщать не будем.

Вчерашний наряд также остался дома. По вполне понятной для каждой женщины причине. От пиджака все еще пахло дурманящей смесью моих духов и туалетной воды Бориса.

Пришлось мне облачиться в длинную юбку с высоким разрезом (ножки у меня ничего, хоть окорочка,как и у «ножек Буша», жирноваты) и полуприлегающий джемпер со спокойным рисунком.

Я не раз бывала в «Кинге» и заметила, что народу здесь много не бывает. Сегодня же оказалось вместе со мной и вовсе пять человек. В уголке парочка растрепанных студентов посасывала пиво прямо из бутылки (верно, я жутко несовременная, но эта манера доводит меня до нервного тика). У стены две жутко размалеванные подружки щебетали за поллитровкой сухого винца. И все. Больше посетителей не наблюдалось.

На вошедшего в кафе мужчину я обратила внимание, только когда он подошёл к моему столику. Мысли были заняты Борисом Щербининым, и в этот момент даже зашедший попить кофейку слон не мог привлечь моего внимания.

— Так как?

— Что как? — очнулась я и смутилась. Мужчина, видимо, уже задавал какой-то вопрос, но я его прослушала.

— Вы позволите?

Я невольно тряхнула головой, отгоняя свои мысли,

Щербинин — это хорошо. Это просто замечательно. А уж присланный букет... Однако он так и не позвонил...

Ну да ладно. Вознамерилась работать, вот и работай! Нечего предаваться мечтам.

Мужчина все еще продолжал стоять и чуть насмешливо меня разглядывать.

— Ох, извините, присаживайтесь, — пробормотала я и только потом сообразила, что поглядеть на его обувь не успела, отвлеклась.

— Давайте знакомиться, — благодушно произнес мужчина. — Меня зовут Илья.

— Ксения, — машинально отозвалась я.

Мой собеседник чем-то неуловимым напоминал

господина Щербинина. И в то же время не был на него похож совершенно. В первый момент я не поняла...

...Свитер с высоким воротом, теплый пиджак в мелкую клетку, черный кожаный плащ...

...Господи, да у них же выражение лиц совершенно одинаковое! Чуть усталое, чуть замотанное, но заинтересованное и внимательное. Впрочем, вполне возможно, что это просто маски, ставшие второй личиной от долгого употребления...

Мужчина тоже разглядывал меня. И выражение легкой насмешки не уходило из его глаз.

Да что ж ему так весело-то?! Может, я джемпер наизнанку надела?

Украдкой бросив взгляд на швы рукавов, я облегченно вздохнула: Все в порядке.

Однако моя тревога беспочвенной не была. За мной такие вещи водятся.

Однажды я приперлась на работу без юбки. Хорошо хоть в пальто.

Второй раз со мной приключилась еще более комичная история. В гости собралась. Посетила парикмахерскую, нанесла макияж, нарядилась в новое вечернее платье... Времени, как всегда, не хватало, и когда под окнами призывно бибикнуло такси, я схватила сумочку и опрометью кинулась в машину.

То, что со мной что-то не так, я поняла, уже выходя из автомобиля.

Представьте себе. Подъезжает такси с одинокой пассажиркой. Бабульки на лавочке резво «равняются» на автомобиль, тем временем из машины высовывается ножка расфуфыренной мадам. Все у нее. просто великолепно: элегантное вечернее платье с низким декольте... А на ножках, затянутых в дымчатые левантовские колготки, красуются веселенькие, пушистенькие тапочки с ушками и глазками ядовито-салатного цвета!!!

Старушкам развлечения на целую неделю!

А я чуть от смущения не померла. Тут же нырнула обратно в такси и помчалась домой, переобуваться.

Едва не убила потом приятельницу, подарившую мне эти злосчастные тапки. Конечно, она не несет ответственности за мою рассеянность, но сама бы я ни в жисть не додумалась купить себе таких «зайчиков», да еще и зелененьких в придачу!

Да, что же это я, в самом деле! О каких-то старых тапках вспомнила, а человек...

Невежливо, моя дорогая!

— О чем задумались? — со скрытой смешинкой в голосе поинтересовался Илья.

Вообще-то моя смуглая кожа не предрасположена к покраснению, и за всю жизнь я ни разу не была пунцовой, но в данный момент вплотную приблизилась к этому.

— Илья. А дальше как? — деловито осведомилась я. Очень уж мне не нравится, когда меня вгоняют в краску, даже если сама в этом виновата.

— Илья Владимирович. А вот фамилия у меня довольно странная. Вроде простая, но выговаривают ее с первого раза считаные единицы. — Мой деловито-вызывающий тон мужчина проигнорировал.

— Очень интересно.

— Ельчанинов, — не погасив насмешливых искорок в глазах, представился Илья Владимирович.

— Ельчанинов, — не запнувшись, повторила я и, чуть прищурившись, с вызовом глянула на оппонента. — Совершенно не понимаю, что тут трудного?

Мужчина, приподняв бровь, с интересом посмотрел на меня.

— У вас прекрасный русский язык. Нынче это редкость, — признался мой собеседник.

— Вряд ли. У меня хороший музыкальный слух. — «Когда этот парень не задается, он очень даже ничего», — подумала я.

Однако Ельчанинов тут же испортил впечатление. Он выразительно посмотрел на мои руки, и насмешка проскользнула в его голосе.

— Глядя на ваши ноготки, не скажешь, что вы музыкант.

— А может, я пою?! — возмутилась я не на шутку. Ему что, нравится людей из себя выводить? Еще чуть-чуть, и я просто встану и уйду.

— Вполне возможно, — кивнул Ельчанинов. — И как— поете?

— Нет! — «Черт бы тебя побрал!.. Спокойнее, дорогая, спокойнее, — уговаривала я себя, — тебе с ним не жить, детей не крестить. Быстренько задай этому весельчаку свои вопросики и все закончится!»

В этот момент отношение к господину Ельчанинову колебалось у меня возле отметки «ну и сволочь же ты!»

— Вижу, вам неприятна эта тема, — все так же насмешливо констатировал Илья Владимирович. — Раз уж мы оба решили потратить сегодняшний вечер на общение со случайным собеседником, предлагаю альтернативу. Когда-то давно я видел спектакль какой-то самодеятельной молодежной труппы, но не это важно. Назывался он «Пора тополиного пуха». — Мой собеседник вынул из кармана не слишком роскошный портсигар с глубокой царапиной на крышке и достал из него сигарету. Оглядевшись в поисках пепельницы и заметив яркий плакатик «У нас не курят!», он поскучнел. А я позлорадствовала про себя.

— И что это был за спектакль? — из вежливости спросила я. Пьеса меня ни капли не интересовала. Я ломала голову над другим: как побыстрее провести беседу на интересующую меня тему и рвануть домой. А вдруг Щербинин позвонит? А меня дома нет. Сотовым телефоном я не обзавелась, потому как уборщица с мобильником — полный бред. Тем более что некоторые мои приятельницы обожают «висеть на телефоне». И что мне, платить потом за их трепотню?

— Сюжет очень прост. Двое молодых людей случайно встречаются на чьей-то даче. У веселой компании есть миленькое развлечение: они запирают парочку на всю ночь в мансарде, а утром наблюдают, чем этот плен закончится. Причем подобная традиция соблюдается только в отношении новичков. Он или она при этом ни о чем не подозревают. Вот, собственно, и весь сюжет. Но я не вспомнил бы этот эпизод, если бы не игра, в которую играют главные герои...

— Продолжайте, — непонятно почему заинтересовалась я. Говорить Илья умел: четко выдерживал паузы, делал нужные акценты, не коверкал слова и правильно ставил ударения. Если бы не стоимость его одежды, я бы решила, что это школьный учитель языка и литературы.

Ельчанинова было приятно слушать, а это качество в людях я очень ценила. Особенно на фоне заикающихся и несущих ахинею, без падежей и времен, политиков и экающих через слово дикторов телевидения.

Ну, с политиками все ясно. У них со словарным запасом туго. Но господам «народным избранникам» это простить еще как-то можно. Предполагается, что все они поголовно — от сохи (наверное, все от одной), а вот дикторам, которые ученые да еще огромные деньги получают...