Светлана Успенская - Укрощение строптивых Страница 8

— Ну тогда прощайте, Галина Петрович! — бросила девушка с надменной улыбкой. — Пока!

Лицо арт-директора перекосилось от бешенства, А она вышла в распахнутую дверь — смеющаяся, свободная, уверенная в себе. Ей казалось, что теперь для нее открылась дверь в новую жизнь и она стоит на пороге сказочного успеха.

После ухода из шоу Алена решила, что наконец настало время немного отдохнуть, прийти в себя, заняться своим телом. Ведь для танцовщицы тело — это орудие производства, оно должно быть идеальным! После полутора лет работы в шоу у нее скопилось немного денег: Гарик неплохо платил своим танцовщицам, а Алена тратила на себя совсем немного, привыкнув с детства довольствоваться малым.

И вот теперь она решила пустить скопленные деньги в оборот.

В знаменитом на всю страну Институте красоты прием вел немолодой доктор семитской внешности со все понимающими глазами. Это был большой специалист по пластике лица и челюстно-лицевой хирургии. Профессиональным взглядом он оглядел лицо пациентки.

— Мне нужен другой нос! — заявила Алена.

— У вас очаровательный носик! — ласково улыбнулся доктор. — Впрочем, в этом кабинете я еще не встречал людей, полностью довольных своим носом. К тому же, как вы знаете, даже Гоголь, великий Гоголь, был мучительно недоволен этой частью своего лица, что и послужило причиной написания знаменитой повести… Новый нос будет стоить недешево.

— Я готова на все! — Алена была одержима одной-единственной мыслью: если смогла Лолита, она тоже сможет!

Услуги любезного доктора обошлись ей в кругленькую сумму, зато через месяц, когда послеоперационные оттеки сошли, швы были сняты, а синяки побледнели, из зеркала на нее глянуло хорошенькое личико с изящным точеным носиком.

Окрыленная успехом, Алена пожелала сразу же записаться на следующую операцию, но тут случилась заминка с деньгами. И девушке вновь пришлось отправиться на заработки.

Несколько лет тянулась эта чехарда. Какое-то время она вкалывала, копя деньги на операцию, а потом за пару недель тратила накопленное. У нее теперь был свой персональный врач, который знал наизусть все ее проблемы.

Доктор контролировал ее состояние, прописывал лекарства, а также служил своеобразной жилеткой, в которую девушка изредка позволяла себе поплакаться.

Впрочем, она так хорошо платила доктору, что он был совсем не против ее слез.

Через несколько лет Алену было не узнать. Она превратилась в очаровательную женщину, сияющую спокойной красотой, с высокими скулами, с крупными чертами лица, делавшими ее особенно привлекательной. В ней не осталось и следа от былой подростковой. угловатости.

Теперь, когда она шла по улицам, мужчины восхищенно цокали ей вслед. Лица кавказской национальности, падкие до женских прелестей, роились вокруг нее, как пчелы вокруг цветка. В гримерке на столе всегда стояли свежие цветы, а приглашения в рестораны сыпались как из рога изобилия. Однако в личной жизни ей хронически не везло. Ей попадались лишь типы, которым не было дела до ее души, им нужно было лишь ее тело. И они покидали ее, обескураженные и неудовлетворенные.

Расстроенная неудачами в личной жизни, Алена незаметно, но верно стала катиться вниз по наклонной плоскости. Она начала изредка выпивать, чтобы хоть немного заглушить саднящую боль внутри. Ей казалось, что есть лишь одно верное средство поправить свое самочувствие — операция! Последняя, большая, решающая операция, операция, после которой из старого кокона родится бабочка и полетит ввысь к счастью, не боясь обжечь крылья.

И она стала готовиться к решительному шагу: сдавала анализы в клинике, посещала врачей и одновременно выступала в шоу, стремясь заработать как можно больше денег для операции. Она мечтала о том, что скоро ее мучения останутся позади. Скоро кокон раскроется, и на свет Божий явится прекрасный мотылек. А со старой жизнью будет покончено. Ведь в прошлом ей не жаль ничего!

До счастья оставался лишь один, последний шаг. Но она так и не успела его сделать.

— Узнал что-нибудь? — Глаза босса были черны, как омут, и, как омут, непроницаемы.

Кузовлев с полуслова понял о том, что его спрашивают, и раскрыл кожаную папку с золотым тиснением.

— Пока удалось выяснить немного. Алена Черных, двадцать семь лет, танцовщица шоу «Мини мани», родилась в городе Волчехвостске, приехала в Москву более десяти лет назад, работала в продуктовом магазине, снималась в кино в массовке, затем выступала в различных шоу. Сменила несколько заведений. Замужем не была, сведений о личной жизни нет. По отзывам знакомых, иногда встречается с мужчинами в ресторанах, но постоянных отношений ни с кем не поддерживает. Детей нет.

«Это хорошо! Она подходит идеально!»

— Наличие ближайших родственников установить не удалось. В городе Волчехвостске Алену Черных никто не смог вспомнить — столько лет прошло! Черных снимает однокомнатную квартиру в Митино, по отзывам соседей, ведет достаточно замкнутый образ жизни. Физически здорова, хронических заболеваний нет, однако перенесла несколько операций в Институте красоты по поводу коррекции внешности — вещь весьма обычная для среды, в которой она вращается.

— Какие операции?

— Коррекция носа в 1992 году, удаление ребер в 1994-м, коррекция формы груди в 1996-м, круговая подтяжка лица в 1997-м и так, по мелочи…

Удаление родинок, изменение фигуры биополимерным гелем, лазерная эпиляция конечностей, коррекция лопоухости…

— Дальше!

— Не хотите ли взглянуть на фотографии?

На стол веером легли яркие снимки. В разряженном существе, сияющем всеми цветами радуги, было трудно узнать скромную девушку, поздней ночью, или, скорее, ранним утром, голосовавшую на обочине.

— Есть еще кассета с записью выступления. Хотите взглянуть?

Но босс всегда считал, что покупать товар по каталогам неблагодарное дело. Он предпочитал лично участвовать в покупке. Зато никто не посмеет подсунуть ему лежалый товар!

Глава 3

Ночной клуб «Мини мани» располагался в подвале старинного двухэтажного особняка в самом центре города. Это было излюбленное место встреч золотой молодежи, тратившей здесь родительские деньги. Здесь постоянно вертелись завсегдатаи, так называемая богема. Это были те самые участники широко разрекламированных концептуальных действ, о которых забывают на другой день после выхода оплаченной заметки в газете, восхваляющей их высосанные из пальца шедевры. На сцене «Мини мани» частенько появлялись эстрадные знаменитости, там каждый вечер выступали артистки из транс-шоу, там каждый месяц устраивались показы непризнанных модельеров, поражавших воображение обывателей нарядами из винных пробок, пивных бутылок и целлофана, изысканными туалетами из спичек и мусорных мешков, а в фойе была развернута выставка молодых и через одного гениальных художников, заполнявших свои холсты таким ужасным количеством женских грудей, что после осмотра выставки у добропорядочных граждан рябило в глазах и мир казался переполненным символическими полукружиями с коричневыми точками посередине. Впрочем, добропорядочные граждане это заведение не посещали. Цены там кусались, точно кровожадные пираньи в гостеприимных водах Амазонки.

В программке, предусмотрительно совмещенной с меню, значилось, что танцовщица Алена должна выступать во втором отделении, где у нее был сольный номер. Дальновидный Гурьянов подгадал так, чтоб его патрон прибыл в клуб аккурат к выходу девушки. Негоже человеку, имеющему столь высокое реноме, светиться в сомнительных местах, сидя рядом с одиозными личностями неопознанной сексуальной ориентации. Столик для влиятельного посетителя был заказан загодя и находился в неприметном углу зала, где сгущались тени и сумрак дышал тайной.

Стараясь не привлекать внимания завсегдатаев, Игорь Георгиевич неслышно скользнул за столик, внутренне досадуя на слишком яркий свет. Как ни старался он остаться незамеченным, все же несколько голов повернулись в его сторону, а брови удивленно дернулись вверх: его узнали.

За соседними столиками, сдвинутыми вместе, веселилась шумная компания. Заводилой там была невысокая девушка с курносым носом и задорно блестящими глазами. Судя по заливистому смеху и чересчур резким возгласам, она была уже немножко «на взводе», подстегнутая алкоголем и всеобщим вниманием.

Посетители клуба оглядывали ее с нескрываемым любопытством, удивленный шепоток зала сопровождал эксцентрические выходки девушки. Это была дочь известного предпринимателя Лиза Дубровинская.

Чувствуя всеобщее внимание и возбужденно поблескивая глазами, Лиза демонстративно обнималась со странным существом в блестящем чешуйчатом платье и с густо накрашенным лицом. Это был известный на всю Москву транссексуал Монро, любимый персонаж газетных сплетен, звезда богемных пати. В последнее время он считался любимцем Лизы, и та забавлялась им, как в средние века короли забавлялись карликами и шутами.