Альберт Баантьер - Маска смерти Страница 8

– Лучше чего, например?

– Лучше, чем самому начать раскапывать это дело.

Де Кок нахмурил брови.

– Давайте-ка расскажите все сначала. Что произошло? Где?

– Когда исчезла Аннетье Схеепстра, я хотел сам заняться расследованием, но ее подружка Минтье отговорила меня, сказала, что это небезопасно. – Он вопросительно посмотрел на Де Кока. – Вы же знаете, что Аннетье Схеепстра неожиданно исчезла?

Следователь еле заметно кивнул.

– Да, мы узнали об этом часа два назад.

– От кого?

Де Кок почесал кончик своего носа.

– Люди рассказали… – нехотя пробурчал он. Пауль ван Флодроп облизал сухие губы.

– Аннетье и я жили вместе несколько недель, нет, пожалуй, уже месяца два… Я познакомился с ней на одном из вечеров нашей Лиги. – Он постучал кончиками коротких пальцев по своей широкой груди. – Я, видите ли, боксер. Несколько лет назад едва не стал чемпионом Северной Голландии в среднем весе, а Аннетье давно сходила с ума по боксу. Потому-то ее и пригласили на наш праздник. Мне она сразу очень понравилась, такая милая, веселая, непосредственная! Мой друг познакомил нас, и я назначил ей свидание на следующий день. – Он широко, открыто улыбнулся. – Аннетье согласилась, и назавтра мы встретились с ней в Амстердаме. Мы пошли на дискотеку, потом заглянули в маленькую закусочную, и она рассказала мне всю свою жизнь: у нее была очень тяжелая юность, и ей ничего другого не оставалось, как зарабатывать себе на хлеб проституцией.

Де Кок поднял на него глаза.

– Интересно, как вы отнеслись к такому признанию?

Пауль ван Флодроп сделал неопределенный жест.

– Сначала я был, конечно, огорошен… просто не знал, что сказать. Эта девушка совершенно не походила на проститутку… Но потом я взял себя в руки и спросил: неужели она до конца своих дней собирается вести такую жизнь. Аннетье лукаво так усмехнулась и говорит: «Если не найду себе симпатичного парня…»

– Ты и оказался этим симпатичным парнем? – с улыбкой спросил Де Кок.

– Да. Так она сказала.

– Что было потом?

– Потом она перебралась ко мне, у меня ведь двухкомнатная квартирка в Пюрмеренде, очень славная и уютная. Аннетье она очень понравилась….

– Все было хорошо до того момента, пока она не сказала, что чувствует какую-то вялость и слабость, после чего отправилась к доктору Ван Акену? – спросил инспектор.

– Откуда вы знаете? – удивился спортсмен. Де Кок не ответил.

– Она была апатичной особой?

– Ну нет! – Молодой человек повел широкими плечами. – Скорее наоборот… Аннетье была такая… да иной раз мне было за ней просто не угнаться!

– И тем не менее она отправилась к доктору Ван Акену?

– Да.

– Почему?

Пауль ван Флодроп развел руками.

– Да почем я знаю! – воскликнул он в отчаянии. – Она сказала, что все время чувствует какую-то вялость и усталость но я-то ничем не мог ей помочь. В конце концов это ее тело, не мое…

Де Кок, пропустив это замечание мимо ушей, настойчиво продолжал задавать свои вопросы.

– Что сказал ей доктор Ван Акен?

– Он провел обследование и направил Аннетье в амстердамскую больницу Южного Креста.

– Вы видели это направление?

– Да. «Отделение неврологии» – было написано на том конверте, адресованном доктору Лейстерхейзу.

– Доктору Лейстерхейзу?

– Да. Я с трудом разобрал каракули доктора Ван Акена, там стояло не то Нестерхейзен, не то Лейстерхейз. Вы же знаете, как пишут эти врачи!

– В направлении был указан диагноз?

– Я не открывал конверт.

Де Кок задумчиво поводил мизинцем по переносице.

– А почему вы не поехали с Аннетье в амстердамскую больницу?

Молодой человек грустно усмехнулся.

– Она предпочла пригласить с собой Бертуса из Утрехта, – с горечью произнес он. – Аннетье доверяла этому старому грязному негодяю больше, чем мне.

– И с того дня вы ее не видели?

– Нет.

– Имеются ли у вас какие-нибудь предположения насчет того, где она сейчас может быть?

Пауль ван Флодроп плотно сжал губы.

– Либо на небе, либо в аду…

– То есть?

– Она умерла…

Де Кок вскочил со стула, не говоря ни слова, прошел мимо Пауля и зашагал взад-вперед по комнате: он всегда так делал, когда ему надо было выиграть время и что-то обдумать.

Этот Пауль ван Флодроп, размышлял инспектор, может представлять определенный интерес для расследования. Вполне возможно, он является соединительным звеном в цепи событий. Лучше пока не задавать ему лишних вопросов, чтобы не вызывать необдуманных ответов – это только внесет массу неясностей и окончательно запутает дело.

– Умерла, говоришь? – Он повернулся к Паулю ван Флодропу.

– Да. Я уверен! – твердо сказал молодой человек. Де Кок с любопытством посмотрел на него.

– А на чем основана ваша уверенность? Пауль ван Флодроп решительно шагнул вперед.

– Я точно знаю, что она убита. Де Кок наморщил лоб.

– Может быть, вы знаете и того, кто убил ее? Пауль ван Флодроп выпрямился и выпятил подбородок.

– Бертус из Утрехта!

Де Кок заговорил не сразу. Странно, что это обвинение ничуть его не поразило, он словно ожидал чего-то подобного. Инспектор потер кончиками пальцев лоб и махнул рукой.

– А вы знаете, мой молодой коллега Фледдер и я, – вкрадчиво проговорил он, – накануне вечером беседовали с этим Бертусом из Утрехта?

– Вы говорили о ней? Об Аннетье Схеепстра?

– Да.

Пауль ван Флодроп не сводил с инспектора глаз.

– И что же Бертус рассказал вам?

– Он встретился с Аннетье по ее просьбе на Центральном вокзале в Амстердаме, после чего они остановили такси и поехали в больницу Южного Креста. Там Аннетье предъявила в регистратуру направление доктора Ван Акена, и ее увела медсестра.

– Что же было дальше?

– В каком смысле?

Молодой человек нетерпеливо взмахнул руками.

– Я спрашиваю, что было потом? – повторил он. Де Кок с трудом перевел дух.

– Больше она не вернулась, – ответил он. – Бертус просидел в приемной больницы почти полтора часа, в конце концов ему надоело ждать, он сел в трамвай и уехал домой.

– Не дождавшись Аннетье?

– Совершенно верно.

Пауль ван Флодроп усмехнулся.

– И вы верите всей этой чепухе? – В голосе его прозвучали саркастические нотки.

– Так он все описал. – Де Кок пожал плечами. Пауль Ван Флодроп подался вперед.

– Хотите, я вам что-то скажу? – с загадочной улыбкой произнес он. – Аннетье никогда не была в больнице Южного Креста. Она просто не могла там быть!

– Из чего вы это заключили? – строго спросил де Кок, нахмурясь.

Пауль ван Флодроп указал большим пальцем куда-то через плечо.

– Я был в этой больнице, навел там справки. Они перерыли все записи. Об Аннетье Схеепстра там никто ничего не знает… ее фамилия нигде не значится. Следовательно, она там не появлялась. – Он, помолчав, постучал пальцем по груди старого сыщика. – На вашем месте я был поехал к этому Бертусу и спросил его, что случилось с Аннетье.

Де Кок посмотрел на молодого человека. Пронзительно-желтый цвет пиджака до боли резал глаза. Инспектора начинал раздражать этот напористый парень, не хватало еще, чтобы он тут стал командовать, куда им ехать и что делать!

– Я сам соображу, что мне следует предпринять! – отрезал Де Кок.

На лице молодого человека появилась ироническая ухмылка.

– И все же мне кажется, имеет смысл задать Бертусу из Утрехта несколько вопросов… Ну, например, куда подевалась одна прелюбопытная книжица?

– Что за книжица?

Пауль ван Флодроп посмотрел Де Коку в глаза.

– Книжка о сотворении чуда, о появлении чуда… С этими словами Пауль ван Флодроп стремительно вышел из комнаты, и инспектору показалось, что в комнате после его ухода разом погасли все цвета. Прислушиваясь, как в коридоре затихают гулкие шаги, следователи многозначительно переглянулись.

– Итак, убийца – Бертус из Утрехта! – язвительно произнес Фледдер.

Де Кок устало склонил голову.

– По-моему, нет! – выдохнул он. – Это маловероятно. Ты ведь видел его сегодня, вполне приличный господин. – Де Кок пошевелил плечами. – Однако деньги… это порождение дьявола… на них ведь можно купить все!

Фледдер прищурился.

– И даже нанять убийцу!

– Совершенно верно.

– Действительно ли эта пресловутая книжечка о чудесах представляет такой интерес, что ради этой добычи Бертус даже нанимает убийцу?

Де Кок сокрушенно махнул рукой.

– Что мне известно об антиквариате! – воскликнул он. – Я знаю, что иной раз картины старых мастеров продаются на лондонском аукционе за большие деньги. Что ж касается этой книжечки… – Он не договорил и обеспокоенно посмотрел на Фледдера. – Ты делал записи во время допроса?

– Очень краткие, – ответил молодой следователь.

– Давай прочтем их.

Фледдер быстро пробежал глазами листки с записями.

– У Аннетье Схеепстра, – начал он, – есть или, лучше сказать, был дядя по имени Арнольд Фрееденбюрг – старший брат ее умершей матери. Господин Фрееденбюрг являлся директором Христианской школьной общины в Амстердаме и в шестьдесят лет вышел на пенсию, получив скромное обеспечение. Несколько лет назад, после того как он похоронил сестру, господин Фрееденбюрг, видимо, задумался о смерти и составил завещание в пользу своей племянницы Аннетье ван Схеепстра – его единственной наследницы. Две недели назад дядюшка Арнольд скончался. Он никогда не был женат, и после его похорон Аннетье в сопровождении своего друга Пауля ван Флодропа отправилась навести справки, что же оставил после себя любезный ее сердцу дядюшка. Большой радости ей это не принесло. Дядюшка был небогат, арендовал старый грязный заброшенный дом с ветхой мебелью, которую давно пора было отправить на свалку. Оставалась, правда, небольшая сумма на счете в банке, но после уплаты налогов за введение в наследство Аннетье сумела приобрести на эти деньги лишь несколько дешевых летних платьев. Правда, дядюшка оставил ей еще тяжелый старинный сундук с массивным кованым замком, где хранились какие-то старые бумаги и пожелтевшие фотографии, и среди всего этого хлама Аннетье обнаружила ту самую книжку…