Жан-Пьер Конти - Игра в безумие. Прощай,сестра. Изверг Страница 9

«Вот шило и вылезло из мешка», — подумал Гарри.

Пришлось пояснить, каково его материальное положение: осталось кое-что из тех денег, что доверила ему Лорин, да еще пятьсот долларов Стирлинга.

Бен Хехт подытожил:

— Значит, у вас нет ни гроша на приличного частного детектива. Едва ли хватит на мой гонорар. Есть у вас родственники?

Помявшись, Гарри ответил:

— У меня только мать, больше мне рассчитывать не на кого. Разве что Джо… Если узнает, как я влип, тут же примчится с Аляски. Деньги у него наверняка будут…

— Неплохо, — подытожил Бен Хехт. — Тогда пишите матери и постарайтесь связаться с Джо.

Возвращаясь к разговору, он продолжил:

— Почему вы вначале утверждали, что это самоубийство? Такая перемена показаний производит фатальное впечатление, особенно когда речь идет об убийстве, выдаваемом за самоубийство.

Гарри попытался объяснить: он думал, что Лорин покончила с собой после ухода клиента, не перенеся того, что произошло. Бен Хехт слушал насупившись: по ходу рассказа Гарри позволил себе несколько неприличных комментариев по поводу женщин вообще и пресловутой женской чести в частности; адвокату это очень не понравилось.

— Девушка была убита, когда пыталась защититься от садиста, которому ее продали, — запротестовал он. — Любой порядочный человек признает вас ответственным за ее смерть.

Только тут до Гарри дошло, как низко он пал. Если его собственный адвокат считает его виновным, чего же ожидать от присяжных?

Мужчины враждебно уставились друг на друга.

— Ладно, — бросил Гарри. — Я найду адвоката, который сможет меня понять.

— Ради Бога, — сказал Бен Хехт. — Я буду только рад. Только сообщите мне его имя, я передам документы. — Он принялся собирать бумаги.

Гарри, не глядя на него, недовольно бурчал что-то под нос. — Нет, ну это же надо! — жаловался он, — вы так еще заявите, что я — убийца! Вам бы надо стать копом, а не адвокатом.

Бен Хехт собрался уходить. По ту сторону матового стекла уже показался силуэт охранника.

— До свидания, мистер Уэст, желаю вам найти такого адвоката, который вас поймет и больше вам понравится.

— Эй, — напомнил ему Гарри, — верните мне доверенность, вы же не хотите зажать мои деньги?

Адвокат раскрыл папку, долго искал в ней доверенность, подписанную Гарри, и наконец отдал ему.

— Вам эти деньги еще очень пригодятся, — сказал он.

Взбешенный Гарри разорвал документ в клочья.

— Значит, и вы меня бросаете, — заявил он, — позволите казнить невиновного?

— Я не тот адвокат, который вам нужен, — пояснил Бен Хехт. — Моей дочери восемнадцать лет…

— Понимаю, — поник головой Гарри.

После долгого молчания, когда стражник уже отворял адвокату дверь, он в отчаянии спросил:

— Но что же мне делать, чтобы из всего этого выкарабкаться?

— Ваше дело безнадежно по нескольким причинам: первое — речь идет об убийстве, инсценированном под самоубийство. — Жестом он приказал молчать Гарри, пытавшемуся протестовать, и продолжал: — Второе — нет никаких доказательств, что пресловутый Стирлинг вообще существует, и ваша хозяйка нам тут не помощник. Третье: ваши возможные свидетели — личности, мягко выражаясь, несолидные, в то время как родители Лорин — люди порядочные, известные и уважаемые у себя в Шамокин. Их дочь вела себя безупречно, пока не встретилась с вами.

— Вывод, — перебил его Гарри, — лучше бы мне самому убить девушку, тоща был бы шанс спасти свою шкуру!

— Вы попали в точку, — подтвердил адвокат. — Мужчине всегда простят убийство женщины, при условии, что он якобы ее безумно любил.

— Должен сознаться, я никогда не сходил по бабам с ума. Лорин была очень мила, но хотела трахаться без перерыва.

— Вы ее не любили, и вот именно этого присяжные вам не простят.

— Но мы любили друг друга, с ней было хорошо. Я не «любил безумно» как вы говорите, но, во всяком случае, не убивал. Кто бы мог предвидеть…

Стражник все еще ждал у открытых дверей. Адвокат дал ему знак запереть их снова, вернулся к столу, положил папку и сел.

— Я принципиальный противник смертной казни, — заявил он, — и это единственная причина, заставляющая меня заняться вашим делом. — И к тому же вам палец в рот не клади, и вы не имеете себе равных в умении давить на эмоции судей.

— Вы посмотрите! Кто это вам сказал?

— Да я тут интересовался… В тюрьме адвокаты котируются вроде как акции на бирже.

Гарри подписал новую доверенность. Бен Хехт, спрятав ее в карман, похлопал его по плечу, словно пытаясь придать отваги, и постучал в стекло, чтобы стражник отпирал.

— Да, — вспомнил он вдруг, — вас направят на психиатрическую экспертизу. Не пытайтесь прикинуться ненормальным, как делают некоторые. Лучше будьте естественным и расслабленным. Отвечайте на все вопросы и не считайте психиатров дураками. Их заключение будет иметь огромное значение. Вы увидите, просто так мы не сдадимся. До свидания!

Помахав Гарри рукой, он исчез. Гарри пришлось ждать, пока за ним придет стражник и отведет его в камеру.

Глава IX

Назначенный судебным следователем психиатр занимался с Гарри в специально оборудованном в тюрьме кабинете со звуконепроницаемыми дверьми, изобиловавшим всевозможным оборудованием для тестирования. Психиатр оказался седовласым мужчиной, отличавшимся невозмутимо серьезной миной, свойственной обычно безумцам.

Проверив для начала рефлексы Гарри, врач спросил:

— Можете вы мне назвать пять частей света?

Гарри перечислил Америку, Азию, Европу и Африку, после чего запнулся. Врач невозмутимо помечал что-то в своем блокноте. Гарри гадал, хороший это знак или нет.

— Какого роста был ваш отец? — продолжал невозмутимо доктор.

— Не знаю.

— Высокого, низкого, среднего?

— Скорее, высокого.

Врач снова что-то пометил.

— Прошу назвать мне женское имя, — попросил он. — Еще одно… Еще одно… Так они дошли до шестнадцати. Врач все время что-то писал. Гарри сказал себе: — «Интересно, кто из нас двоих больший псих?». Психиатр, предельно вежливый, хотя и холодный, напоминал Гарри первого инспектора, который его допрашивал.

Гарри сообщил врачу, что отец его оставил семью, когда ему не было и двух лет, а мать его работает учительницей.

— Она святая женщина, — добавил он.

Теперь врач начал анализировать забавы его молодости.

— А девушки, вы развлекались с девушками? — налегал он.

— Время от времени. Мы запирались с девчатами в подвалах.

— Группами?

Этот вопрос особо заинтересовал врача. Он добивался на сей счет мельчайших подробностей. Тискал Гарри девушек один или в компании. В темном уголке и наедине или на шумных сборищах в больших подвалах? Все это казалось Гарри не слишком существенным, он предпочел бы поговорить о своем деле, но оно врача, похоже, не интересовало. Зато его вдруг заинтересовал Стирлинг.

— Был ли Стирлинг похож на вашего отца?

Этот вопрос Гарри расстроил. Он подумал, что психиатр — сам маньяк, и причем опасный.

— Взгляните на мою авторучку, — продолжал врач, — и скажите мне, какие мысли приходят вам при этом в голову.

— Слово даю, — ответил Гарри, — мне приходит в голову, что у Джо точно такая же.

— Кто это — Джо?

— Приятель.

— Вы спите вместе?

— Конечно, бывает. Не везде есть две койки, иногда попробуй найти хоть одну.

— Кто из вас играет активную роль? — настаивал врач.

— Да ничего подобного! — возмутился Гарри. — Моя личная жизнь…

— Ну ладно… У вас были другие приятели до Джо, в школе, в исправительном доме?

Гарри пожал плечами. Эти лекари понятия не имеют о жизни, особенно в том, что происходит в школе поднадзорного воспитания.

— По всякому там было. В некоторых группах было четко — кобели и фифочки… Их можно были различить даже по одежде — фифочкам даже одеваться нельзя было как мужчинам… В других группах — иначе, просто оказывали друг другу услуги. Если вас заперли без женщин, нужно же как-то выходить из положения?

Врач не отреагировал, он записывал. Потом задал еще несколько неделикатных вопросов и казался очень довольным ответами.

— Возможно, к этому мы еще вернемся, — заметил он. — Но до того вы еще встретитесь с одним из моих коллег. Благодарю вас.

Он гордо вышел, оставив Гарри в недоумении.

На следующий день Бен Хехт пришел в обществе какого-то типа.

— Официально мистер Сидней Джерми помогает мне в работе над вашим делом, — сообщил он. — На самом деле, он… частный детектив, который предложил мне свои услуги в поисках Стирлинга.

— Я своего рода дебютант, — сказал представленный, боязливо держась за спиной адвоката. Ему было около тридцати, открытое лицо и добродушная улыбка, подтянутая фигура, необычайно аккуратно одет.