Полина Кочеткова - Ограбления и кражи: Бандиты, грабители, воры и мошенники Страница 9

Однажды весьма солидный бизнесмен встретился в клубе со Смитом и Миллером. Поговорили о делах, о кризисе, о выгодных и невыгодных помещениях каптала. Поругали Рузвельта.

— Кстати, за это вам принадлежит «Талдейтам» и «Талалтра»?

— Да, отвечал Смит, — небольшое дельце.

— Конечно! Какие перспективы могут быть у этих копеечных машин?

— Однако, — заметил Миллер, — они дают, хотя и небольшой, но постоянный и устойчивый доход.

— А вы не продали бы свои акции? — неожиданно спросил финансист.

— Вы хотели бы их купить? — удивились компаньоны.

На следующий день начались переговоры. Господа Смит и Миллер запросили полтора миллиона долларов. Финансист предложил полмиллиона и ни цента больше. Владельцы предприятий отказались вести дальнейшие переговоры.

Вскоре значительная часть аппаратов в кафе, барах, аптеках, луна-парках оказалась неисправной. На владельцев фабрик со всех сторон, посыпались рекламации. Кроме того, стали выходить из строя грузовики, перевозившие аппараты, и даже станки на заводах.

Вторичное предложение о продаже акций заводов Смит, и Миллер выслушали с уже большим вниманием. Третье же предложение они буквально схватили налету, и, хотя получили за акции меньше, чем было предложено вначале, считали финансиста проигравшей стороной.

Приобретя заводы, синдикат сразу же расширил дело, повсеместно навязывая барам и кафе игорные машины. Число выпускаемых аппаратов скоро выросло до нескольких сот тысяч в год. В карманы гангстеров потекли миллионы долларов.

При этом синдикат не отказывался от старых традиционных, средств обогащения. После упразднения «сухого закона» синдикат продолжал подпольное производство алкогольных напитков. Они продавались по более дешевой цене, чем те, которыми торговали легальные предприятия. Все больший размах получали рэкет и торговля наркотиками, шире раскинулась сеть игорных притонов.

Эксперты сенатской комиссии Кефовера подсчитали, что в 1950–1951 гг. только азартные игры и лотереи приносили организованной преступности около 2 млрд, долларов в год, из которых 400 млн. расходовалось на взятки политическим и судебным деятелям и полиции.

По мере роста активности синдиката его щупальца все глубже проникали в различные государственные учреждения, а гангстеры — в легальный бизнес. Лучиано жил тогда в роскошном отеле «Уолдорф астория». Здесь он в сотрудничестве с другими крупными деятелями преступного мира, такими, как Мейер Лански, Датч Шульц, и другие, установил перемирие между отдельными Нью-Йоркскими преступными кланами.

Лучиано не случайно стремился к перемирию. К тому времени окружным атторнеем стал Томас Дьюи, впоследствии выдвинувший свою кандидатуру на пост президента от республиканской партии. Честолюбивый Дьюи хотел сделать карьеру на борьбе с организованной преступностью. Мэра города Нью-Йорка Уокера, ставленника организованных преступников, сменил Ла Гардия. Все это значительно усложняло положение преступных синдикатов, и Лучиано понимал, что в этих условиях необходима исключительная осмотрительность. Именно поэтому он настоял на перемещении всего игорного бизнеса из Нью-Йорка в Новый Орлеан, где губернатором тогда был_Хью Лонг, покровитель организованных преступников.

Один из главарей гангстеров Шульц решил устранить Дьюи.

Он разработал довольно тщательный план убийства. Шульца считали «королем Гарлема», он был жесток и агрессивен. Когда об этом плане узнал Лучиано, отлично понимавший, чем это грозит синдикату и как трудно отговорить своенравного Шульца от его безумного намерения, он посовещался с Лански и они решили уничтожить самого Шульца. В октябре 1935 г. Шульц был застрелен в Нью-Йорке в баре, а вскоре были устранены и гангстеры, убившие Шульца.

Томас Дьюи утверждал, что управление демократической партии штата Нью-Йорк представляло собой банду гангстеров.

Он доказывал, что в Манхэттенском муниципальном совете, возглавляемом Маринелли, было 25 человек, осужденных за вооруженные грабежи, убийства, укрывательство краденого, торговлю наркотиками, а 8 из 24 инспекторов по выборам обвинялись в свое время в различных преступлениях.

Правительство Рузвельта начало наступление на синдикаты преступников. В определенной мере в этом были заинтересованы даже чиновники, пришедшие к власти при поддержке гангстерских организаций. Слишком много о них знали боссы преступного мира.

По иронии судьбы Томас Дьюи начал атаку на своего невольного спасителя Лучиано. В домах терпимости и казино Нью-Йорка, принадлежащих Лаки, было арестовано свыше 100 проституток 60 женщин на допросе показали, что их силой заставили заниматься проституцией. Был выдан ордер на арест Лучиано.

В 1936 г. гангстера приговорили к тюремному заключению сроком на 50 лет.

Т. Дьюи собрал обличительный материал и против другого руководителя преступного мира — Лепке, на основании которого тот был арестован. Вначале Лепке получил 14 лет тюрьмы за торговлю наркотиками, но впоследствии вновь предстал перед судом, приговорившим его за многочисленные убийства к смертной казни.

Арестовали и некоторых других главарей преступного мира. Однако далеко идущие санкции могли повлечь за собой разоблачения, последствия которых администрации трудно было- предусмотреть.

Характерна в этом смысле деятельность федерального судьи О’Двацера. Будучи тесно связанным с одним из гангстерских боссов — Анастазиа, который возглавлял преступный синдикат в Бруклине, О’Двайер, по его настоянию, оставил теплое местечко федерального судьи, чтобы занять пост атторнея в том же районе Нью-Йорка. Вскоре ему поручили вести дело некоторых бандитов. Среди обвиняемых оказался и гангстер Эйби Рильз, который начал рассказывать некоторые подробности о главарях организации, в частности и об Альберте Анастазиа. Тогда бруклинский атторней сделал все от него зависящее, чтобы помочь бандитам «убрать» Рильза. Его перевели из тюрьмы в помещение одного из отелей на острове Коуни; откуда он вдруг исчез, хотя на страже у двери его комнаты стояло б полицейских. Позже труп Рильза был обнаружен на крыше соседнего здания.

А О’Двайер выдвинул нелепую версию, будто Рильз попытался выбраться из окна, чтобы подшутить над спящими полицейскими, но сорвался и разбился. О’Двайер и его сообщник Моран, занимавший должность заведующего секретариатом бруклинской прокуратуры, изъяли из досье материалы по делу Анастазиа и других главарей синдиката. Подобные случаи повторялись очень часто.

(Геворгян В. М. Организованная преступность в США М., 1980).

1933 год был для США трудным, обремененным острыми социальными конфликтами. Вслед за глубоким мировым экономическим кризисом наступал конец «сухого закона». Коренные перемены происходили и в преступном мире»-он американизировался, совершенствовался. Отживал свой век «старомодный» гангстеризм. Организованный преступный мир брал на прицел профсоюзы в расчете через них проникнуть в избирательный механизм двух крупнейших партий — республиканской и демократической — и обеспечить себе политическую базу, прибрав к рукам большие или малые посты в местных «теневых кабинетах». Организованный преступный мир обещал стать значительной силой в избирательном механизме двух партий, способной «добывать» голоса рабочих, в особенности недавних иммигрантов.

Новый гангстерский штаб (надо сказать, довольно дальновидно) первым прорвал фронт объединенного профсоюза рабочих швейной промышленности, прочно обосновавшись на этом (одном из важнейших) участке рабочего движения. «Боссом» здесь стал Лоу Бакхолтер (Бабочка), впоследствии закончивший свою карьеру на электрическом стуле за ряд убийств. Весь район порта держал в своих руках Альберт Анастазиа (убитый конкурентами в октябре 1957 г.), а на крупнейшем в мире рыбном рынке в Нью-Йоркской гавани командовал Джо Ланца (Носок).

И что особенно важно, они проникли в важнейшие Нью-Йоркские апартаменты демократической партии — городскую ратушу Таммани-холл, где в то время вряд ли существовала разница между Фрэнком Костелло — ближайшим приверженцем Лаки Лучиано, и заместителем мэра Нью-Йорка Альбертом Маринелли.

Таким был путь американского организованного преступного мира. «Все мы, как один, выступали за отмену «сухого закона» и в поддержку Рузвельта», — говорил в одном из своих интервью Лаки Лучиано.

Лаки Лучиано и Фрэнк Костелло распределили роли на президентских выборах 1932 г.: Костелло поддерживал республиканского кандидата Смита, а Лучиано — демократа Рузвельта в расчете на то, что преступный синдикат в любом случае выиграет в этой борьбе. Так организованный преступный мир США сменил пистолет на политический ринг.

В середине 30-х гг. «демократ» Лаки Лучиано столкнулся с молодым и честолюбивым юристом-республиканцем Томасом Дьюи, выходившим на передний план политической арены и претендовавшим на пост президента.