Андрей Бадин - Без лица и имени Страница 9

Петр Петрович Семенов в свои пятьдесят был мужчиной в полном рассвете сил. В меру упитанный, очень воспитанный, крепкий, сильный и умный. Он любил одеваться с иголочки, любил производить приятное впечатление на присутствующих и любил показать шик. Он добивался, чтобы люди относились к нему с уважением, но без подхалимства. Лизоблюдов он терпеть не мог и предпринимал всяческие уловки, чтобы избавиться от общения с ними.

Семенов был высокого роста, статный, солидный, наделенный властью и волей мужчина, способный взять на себя ответственность и повести за собой людей. Но, в отличие от большинства руководителей он был готов нести ответственность и за свои неправильно принятые решения и никогда не сваливал вину за провалы операций на других. За это его уважали как сотрудники МУРа, так и те, с кем ему приходилось бороться.

Он был принципиальным человеком, честным, преданным долгу и присяге офицером и от этого бессребреником. Не разбогател на службе, хотя поводы улучшить свое благосостояние были, да еще какие. Но он не ставил деньги во главу угла и больше всего ценил в людях принципиальность. От этого и собрал в своем отделе людей, преданных делу, долгу и чести.

Петрович взял телефонную трубку и позвонил Григорию Терещенко. Через полминуты тот ответил, и Семенов задал ему один-единственный вопрос:

— Ну как?

— Все в норме, — пробурчал тот.

— Груз на месте?

— Да.

— Звона не было?

— Нет, я сделал все, как ты просил, Петя.

— Прекрасно. — Семенов повесил трубку и сразу позвонил начальнику МУРа генералу Берестову. Через секунду адъютант отрапортовал бодрым голосом:

— Приемная начальника МУРа Берестова.

Полковник представился, попросил его соединить с шефом, и тот это незамедлительно исполнил.

— Привет, Петрович, — пробасил в трубку Николай Николаевич, — по какому вопросу?

— Вчера мы обнаружили в квартире Урусбаева большую пар… — Не успел Семенов договорить, как генерал его перебил:

— Знаю.

— Доложили? — покачал головой полковник.

— Я же начальник уголовного розыска, по должности обязан все знать. — Берестов усмехнулся. — Говори, что надо.

— Я прошу у вас разрешения связаться с Управлением по борьбе с незаконным оборотом наркотиками и подключить их к расследованию. У меня есть информация про наркодельцов, так вот, может, они знают про них больше чем мы.

— Разрешаю, но дело остается у тебя, понял? Убийство есть убийство. А с этими наркошами поосторожней, сам знаешь почему. Все карты не раскрывай. Держи меня в курсе дела.

— Понял, — Семенов кивнул, попрощался и повесил трубку. — Черт подери, — обратился он к сидящей напротив него Ларисе, — уже настучали.

Бобкова состроила на лице кислую мину, похожую на сочувствие, и уставилась в бумаги. Шеф испытующе посмотрел на нее, а потом набрал номер служебного телефона своего давнего знакомого, начальника Управления департамента по борьбе с незаконным оборотом наркотиков полковника Александра Ильича Лаврентьева.

Они некогда вместе служили в МУРе, хотя и в разных управлениях, но потом Александра перевели на сложную, опасную работу во вновь сформированный отдел по наркотикам. Вскоре отдел выделили в управление МУРа, а потом вообще организовали департамент в министерстве внутренних дел.

Семенов не видел полковника более пяти лет, но слухи о его громких делах доходили до него. Он знал, что Ильичу, так его называли в МУРе, год назад присвоили звание полковника и дали генеральскую должность начальника оперативного управления.

Семенов радовался, что у него в этой системе есть свой человек, но немного опасался, что Лаврентьев его не вспомнит. Они не были близкими друзьями, а лишь знакомыми, и поэтому Петрович немного нервничал.

С годами люди меняются, и не всегда в лучшую сторону. Но Александра Ильича время и должности, похоже, не испортили, и он, услышав голос Семенова, обрадовался как ребенок:

— О, Петр Петрович, привет, — выпалил он, — какими судьбами?

— Привет, Александр Ильич, есть дело и надо встретиться. При встрече расскажу, что да как.

— Тогда приезжай ко мне в управление, у меня теперь просторный кабинет с видом на Москву-реку, посидим, выпьем, вспомним былое…

— Не, Саша, лучше ты к нам, я тебе кое-что покажу. Это касается твоей непосредственной работы.

— Да, — помрачнел Лаврентьев. — Когда прибыть, а то давно в МУРе не был. Как там у вас?

— Ничего. А по большому счету, все по-старому. Те же стены, те же уши, — сострил шеф.

— Говори, когда приехать.

— Чем быстрее, тем лучше, — Семенов сказал как отрубил, и Ильич понял, что перед ним тот же железный полковник убойного отдела Петр Петрович Семенов по прозвищу Хват. Эту кличку дали Семенову урки за волчий нюх и железную хватку при раскрытии преступлений, но потом она приклеилась к нему на годы, и все, в том числе и сослуживцы, стали его так величать. За спиной, конечно.

Петрович знал, как его кличут, и не обижался, потому что считал, что погоняло соответствует его сути. Он умел доводить дела до конца и никогда не останавливался на полпути. Никогда.

— Через час, — проговорил Лаврентьев. — У тебя кабинет тот же?

— Да, тот же и там же. — Петрович хихикнул и добавил: — Будь здоров.

Точность — вежливость королей, и в этом Петрович убедился еще раз, когда ровно в двенадцать часов дня увидел в дверях своего кабинета высокого, подтянутого, моложавого полковника Лаврентьева. Дорогой элегантный костюм известной во всем мире марки Зигна радовал глаз, золотые с бриллиантами часы «Ролекс» украшали запястье левой руки, а толстый золотой браслет от Шепард — правой. Ботинки от Гуччи на каждый день ценою в полторы тысячи долларов удобно облегали стопу, а белоснежная рубашка от Версаче ласкала тренированное милицейское тело. Стильный галстук от Долче-Габана завершал композицию под названием: начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиками.

— Привет, — бодро произнес Лаврентьев и уверенно вошел в кабинет.

Семенов улыбнулся и встал ему навстречу. Они поздоровались как добрые друзья, хотя таковыми никогда не были, и даже похлопали друг друга по плечам и разве что не расцеловались.

— Садись, Александр Ильич, — Семенов указал на стул у стола и сам сел напротив. Находящаяся в кабинете Лариса Бобкова при виде франта смутилась, встала и попросила у Петровича разрешения выйти.

— Иди, — кивнул тот, — но далеко не уходи, к тебе будет дело.

Когда она удалилась, Семенов повернулся к гостю, нахмурился и начал свой рассказ:

— Вчера в квартире номер двадцать пять на Тверской улице было совершено зверское убийство семьи археолога и коллекционера Тимура Тимуровича Урусбаева. Слышал о нем?

— Да, по все каналам телевидения показывают тот дом. Это дело повесили на тебя?

— Да. При повторном осмотре дома была обнаружена статуя с пятьюдесятью килограммами героина внутри.

— Ни фига себе! — Лаврентьев аж привстал на стуле.

— Пойдем, покажу.

Полковники встали и отправились в лабораторию. Когда перед Ильичем открыли вместительный пластиковый бак, доверху наполненный белым порошком, он вытаращил глаза и плюхнулся на стул рядом с ним.

— Да здесь на несколько миллионов долларов! Вы качество проверяли?

— Чистой воды гарик, — хихикнул Петрович.

— Считали, за какую сумму его можно будет продать?

— Продать? — не понял Семенов.

— На какую здесь сумму, считали? — поправился Лаврентьев.

— Да, при перекупках и четырехкратном разбавлении он будет стоить на рынке десять, а может, и больше миллионов. Примерно конечно. Может, меньше, но может, и больше.

— Десять миллионов, — глаза Лаврентьева засверкали недобрым алчным огнем, будто бы этот героин принадлежал ему и он собирался им торговать. — Да это крупнейшая поставка за последнее время, крупнейшая, — потянул он. — Надо забрать его в наше управление и потом… — Ильич вынул сотовый и хотел куда-то позвонить, но Семенов его остановил.

— Произошло групповое убийство, дело находится на расследовании в убойном отделе МУРа, и поэтому переводить вещественное доказательство, как мотив убийства, мы никуда не будем. Пока, во всяком случае.

Лаврентьев вскинул на полковника удивленный взгляд и спрятал телефон.

— Так зачем ты меня вызвал?

— Мне нужна от тебя информация на Фархада и Рустама.

Александр Ильич серьезно посмотрел на Семенова и спросил после паузы:

— Откуда ты про них знаешь?

— Погибший перед смертью упомянул их имена, — нашелся шеф. — У тебя есть что-то на них?

— Ты знаешь, тут сразу и не вспомнишь, мне нужно поискать в наших архивах, может, что-то и найду.

— Ну, это в общем-то и все, о чем я хотел тебя просить. Вот официальный запрос на получение информации на Фархада и Рустама. — Семенов вынул из папки документ и передал Лаврентьеву. Тот мельком взглянул на стандартный по форме запрос и снова положил в папку.