Жозе Джованни - О! Страница 9

– Что верно, то верно! Сперва я думал, его узнал какой-нибудь легавый и сходу начал палить.

– А все потому, что он не желал носить кобуру, – вздохнул младший, все еще переживая смерть главаря.

Как-то раз Франциск Первый волок его на спине целых два километра. Младшенький тогда схлопотал пулю в легкое.

– Король умер, да здравствует король! – с чувством изрек Олэн.

Они поглядели на него, как санитары на умственно отсталого.

– Тебе, что, совсем поплохело? – спросил старший. Он всегда считал шофера Франсуа малость придурковатым.

– Нет-нет, наоборот.

– Тогда что это ты молол насчет короля? Как, бишь ты сказал?… Да здравствует смерть короля?… – грубо поинтересовался младший.

– Я имел в виду только то, что мы ехали засечь место для новой работенки. Все уже рассчитано, и я не вижу причин бросать дело на полпути.

Его невозмутимое спокойствие поразило Шварцев.

– «Нам»? – вопросил старший. – Кому это, «нам»?

– Нам троим! Два года назад я ездил туда вместе с ним и мы долго бродили вокруг да около. Поэтому я точно знаю, что и как надо делать! Остается всего-навсего найти шофера, – с великолепной небрежностью пояснил Олэн.

Будь на нем жилет, он бы, право слово, засунул большие пальцы в проймы.

Младший, поглядев на брата, разразился своим знаменитым истерическим хихиканьем.

– Новый босс, а?… Похоже, у нас новый маленький босс!.. – веселился старший.

– Ага… самый настоящий… боссик! – кивнул младший, утирая рот ребром ладони – когда он смеялся, в уголках губ выступала слюна.

Правая рука его уже ползла к поясу. Однажды он в шутку изрешетил пол вокруг подошв Олэна – хотел раз и навсегда показать, что шофер – это всего лишь шофер.

«Ну, уж сегодня-то он точно не станет поднимать столько шуму», – подумал Олэн.

– Я вовсе не говорил, что хочу тут командовать, – сказал он младшему.

– Угу, вот только тебя так и распирает! – хмыкнул старший. – Думаешь, мы пойдем на это ради какой-то вшивой наводки? Представь себе, мы уж как-нибудь сами найдем себе чудненькое дельце. Чай, не мальчики!

– А понадобится водила – мы тебе свистнем! – добавил младший, чтобы окончательно поставить парня на место.

– Когда? – спросил Олэн.

– А чего горячку пороть? Мы при бабках, – проворчал старший.

– Можно подумать, тебе предлагали покатать кого-то еще, а? – прошипел младший.

Олэн отвернулся и подошел к окну. На улице – ни души. Ему хотелось уехать в деревню с Бенедит. Не стоило болтать о той гонке в Латинской Америке…

– Нет-нет, повторяю вам, я хочу довести до конца то, что задумал Франсуа. Кое-кого это могло бы заинтересовать…

– И они взяли бы тебя водилой? – гнул свое младший.

– Ну нет, я не прочь поработать на улице и получить равную долю.

– А, коль скоро все дело в бабках, можно сговориться, – обронил старший.

– Не только. Сказал же – хочу поработать на улице.

Братцы пожали плечами. Олэн по-прежнему смотрел в окно. Прошла какая-то женщина с двумя малышами. Старший из них ехал на роликах, споткнулся и упал. Женщина, что-то крикнув, махнула рукой. Ребенок кое-как встал. Мать спешила на рынок. Все это ей явно осточертело.

– Так мы и поверили! Не болтай чепухи, – буркнул старший. – На улице ты мигом скиснешь, а нам с'час недосуг сопли утирать.

– Ни с'час, ни в другой раз, – уточнил младший.

– Вроде я никогда не давал слабину, – поворачиваясь к ним, отозвался Олэн.

– Ага, за баранку держался, – сказал младший.

– А на улице, когда дело пахнет керосином, аж жуть берет, – добавил старший.

– Ну, так замнем, – подытожил Олэн, направляясь к двери.

Младший преградил ему дорогу.

– Ты куда?

– Для начала стяну тачку, а потом подыщу другую команду, – отчеканил Олэн.

– Что до первого – тебе и карты в руки, как-никак спец, а в остальном… не забудь предупредить, где и когда, – приказал младший.

– Чтоб мы успели принять меры предосторожности, – проворчал старший.

– А может, полюбоваться на твои подвиги с другого тротуара! Кстати, если это возле сада, поберегись сторожа, – добавил младший, освобождая дорогу.

Олэн натянуто улыбнулся. Даже спускаясь по лестнице, он не мог избавиться от этой улыбки. Челюсти свело. Сверху доносились взрывы хохота братьев Шварц.

Олэн ушел к себе и первым делом сменил галстук. В свободное время он тратил на это добрую четверть часа.

Наверху все стихло. Вероятно, братцы начали затяжной чемпионат по шашкам.

Олэн тщательно проверил содержимое карманов. Никто не должен узнать адрес заводика, а уж тем более – Бенедит.

Франциск Первый крепко вдолбил ему в голову сей краеугольный принцип. Олэн снял «беретту» с пояса и убрал в ящик комода. На этой фазе операции она не понадобится.

Красть машины – первое, чему мелкие марсельские жулики обучили Олэна пять лет назад.

Этим он и занялся на следующее утро, между восемью и девятью часами. Главное заключалось в наблюдении за теми, кто по дороге на работу выскакивал купить сигарет или газеты. В таких случаях парень, как правило, тормозит у табачной лавочки или киоска и бежит за покупкой, оставив мотор включенным, а то и не захлопнув за собой дверцу. Хозяин, конечно, не сводит глаз со своего добра, пятится по тротуару и, даже подбирая с тарелки мелочь, искоса поглядывает на дорогу.

То-то им приятно собственными глазами смотреть, как любимая тачка ускользает из-под носа, и бежать вдогонку, жестикулируя и вопя до удушья.

Олэн выбрал угол бульвара Перейр и улицы Кардинэ. Здесь было достаточно места, чтобы любой автомобилист поддался искушению прокатиться вдоль изящного изгиба тротуара и толкнуть сверкающие двери роскошной «табакерки».

Олэн спрятался за углом здания на довольно широкой в этой точке улице Кардинэ, но вскоре решил, что, пожалуй, до лавки далековато. Надо ведь точно знать, работает мотор или нет.

Он перешел на другую сторону и купил газету. Эксперты определили угол выстрела, и Спартак описал смерть Франсуа Кантэ не хуже, чем если бы слышал его последние слова собственными ушами. Он долго распространялся о Франциске, «первом короле с таким именем», и заканчивал статью вопросом: «Какое же завещание оставил этот человек?»

Красивая фраза и, в общем, ни к чему не обязывающая. В центре полосы красовался напечатанный крупным шрифтом список приговоров суда и безнаказанных преступлений Кантэ. В черной рамке, как объявление.

С первой полосы глядела фотография Франциска Первого. Фото занимали и почти всю третью. Ни дать ни взять кинозвезда…

Олэн прислонился к дереву на бульваре Перейр. Кора под рукой казалась совсем гладкой. Он стоял в десяти метрах от изгиба тротуара перед «табакеркой».

Сначала там остановилось такси. За ним – грузовик. Из автобуса вышел регулировщик. Белый жезл покачивался у бедра. Блюститель порядка скрылся за углом, и Олэн с облегчением перевел дух.

Наконец у лавки затормозила легковушка. 403-я модель черного цвета. Олэн напружинился, свернув газету в трубку.

Он заметил крепежный крюк на задней оси. Наверное, это старое доброе приспособление летом таскало за собой прицеп. «Ага, стало быть, король кемпингов!» – сказал себе Олэн.

Хозяин выскочил, оставив дверцу открытой. Руль был со стороны тротуара.

Не стоит упускать такой случай! Олэн подбежал, скользнул в машину, как рука в перчатку, хлопнул дверцей и – ходу.

Любитель отдыха на природе сразу выбежал из «табакерки», крича: «Держите вора!»

Трогаясь с места, Олэн подумал, что лучше б он обратил внимание на дизельный мотор, чем разглядывать крюки и прочие украшения.

В зеркальце он с тревогой наблюдал за бешеным броском короля кемпингов. При таком моторе быстро переключить на вторую скорость невозможно.

Турист мелькнул в зеркале ужасающе близко и нырнул… Еще несколько сантиметров – и он вцепился бы в чертов крюк.

Новенький «ситроен» обогнал черную машину и встал поперек. Олэн попытался вильнуть в сторону, но чуть не врезался в фургон с фруктовым соком. Он резко тормознул. Тормоза – лучшее, что есть у таких машин.

Несколько драгоценных секунд Олэн потерял, решив выскочить слева. Дверцу приперла еще одна тачка. Когда же он стал выбираться с правой стороны, десяток дрожащих от возбуждения рук облегчили ему эту операцию.

Олэна выдрали из машины, швырнули на тротуар, подняли, как тряпичную куклу, и хорошенько встряхнули. При этом его еще и крыли на все корки. В каждом зеваке дремлет жандарм.

Почти тотчас подскочил хозяин черной тарахтелки. Вора он нашел в самом беспомощном состоянии: на каждой его руке висело трое, еще один держал сзади за пояс, а парень помоложе вцепился в ноги.

Король кемпингов съездил обидчику по носу. Олэн почувствовал во рту вкус крови и удивился, что она такая пресная.

– Сволочь! – рявкнул турист.

– Нет, чтоб работать! Для этого у них, видите ли, кишка тонка! – крикнула какая-то тетка.