Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку Страница 9

После гибели родителей в автокатострофе, предательства мужа у Леры опустились руки. Замкнутость и недоверчивость сквозили в каждом взгляде, каждом жесте. Теперь, когда появилась уверенность в себе, в завтрашнем дне, Валерия расцвела, как бутон, согретый щедрыми солнечными лучами. Она немного поправилась и сразу из симпатичной, но угрюмой женщины-подростка превратилась в роскошную даму. Откуда что взялось! Тонкая талия, высокая грудь, — её женская стать притягивала, делала желанной, возбуждала. А взгляд её серых, ежеминутно меняющих оттенок глаз — они казались то зелеными, то серыми, а то и вовсе голубыми — дразнил и звал.

Она ещё не вполне осознала свою женскую силу и с недоумением смотрела на мужиков, которые пожирали её глазами. Золушка превратилась в принцессу, но сама этого не заметила.

Артем был нежен с ней и хотел её, как самец, готовый биться за свою единственную — до крови, до смерти.

С некоторых пор ему стало казаться, что Лера как-то незаметно отдаляется от него.

…Они встречались, когда это было возможно. Какие прекрасные дни провели они в Сочи. Два незабываемых дня!

Лера гастролировала с концертной труппой по Сибири. Все было великолепно. Устроители ликовали: везде аншлаги. Поступило предложение продлить турне и дать ещё три концерта. Но тут произошел сбой. Это случается нередко. Артист становится заложником ситуации, начинается нервотрепка и такая неразбериха, что хоть волком вой.

Лера рвалась домой в Москву, к Дашке, оставленной на попечение тетке Нине. Организаторы клялись, что через два-три дня ситуация нормализуется. Надо всем успокоиться и подождать. Глупо отказываться от трех концертов. Нервы? Какие у артиста нервы! Да другие только могут мечтать о таком сногсшибательном турне, когда успех, деньги — все само идет в руки. Надо уметь приспосабливаться к ситуации.

Валерия не умела. Она психовала. И жалела, что пошла на поводу у дельцов. Не случись этого дурацкого сбоя, она отработала бы ещё столько, сколько потребуется, а теперь — нет.

Она знала, что такое пять часов безудержной работы, что такое счастливая усталость при этом. Она помнила благотворительные концерты, за которые не получала ни копейки. Тогда никому не приходило в голову роптать и жаловаться, когда происходили накладки и что-то срывалось, когда вместо одного концерта давали два, а то и три. Отношение было совсем другое. Сейчас — не та ситуация. Противно, когда артист превращается в инструмент по выкачиванию денег.

Другие… Да плевать она хотела на других! Она отработала все, что обещала. Она не железная. Сразу вспомнилось, что как раздавленная вернулась с последнего выступления. Она не может опустошенная выходить к публике. Дальше будет сплошная халтура.

— Дальше будут деньги! — заорав, хлопнул дверью один из организаторов.

Стрелецкая смирилась, потому что не привыкла никого подводить.

Она позвонила домой. Дашка уехала с классом на экскурсию в Суздаль, тетя Нина, как всегда, брюжжала.

Эх, завиться бы куда-нибудь, вздохнула Лера, отвлечься, прийти в себя. Уехать туда, где потеплее. Сейчас на юге самый разгар бархатного сезона. Осень… Как чудесно очутиться осенью в Сочи!

Валерия лукавила. Она знала, чего хочет, но это было невозможно, потому что чудес не бывает.

Она машинально стала набирать номер Артема. Просто так. Конечно, он занят, должен вот-вот куда-то уехать, улететь или просто надолго исчезнуть. Ладно, хоть пожалуется родному человеку.

Беглов понял её с полуслова.

— Слушай, а что нам мешает? Три дня, говоришь, у тебя есть? Давай, махнем куда-нибудь… В Сочи хочешь?

Потрясающе! Артем всегда умел угадывать её мысли. Она так никогда и не привыкнет к этому. Предвидение Беглова порой пугало её по-настоящему.

— …Или в Анталию? — как сквозь сон услышала Лера.

— Да у меня загранпаспорт в Москве остался, — растерялась она. — Я поплакаться позвонила.

— Вот и хорошо, плачься. Паспорт и виза не проблема. Так что?

Валерия тряхнула головой.

— Действительно, какого черта! Пока они все наладят и организуют, свихнуться можно. В Сочи хочу!

Она вылетела в тот же день.

Артем встречал её в адлеровском аэропорту с букетом осенних роз. Лера, едва увидела его лицо, забыла о вчерашней нервотрепке, о неприятном разговоре с продюссером. Споры, выяснение отношений… Она забыла обо всем и видела перед собой только Артема.

— Господи, — она уткнулась носом в его плечо. — Только теперь поняла, как я вымотана. Летела сюда, как во сне. И молилась, чтобы не было никакой задержки. Если бы что-то случилось, наверное, не выдержала и заорала бы во все горло.

Артем внимательно посмотрел на нее. Это было непохоже на Леру. Обычно она умела сдерживать свои эмоции.

Он молча обнял её за плечи и повел к машине.

— Глаза утомленные, но хороша, хороша…

Беглов видел, как несколько пар мужских глаз провожали Валерию взглядом.

Он незаметно скосил глаза в сторону. Его волкодавы, как называла Лера Вадима Сидельникова и Сашу Грабнева были при нем и контролировали ситуацию, держась на расстоянии.

— Устала, соскучилась, — тихонько жаловалась Валерия, не выпуская крепкой мужской руки. — Здесь почти лето, а там уже и снежок два раза выпадал.

Она смотрела на верхушки безмятежных пальм в адлеровском аэропорту, на южные буйно растущие цветы в сквере и её лицо, ещё несколько минут назад серое и издерганное, приобретало нормальный оттенок.

Валерия остановилась.

— Знаешь, иногда мне хочется жить, как большинство женщин, вести нормальное существование: дом, Дашка, ты…

— Не лукавь, ты так не сможешь. — Артем взглянул на неё исподлобья и добавил: — Видно, здорово вымоталась. Ты слишком долго стремилась к этому, долго была невостребована, чтобы просто так сойти с дорожки.

— Ты прав. Только я не знала, что вокруг этого столько дерьма. Чем выше популярность, тем больше грязи.

— Все правильно. Серость и посредственность не привлекают никого. На них много не заработаешь.

— Ох, хватит этих разговоров, — взмолилась Валерия.

Они ужинали в номере. В роскошном просторном трехкомнатном номере было все, чего душа пожелает.

Валерия, закрыв глаза и раскинув руки, утонула в глубоком мягком кресле.

— Так хорошо сейчас, даже шевелиться лень. Знаешь, чего мне хочется? — она резко подняла голову. — Проснуться завтра утром и увидеть твою голову на подушке… И я знаю, что это будет, правда?

— Правда.

— Как мало человеку надо: капельку покоя и — тебя.

— Иди сюда. — Артем стоял возле накрытого стола. — Ты совсем ничего не ела.

Лера замотала головой.

— Когда нервничаю, никогда не ем. Диеты держать не надо, все само собой куда-то девается. Завтра я буду в норме.

— Ты опьянеешь.

— Пусть. Я, может, так хочу.

Спиртное подействовало на пустой желудок, как мина замедленного действия. Такой Артем Валерию ещё не видел.

Нет, она не опьянела. Она просто раскрепостилась и стала ещё более сексапильной.

Когда Артем поднял её на руки и понес в постель, она обняла его за шею и зашептала, обжигая горячим дыханием:

— Хочу тебя, хочу, хочу…

Артем опустил её на постель и сел рядом.

— Ты такой сдержанный, лицо строгое. — Она терлась щекой о его руку. — Никаких эмоций… Когда мы долго не видимся, я не знаю, как себя вести. Ты словно присматриваешься ко мне: изменилась я или нет. Чувствую твою отчужденность и настороженность. Ты не раскрепощаешься со мной, как раньше.

Она теребила его пальцы, гладила ладошкой сильную мужскую руку, но он молчал.

— Ты привык ко мне, да? Я перестала возбуждать тебя? Тогда зачем позвал, зачем?..

Она приподняла голову и заглянула ему в глаза. По лицу Беглова пробежала чуть заметная тень, губы плотно сжались, а лоб пересекла резкая морщина.

— Я совсем не нужна тебе.

Она попыталась собрать на груди рюши распахнутого пеньюара, который ещё минуту назад казался лишним и ненужным.

Молниеносным движением Артем обхватил её тело. Она оказалась распластанной на постели. Его губы впились в её. Он целовал её долго, жадно, умело, пока она не расслабилась, отвечая на поцелуй.

Лера перестала чувствовать себя, свое тело, она ощущала лишь его напор, его властные руки, и прижималась, прижималась изо всех сил к сильному телу. Ей хотелось раствориться в нем, подчиниться родному, любимому, желанному.

— Так скучала по тебе, так скучала, а ты… — попрекнула она, без конца целуя его тонкие губы.

Лера разжала руки.

— Жарко…

Прядь волос, прилипшая ко лбу, жесткие рюши пеньюара, — ей все мешало, сковывало движение, хотелось полного единения.

— Жаркая подушка… — прошептала она, стараясь высвободить плечо из полупрозрачной одежды. — Помоги мне!

Он легко приподнял Валерию и снова опустил на постель. Расставшись с пеньюаром, она снова прильнула к Артему.