Дэвид Ливайн - Приют мертвых Страница 9

— Извини. — Кнут помахал ладонью, слегка приоткрыл окно, создав легкий сквозняк.

— Мог бы заняться делом — потренироваться со штангой, от тебя бы не убыло.

— Как знать, — отозвался Кнут. Он снова затянулся и выбросил сигарету в окно.

— Тоже верно. — Терри со звоном опустил штангу, и они ударили ладонью о ладонь. — Что там с нашими финансовыми делами?

— Ты правильно заметил: я явился сюда не на тренировку. — Кнут поиграл бровями и поцокал вставными зубами, которыми заменил свои передние, давным-давно выбитые в драке.

— Продолжай. — Терри окинул взглядом своего давнишнего партнера. Кнут был на два года старше, на полфута ниже ростом и на сорок фунтов легче, поэтому мог бы вполне выступать за наилегчайший вес. У него были обвисшие усы и багровый шрам на щеке со времен, когда сидел в тюрьме в Мичиган-Сити — месте, куда государство сплавляло людей, дабы они исчезли там навсегда. Стоило выйти из камеры, и человека могли полоснуть ножом, а во дворе — выпустить потроха. Но Кнут выжил. Просидел три года и вот уже три месяца был на свободе. Это были три долгих, одиноких, бесполезных года для них обоих. Дерьмовое время. Но теперь они снова взялись за дело и трудились не покладая рук.

Кнут вынул из кармана клочок бумаги и подал Терри. На нем стояли как разрозненные цифры, так и одно длинное число, дважды подчеркнутое и обведенное фломастером.

— То самое? — поднял глаза Терри. Кнут кивнул. — Каждый месяц?

— Да, но все необходимо держать под контролем. Никаких проволочек и самодеятельности. Не соваться на север — только на восток и как можно дальше по магистрали. Задача нелегкая…

— Как и договаривались, — перебил его Терри. — Но дело на мази. К зиме все соберем, упакуем и приготовим для нашего покупателя. — Он разорвал бумажку, скатал в шарик и бросил в мусорную корзину. — Пара гоняющихся за сокровищем неуловимых пиратов — вот кто мы такие, — улыбнулся он. Но шутка не вывела Кнута из состояния озабоченной задумчивости.

Глава одиннадцатая

Бэр подъехал к зданию на Маккарти-стрит, занимаемому следственным отделом прокуратуры, и поставил машину на стоянку. Прихватил бумажный пакет с шоколадными трюфелями и бутылкой виски «Джонни Уокер» с красной этикеткой и уверенно вошел внутрь. За годы знакомства с Джин Гэннон это стало традицией. На день рождения и Рождество, а также когда ему что-то от нее требовалось, он заглядывал к ней выпить и поболтать. Сначала Бэр приносил только виски, но однажды увидел на ее столе конфеты и стал приносить сладости. Джин заказала ему пропуск, и он прошел в ее кабинет. Воздух пронизывали запахи формальдегида, глутаральдегида и других химикалий, вызывающих не очень-то приятные ассоциации.

— Кто заказывал трюфели? Примите заказ. — Бэр помахал с порога пакетом.

Джин оторвалась от клавиатуры. С тех пор как они виделись в последний раз, она пополнела, и в свете монитора компьютера он заметил на ее лице морщинки. Развод не пошел ей на пользу, но так обычно бывает со всеми.

— Привет, Фрэнки, — улыбнулась она.

— Привет, доктор, — раскрыл объятия Бэр.

Джин отодвинула клавиатуру, обошла стол и, не пожелав обниматься, ловко выхватила пакет. Заглянула в него, закрыла и положила в ящик стола.

— Пойдет про запас. Спасибо.

— В следующий раз принесу тебе кекс со спирулиной — жди.

— С нетерпением. Но еще лучше, если никакого следующего раза не будет. — Ее тон был резким, но они обменялись улыбками, и Джин дала ему знак проследовать за ней из кабинета в смотровую.

— Никогда тебя не спрашивал, почему ты предпочитаешь «Джонни» с красной этикеткой? — поинтересовался по дороге Бэр.

— Потому что с синей мне не по карману.

— Понятно.

— Нет, не только поэтому. Давным-давно, когда мы с Грегом покупали наш первый дом, нашим риелтором был китаец. После того как документы были подписаны, он подарил нам такую бутылку, потому что китайцы считают, что после сделки надо подарить на счастье что-нибудь красное. С тех пор и пыо этот сорт.

Они шли подлинному коридору, и Бэр никак не мог понять, то ли на самом деле похолодало, то ли это разыгралось его воображение.

— Так ты пытаешься сохранить счастье.

— Да, — ответила Джин.

Им повстречался мужчина среднего возраста, кивнувший Джин, не обратив внимания на Бэра, наконец они оказались в одной из патолого-анатомических камер.

Здесь на самом деле было холоднее, чем в коридоре. На столе под безжалостными лучами хирургического светильника лежало тело Аурелио. То, что превращало его в личность, ушло и никогда больше не вернется. Вскрытие еще не производилось, а рана на лице превратилась в красную чернеющую маску. Аурелио даже не удосужились накрыть простыней.

— Родственников не ждут, поэтому его и не накрыли. Я могу…

Бэр остановил ее взмахом руки:

— Предполагается полное вскрытие?

— Нет, если только кто-нибудь не потребует этого. Причина смерти очевидна. Дробины извлечены в качестве вещественного доказательства. — Джин погремела металлическим лотком, в котором катались шарики. — Дробь — 00.

— Двенадцатый калибр? — спросил для проформы Бэр.

— Нет, десятый.

— Вот тебе раз — ружье на гусей. — Это было неожиданно. — Десятый калибр не такой распространенный, как двенадцатый. — Патроны покупные или набивные?

— Точно не могу сказать, пока не нашли гильзы. Скорее всего покупные. Но если ты надеешься найти отпечатки пальцев на картечи, забудь. После такой кавитации на это нет никакой надежды.

Бэр осмотрел труп. Тело Аурелио покрывали старые шрамы. Колени выглядели так, словно их обрабатывали наждачной бумагой, и в других местах кожа была в ссадинах от соприкосновения с матом. Потребовались бы годы, чтобы все это прошло. Правое ухо почти полностью снесло выстрелом, левое слегка деформировалось от ударов во время боев. Аурелио не являлся сторонником безудержных силовых приемов, но более изящные приемы дались ему не сразу, и телу уже был нанесен определенный урон. Бэр искал опухоль или контузию — нечто характерное. И не находил. Ему все труднее удавалось сохранять рассудительность ума, и он не был уверен, что ничего не пропустил. Заключение первичного осмотра лежало рядом на столе. Бэр взял записи, но слова плыли у него перед глазами.

— Потребуется закрытый гроб, — прокомментировала Джин. — Чтобы все это спрятать. Или надеть на него маску Джорджа Буша-младшего.

— На теле не появляются опухоли после смерти? — поинтересовался Бэр.

— Как правило, нет.

— Следовательно, если у него имеется такое повреждение, он получил его, пока был жив?

— Именно так и бывает. — Джин искоса посмотрела на него. — Ты что, первый день замужем?

— Извини, просто пытаюсь собраться с мыслями.

— Слушай, а что тебе вообще надо? Ты не сказал, а я не спросила.

— Он мой друг, Джин. Был моим другом.

— А до меня-то не дошло, дядя Сэл.[5] Круто! — Джип постучала себя по голове. — Я было решила, что это бизнес.

— Забудь. Теперь это бизнес. — Бэр окинул взглядом отделанное белой плиткой и металлом помещение, очищенное от микробов и всякого смысла. — А что у него… со спины? Можно ли сказать, что на него напали сзади? Есть следы ударов?

Джин взяла протокол первичного осмотра из его рук, надела очки, натянула латексные перчатки и осмотрела тело, сверяясь с записями.

— Значит так, — ее тон стал деловым. — Подтверждается, что со стороны затылка нет ни контузии, ни трещин черепа.

— А как насчет кровоподтеков, остающихся после удара продолговатым предметом, напоминающим по форме…

— Продолговатые синяки? Ты считаешь, его ударили ружейным стволом?

Бэр пожал плечами.

— Если бы были подобные следы, назначили бы специальное вскрытие, — мрачно объяснила Джин.

— То есть содрали бы с него скальп?

Она кивнула и продолжала:

— Рентгеновское исследование показало, что на костяшках пальцев, на запястьях и кое-где на пальцах ног имеется обызвествление. Он был профессиональным боксером? — Джин показала на то, что осталось от нижней челюсти Аурелио. — Мой коллега, доктор Родейл, а он человек дотошный, заметил вот это… — Она склонилась над трупом так, как сам Бэр не хотел бы. — Здесь сломаны зубы и имеются кровоточившие раны. До выстрела.

— Его ударили.

— Или ткнули ружьем в рот. Стволом можно нанести подобные травмы.

— А сам выстрел?

— Не в рот.

Бэр согласно кивнул. Он разглядел следы пороха и понял, что дуло поместили под подбородком Аурелио. Еще с минуту каждый молча разглядывал труп, затем Джин сняла перчатки и положила на стол протокол осмотра.

— Пошли. Сюда скоро вернутся с ужина. — Джин провела Бэра по коридору к себе в кабинет, села на стул и налила виски в лабораторные мензурки. Сели за стол, чокнулись. Бэр выпил, а она — нет. И он рассказал, что привело его сюда.