Владимир Константинов - Жертва мистификации Страница 9

— Что это такое?

— Вот те раз! — удивился он. — А ещё говорили, что увлекались рыбалкой. Это мотыль — лечинка комара.

— Я прежде рыбачил, в основном, на червя. А эти такие крохотные. Их, наверное, и рыба не заметит.

— А вы насаживайте их сразу по несколько штук. Вот так. — Он взял мой крючок и ловко нанизал не него штук пять мотылей. Распорядился: — А теперь забрасывайте.

Я забросил удочку. Поплавок остановился почти на середине омута. Его закружило водоворотом и быстро прибило к берегу.

— Может быть увеличить глубину? — спросил.

— Здесь такая глубина, что нам лески не хватит. Просто перезабросте, и все.

Я последовал его совету. У противоположного берега омута периодически всплывало со дна множество мелких пузырьков.

— Что это такое? — указал на пузырьки.

— Подозреваю, что здесь таймень, чертяка, сидит, воду баламутит. Только мы его на нашу снасть не возьмем. Андрей Андреевич, у вас клюет! — воскликнул он.

Действительно, поплавок мой пару раз дернулся и его быстро потащило в сторону. Я потянул и вытянул на берег небольшого, граммов на триста, хариуса. Во мне проснулся давно забытый азарт рыболова. Трясущимися от возбуждения руками, снял хариуса с крючка. Спросил Аркадия Рубеновича:

— А куда его?

— Там, в рюкзаке, есть садок.

Достал из рюкзака металлический сетчатый садок, положил в него хариуса. К ручке садка была привязана метровая веревка и железным штырем на конце. Я воткнул штырь в берег и опустил садок в воду. Чувствовал я себя вполне нормально. Ночные кошмары напоминали о себе лишь болью и тяжестью в голове. Надо почаще бывать на природе. Она лучший лекарь от всех глюков. Факт.

— С первой удачей вас, Андрей Андреевич! — поздравил меня Аркадий Рубенович.

— Спасибо! — Я насадил мотыля и вновь закинул удочку на прежнее место.

В это время поплавок удочки моего напарника резко пошел вниз. Он потянул. Его удилище выгнулось дугой. На этот раз попалась крупная рыбина, упорно сопротивлявшаяся чужой воле.

— Андрей Андреевич! — завопил Аркадий Рубенович. — Там... Сак!

Быстро сообразил, что он имел в виду. Бросил свое удилище, достал из рюкзака сачок с раздвижной ручкой, встал на изготовку. Тем временем Аркадий Рубенович уже подтаскивал к берегу хариуса. Это был огромная рыбина. Никогда не думал, что хариусы могут быть таких размеров.

— Подводите, Андрей Андреевич! — орал благим матом напарник. — Под хвост подводите!

Я опустил сачок в воду и стал медленно подводить его к рыбине. В этот момент из воды показалась огромная черная, отвратительная рука, больше похожая на корягу, цепко ухватила меня за запястье и рванула вниз.

— А-а-а! — что было мочи закричал я, кубюарем полетев в воду. Вода моменально заполнила мой открытый рот и я едва не захлебнулся. Она была не просто холодной, а буквально ледяной. Вынырнув, ожесточенно заработал руками и ногами. Аркадий Рубенович смотрел на меня сверху и усмехался. Вот негодяй! Даже не помог. Да, но что же это было?

— Вы видели? — спросил, выбравшись, наконец, на берег?

— Что?

— Руку?

— Какую ещё руку? Андрей Андреевич, что с вами, голубчик?!

— Неужели же вы не видели, как из воды высунулась чья-то безобразная рука и схватила меня?! — спросил раздраженно. Меня буквально колотил озноб то ли от пережитого страха, то ли от жуткого холода.

Он смотрел на меня с сочувствием и страхом. Умильно ласково, будто утешал маленького ребенка, проговорил:

— Успокойтесь, голубчик! На вас же лица нет. Это вам показалось. Вы поскользнулись, потеряли равновесие и упали в воду. И только! Никакой руки, сударь вы мой, в помине не было.

— А-а! — обреченно воскликнукл и устало побрел к дому отдыха. Шел, стуча зубами от озноба, и безутешно, навзрыд плакал. Мне казалось, что жизнь моя кончилась раз и навсегда. Факт. Но я даже предположить не мог, что ждало меня впереди.

Глава шестая. Попытка бегства.

В доме отдыха, к счастью, все ещё спали. Осторожно пробрался к своему номеру, открыл дверь. Прямо в коридоре сбросил с себя мокрую одежду и прошел в ванную. От увиденного у меня страшно закружилась голова и затошнило. Бросился грудью на унитаз и долго корчился от приступов рвоты. Меня буквально всего вывернуло наизнанку. В ванне, наполовину наполненной водой, алой от крови плавал труп Катеньки с совершенно жуткой раной на шее. Этот несчастный ревнивец все-таки сделал свое страшное дело. На полу лежал мой махровый халат весь перепачканный кровью. Рядом валялась, подаренная когда-то отцом, складная финка с окровавленным лезвием. Этому негодяю мало было убить любовницу. Он сделал все для того, чтобы не осталось и тени сомнения, будто убийство невинной девушки совершил я. Что же делать?! Что делать?! Выскочил из ванны и заметался по комнате в поисках ответа, пока, наконец, не понял, что у меня есть лишь единственный выход — бежать отсюда и как можно дальше. Да-да, именно так, скорее от этого сумасшедшего дома, пока не обнаружили труп и не организовали за мной погоню. Даст Бог выбирусь из этой ненормальной страны и у меня все будет нормально, и с психикой, и со всем остальным. Я вылечусь. Я обязательно вылечусь. С деньгами можно все.

Быстро оделся. Чемоданы, чтобы не вызвать подозрений брать не стал. Взял лишь паспорт и деньги и бросился вниз. На мое несчастье внизу у крыльца встретил бодренького улыбающегося хозяина с небольшими гантелями в руках — он делал зарядку.

— Доброе утро, Андрей Андреевич! — радостно приветствовал он меня. — Вы никак куда-то собрались?

«А какое твое собачье дело?!» — раздраженно подумал. Я его люто ненавидел в эту минуту. Вот у кого никогда нет никаких проблем. Этакий бодрячок, живет себе и все ему до лампочки.

— Да, надо съездить в город, — хмуро ответил.

— И не пытайтесь. — Олег Викторович энергично делал приседания. — Дорога закрыта. Говорят — сход лавины или что-то в этом роде.

— Глупости это. Какой ещё сход лавины?! — раздраженно проговорил я. Мне показалось, что он сознательно врет насчет какого-то схода лавины, пытаясь помешать моему отъезду.

От былого его радушия не осталось и следа. Он хищно оскалился, превращаясь в огромного горбатого старика с белой маской смерти вместо лица. Маска делала нелепые рожицы и дразнилась длинным ярко-красным языком. Горбун медленно подступал ко мне. От него исходил запах могилы и разложения. Я в страхе попятился, сорвал с груди маленький золотой крестик, выставил его вперед и прошептал:

— Изыди, сатана!

— Что с вами, Андрей Андреевич! — услышал знакомый голос.

Горбун исчез. Но не было и хозяина. Он стоял теперь на веранде с махровым полотенцем, перекинутым через плечо.

— Мое дело — предупредить, верно? — прокричал он мне.

Ничего не ответив, я припустил за дом. Сел в свой «БМВ», завел мотор и резко рванул с места. Скорее, скорее из этого чертова места. Дорога и весь пейзаж впереди были отчего-то неясными, размытыми. Я плакал. Плакал как последний сукин сын, размазня, хлюпик. Бедное сердце мое маялось, изнывало и готово было взорваться от непомерной тяжести свалившихся на него несчастий.

«Ой-ля-ля! — послышался с заднего сидения голос Антонины Львовны и её блудливый смех. — Ах, какой вы сильный! Какой мужественный! Какой замечательный!»

"А ей-то чего здесь нужно?! — в страхе подумал. Оглянулся. Никого.

«Чижик, не отвлекайся, следи за дорогой, А то ведь так и до беды недалеко, — проговорил совсем рядом бестелесный Олин дух. — Помнишь, что случилось со мной?»

«Вы лучше спросите его, что он сделал с Катенькой, этой глупой и наивной девочкой?» — сказал с заднего сидения дух Эльвиры Петровны.

«Чижик, что ты с ней сделал? Ты её убил?»

Я хотел было ответить, но во время понял, что с духами разговаривать глупо и пошло. Моя машина была буквально ими нашпигована. Я пытался от них убежать. Но не тут-то было. Ни убежать, ни спрятаться от них невозможно.

— Господи! — взмолился. — Пожалей ты меня, Господи! Прости и помилуй за все мои прегрешения! Пощади, Господи!

И тут впереди увидел груду огромных камней и едва успел затормозить. Здесь дорога проходила между двух скал. По непонятной причине вершина одной из скал рухнула на дорогу, преграждая проезд. Я упал грудью на руль и долго плакал от бессилия и безысходности своего положения. Это был конец. Без машины я далеко не уйду. А мой побег будет расценен, как прямое доказательство моей вины в убийстве Катеньки. Надо возвращаться. Немедленно! Может быть ещё удасться что-нибудь сделать, уничтожить следы преступления, спрятать труп девушки, а ночью куда-нибудь отнести и захоронить. Да-да, это единственный в моем положении выход.

Развернул машину и погнал назад к дому отдыха. Около него я вновь встретил хозяина. Он в одних плавках, с махровым полотенцем на плече, весь красный, бодрый и довольный собой поднимался от реки.

— Ну, что я вам говорил, Андрей Андреевич, — прокричал он мне издали и помахал рукой.