Картер Браун - Том 21. Кто убил доктора Секса? Бичеватель. Счастливый год для карлика. Леди-призрак Страница 9

— Замечательно! — Вроде бы она на самом деле была довольна. — Пока.

— Пока, — произнес и я, — только смотрите не простудитесь на этих съемках.

— Исключается! — бодро заявила она. — Это пустяковый эпизодик, просто пенистая ванна с пузырьками воздуха — и я.

Я попытался все это представить, но почувствовал, что недостаточно подготовлен к подобному зрелищу.

Поэтому я опустил трубку на рычаг и после этого действовал совершенно автоматически: принимал душ, брился, одевался и даже завтракал. Состояние комы прошло лишь в тот момент, когда Барбара Дун лично отворила мне парадную дверь своего дома и встретила меня таким яростным взглядом, что все остальное моментально отошло на задний план.

— Очень рада, что вы наконец соизволили сюда прийти! — фыркнула она. — Названиваю вам безрезультатно все утро напролет!..

— Что стряслось? — осторожно спросил я.

— Входите, я все объясню.

Она повернулась на каблуках и быстро пошла вперед, я послушно следовал позади. В это утро на ней был черный свитер в обтяжку и еще более узкие черные хлопчатобумажные штанишки. Со спины она походила на бегуна на длинные дистанции неопределенного пола. И снова мне пришла в голову мысль, что теория относительности по отношению к сексу мне не понятна.

Когда мы вошли в гостиную, я увидел, что Барбара вовсе не прозябает в одиночестве, компанию ей составляет громадина Эдгар Ларсен. Почему-то именно ранним утром мне было особенно трудно воспринимать его ощетинившиеся усы и сверкающее изобилие крупных зубов, но я мысленно взял себя в руки и даже выжал подобие улыбки. Не знаю почему, но особенно неприятен мне был вид его загорелой лысины — вернее сказать, она пробуждала у меня желание водрузить у него на самой макушке флажок с надписью «Здесь побывал…», как это принято у альпинистов, покоривших очередную вершину.

Ларсен не ответил улыбкой на мою улыбку. Нет, я бы охарактеризовал его взгляд как «неодобрительный» или даже «шокированный»: таким взглядом дамы преклонного возраста награждают излишне шумливую молодежь, явившуюся на кладбище.

— Вы должны были что-то предпринять в этом отношении, Холман, — сказал он. Его густой баритон был понижен до торжественного шепота. — Ситуация становится невыносимой.

— Не говорите загадками, — проговорил я не слишком любезно, — черт возьми, о чем вы толкуете?

— Об этом! — Барбара Дун, наоборот, перешла на визгливые ноты.

Она сунула мне в руки какой-то листок.

— Спецдоставка, принесли полчаса назад, — пояснил Ларсен таким голосом, который у меня ассоциировался с наступлением Страшного Суда.

Это была на редкость лаконичная и ясная записка.

«„Девятнадцать четвергов в Париже“ не для вас. Откажитесь от роли, в противном случае интимные признания о вашей непристойной личной жизни будут опубликованы».

Она, разумеется, не была подписана.

— «Девятнадцать четвергов в Париже» — новый фильм, относительно которого вы вчера совещались с продюсером? — спросил я.

— Это поразительная роль, — заговорил Ларсен несколько окрепшим баритоном. — Она просто создана для Бэбс. И «Оскар»… вне всякого сомнения. Картина принесет не менее пяти миллионов!

— Книжка на протяжении шестидесяти двух недель возглавляла список бестселлеров, а Джин Уайлд сделал потрясающий сценарий, — напряженным голосом подхватила Барбара Дун. — Даже под угрозой смерти я все равно не откажусь от этой роли!

— А тебе на самом деле будет грозить смерть, Бэбс, — хрипло произнес Ларсен. — Ты навсегда погибнешь для искусства, если только этот Холман не сможет чего-то очень быстро предпринять!

— Я попытаюсь, — хмыкнул я. — А какой почтовый штемпель на конверте?

— Западный Лос-Анджелес, — ответил Ларсен. — Это ровным счетом ничего не говорит, верно?

Барбара Дун взглянула на часы-браслет.

— Через пятнадцать минут я должна быть в офисе своего адвоката, — сообщила она. — Проверить условия контракта. Что мне делать, Рик?

— Просто проверьте его, — сказал я. — Вы же не обязаны подписать его именно сегодня, не так ли?

— Предполагалось, что мы это сделаем именно сегодня, — мрачно сообщил Ларсен. — Видит Бог, нам этого очень хотелось.

— Ну так повремените, — пожал я плечами. — Придеритесь к какому-то пустяку и заупрямьтесь. Человек, у которого находятся эти магнитные ленты, наверняка узнает о подписании контракта, но он будет ждать какое-то время, пока контракт не будет подписан и об этом не будет официально сообщено.

— Я уже сказала, — повысила голос Барбара, — я намерена сыграть эту роль во что бы то ни стало, даже если…

— Вы об этом уже говорили, — оборвал я ее. — Не надо повторений, все и так ясно. Сейчас надо потянуть время.

— У меня дурное предчувствие, что кто-то действует слишком быстро!

— В таком случае не стоит тратить оставшееся время на пустую болтовню! — Я непроизвольно повысил голос. — Отправляйтесь-ка и умерьте прыть адвоката, а я займусь поиском лент.

— Надеюсь, что встроенный в вас радар более внушительный, чем вы сами, — съязвила Барбара. — В данный момент вы больше походите на мокрую курицу.

— Очевидно, у вас этот образ возник в связи с кудахтаньем, которое вы оба здесь подняли, — проворчал я почти миролюбиво.

Наконец она вышла из комнаты. Итак, гора, высказав свои мысли, оставила Магомета Холмана с оплеванной физиономией, и единственное, что мне оставалось, — это отыграться на Ларсене. А тот, оставшись один, определенно воспрянул духом и даже попытался, в свою очередь, нажать на меня:

— Вы должны действовать быстро, Рик. Если Барбара потеряет эту роль, это ее погубит и, если поду-1 мать, вас тоже.

— Меня? — притворно удивился я. — Уж не отождествляете ли вы себя со мной, Ларсен?

Он с минуту сердито смотрел на меня, потом внезапно вспомнил, что ему следует ехать вместе с Барбарой Дун в офис адвоката, а она уже вышла из комнаты. Я двинулся следом неторопливой походкой, так что входная дверь успела за ними захлопнуться, когда я добрался до кабинета.

На этот раз я не стал стучаться в дверь, а вошел сразу. Услышав скрип двери, Марсия Роббинс живо вскинула голову…

— Привет, я не ждала… — Она резко замолчала, приветливое выражение ее лица моментально исчезло. — Ох, это снова вы? Чего вам надо?

Перед ее столом находился стул, повернутый к нему под прямым углом. Я повернул его так, чтобы иметь возможность хорошо видеть ее, и сел, всем своим видом показывая, что Холману спешить некуда.

— Просто пришел вас проведать…

— Ну что же, после вчерашнего вашего визита эта мысль выглядит очаровательно, — сказала она, поморщившись, — но я боюсь, что вам придется отложить свой визит на некоторое время. Сегодня утром я ужасно занята, мистер Холман, так что у меня просто не найдется времени для приватного разговора.

Утреннее солнце, струящееся сквозь распахнутое французское окно, снова породило сияющий каскад переливающихся блесток в ее золотистых волосах.

— Вы выглядите настоящей феей с солнечным венцом на голове и все такое, — заговорил я восторженно. — Настоящая Красная Шапочка в ожидании волка.

— Временами вы бываете определенно навязчивым, мистер Холман, — мрачно заявила она, — уж если быть точным, вы все перепутали. Именно волк, переодевшись ее бабушкой, ожидал Красную Шапочку.

— Я решил, что моя версия больше соответствует нынешней ситуации, — произнес я очень вкрадчиво.

Она вспыхнула, затем принялась что-то править в рукописи остро отточенным карандашом.

— Я не хочу показаться грубой, мистер Холман, — снова заговорила она, — но сегодня я на самом деле очень занята. Так что будьте любезны оставить меня в покое, отправляйтесь заниматься своими делами.

— С удовольствием оставил бы вас в покое, но в данный момент я как раз занимаюсь своим делом.

— Вы просто невыносимы! — Лицо у нее на этот раз покраснело от непритворного гнева. — Вы самый назойливый человек, которого я когда-либо…

— Скажите-ка, вы когда-нибудь играли в перефразировки? — спросил я весело.

Она растерялась:

— Что?..

— Есть такая игра, — пустился я в объяснение, — один человек начинает предложение, произносит начало фразы, а второй игрок должен закончить ее, чтобы перефразировка получилась осмысленной. Понимаете?

— Ну вроде бы… — Она закрыла глаза. — У меня нет ни времени, ни желания играть в какие-то идиотские игры с таким болваном, как вы, и…

— Это нечестно! — возмутился я. — Вы первой затеяли игру в тот момент, когда я только что вошел сюда. Вы сказали: «Привет! Я не ждала…» — а это начало фразы. Понимаете?

— Нет! — Глаза ее приобрели настороженное выражение. — Но видимо, теперь вас мне уже не остановить?