Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских - Конн Вилли Страница 9

— Должен признаться, что я тоже отношусь к таким людям. Объясните, что значит воровская честь?

— Ну, например, почему ни разу не «обнесли» Солженицына? Да потому, что воровская правда запрещает вору обокрасть писателя. Зато в каждой газете можно прочитать о краже в квартире директора магазина, ТОО, АО, ЗТ… Почему? Да потому, что они этого заслуживают.

— Вы хотите сказать, что воры не имеют отношения к случаям людоедства?

— Ну конечно, и вы, журналист, должны будете написать об этом.

— Почему ваш выбор пал именно на меня?

— Потому что вы не продажны и лично заинтересованы в том, чтобы узнать правду.

— Как вы узнали о том, что меня послали в ресторан «Старый Петербург»?

— Это было несложно. У нас везде свои люди, даже в прессе.

— Хорошо, я принимаю ваше предложение.

— Если вам понадобится помощь — дайте знать через провожатых.

— Помощь уже нужна, — Трюкач снял с руки золотой браслет. — Таких вещиц было изготовлено всего две. Это одна, я бы хотел знать, где вторая.

— Оставьте ее на время и считайте, что второй браслет уже найден. Золото не теряется, даже когда его переплавляют. Впрочем, когда переплавляют, найти следы даже легче: мы знаем, где это делается — и легально, и нелегально.

— Ну вот, я и стал членом мафии, — пошутил Трюкач.

— Мы не мафия, мы — честные воры, — поправил его Иван.

— Значит, я в шайке Робин Гуда?

— Это уже ближе к истине, — согласился вор в законе».

— Ну что же, до свидания.

— Всего хорошего, — Иван протянул Трюкачу руку.

— Да, — спохватился Влад, — забыл поблагодарить за выручку в ресторане.

— Если бы не было той потасовки, ее надо было бы устроить.

— Вы правы, не будь ее, я не стал бы с вами разговаривать, — приподняв половицу, каскадер исчез в подполье…

Глава 10

ВТОРОЙ ЛЕНДЗИР

Ровно через полтора часа он вышел из машины проводников, щуря глаза от яркого уличного света. «Волга» стояла на том же месте, где он ее недавно оставил. «Жаль, что об этом нельзя написать в газете», — с сожалением подумал Влад, глядя вслед удаляющейся воровской машине.

Скрип тормозов заставил его обернуться. Почти коснувшись каскадера бортом, рядом с ним тормознул милицейский «уазик». Влад приготовился примерить казенные наручники, но вместо группы захвата из машины показался капитан Сыскарь.

— Подойди сюда, Трюкач.

Каскадер подошел.

— Обыщи его, — приказал сыщик сержанту.

Влад охотно поднял руки, радуясь, что по просьбе проводника оставил пистолет в «волге».

— Садись, — как ни в чем не бывало, даже с неожиданным оттенком любезности пригласил сыщик.

«Сегодня у всех страсть бесплатно катать меня по городу. Интересно, кто будет следующим?» Трюкач без возражений уселся в вездеход, радуясь возможности подальше уехать от своего «арсенала на колесах».

— Капитан, — начал он, когда машина отъехала на почтительное расстояние, — мне показалось или меня на самом деле обыскали?

— Ты связался с плохими парнями, Трюкач. Откуда ты их знаешь?

«Ну соври что-нибудь, — умолял его взгляд, — прогнись перед милицейским чином, чтобы я мог поговорить с тобой как полагается».

— Капитан, теперь я работаю в отделе криминальной хроники. С кем мне еще общаться, как не с плохими парнями? Куда мы едем?

— Узнаешь.

Вездеход между тем миновал мемориал на проспекте Непокоренных. Показались деревья парка Сосновка. Здесь машина свернула с асфальта на грунтовую дорожку. Сердце Трюкача тоскливо замерло: как все здесь было похоже на Политехнический парк.

Предчувствие не обмануло каскадера, на небольшой поляне он увидел милицейское оцепление и непременную толпу зевак.

— Этот со мной, пропустите, — приказал капитан автоматчику в бронежилете.

Влад послушно последовал за детективом. На краю поляны он увидел обезображенный до неузнаваемости труп. На его шее зияли следы страшных клыков.

— Что ты на это скажешь, Трюкач? — Капитан накрыл труп простыней.

— Вы по-прежнему подозреваете пса?

— Лендзир! — закричал капитан. — Его видели сразу несколько человек. И я знаю, кто натравил собаку на этого несчастного.

— Кто?

— Приятели тех самых субчиков, с которыми ты сегодня катался по городу. — В голосе сыщика прозвучала такая убежденность, что Влад готов был поверить ему, а не тому, что он видел собственными глазами на кострище в Политехническом парке.

Дав чувству реальности преодолеть эмоциональный напор сыщика, Трюкач внимательно осмотрел поляну. Следов костра здесь не было.

— Извините, капитан, мне дурно, я побродил бы немного поблизости.

Каскадер вышел за оцепление, вдохнул свежий воздух Сосновки. «Показалось или я действительно чувствую запах костра?» Влад взглянул на макушки деревьев, определяя направление ветра. Запах мог доноситься только с востока, из глубины парка.

Осторожно ступая, Трюкач пошел вперед. Он слишком хорошо помнил предательскую автоматную очередь в Политехническом, поэтому старался идти, прикрываясь стволами деревьев. Скоро он услышал приглушенные женские голоса. Раздвинув ветви, Влад увидел двух пацанов. Их тонкие голоса он принял за женские.

— Склонившись над костром, ребята длинными прутьями что-то нащупывали в золе. Незаметно подкравшись, Трюкач схватил их за шиворот.

— Стоять! Ни с места! — рявкнул он перекошенным ртом.

Обезумевшие от страха мальчишки с ужасом наблюдали, как взрослый дядя, затоптав огонь, в котором они пекли картошку, принялся словно безумный ковырять землю под костром.

— Эй, Трюкач, что ты делаешь? — Из кустов вышел детектив, подозрительно приблизился к костру.

Заметив милиционера, пацаны бросились бежать от полоумного, оглядываясь на ходу, чтобы убедиться, что он за ними не гонится.

— Греюсь на угольках, немного застыли ноги, капитан, — отшутился Трюкач.

— Тебя следовало бы привлечь к ответственности за отказ от дачи показаний. Но наши суды, насколько мне известно, еще никого не привлекли по этой статье. Вот такое у нас правосудие, Трюкач.

— В самом деле обидно. Сев по вашей статье первым, я мог бы войти в историю криминалистики.

— Ты и так влип в скверную историю, Трюкач. Пойдем, я кое-что тебе покажу.

В милицейском вездеходе сышик открыл папку с документами, извлек из нее фотографии отпечатков автомобильных шин.

— Смотри сюда, вот это — следы шин джипа на Приозерском шоссе, а это следы шин твоей «волги», сделанные там же.

— Как интересно, — почти искренне удивился Трюкач. — А я думал, у милиционеров голова только для ношения фуражки. Но вы не учли одно существенное обстоятельство, капитан: джип гнался за мной, а не я за ним.

— Поэтому я не арестовываю, а всего лишь обыскиваю тебя, Трюкач. — «Совсем не поэтому, а потому что ты спас мне жизнь парень, рискуя собой ради глупого мента, выскочившего на дорогу». — Да, если тебе интересно, те двое, в джипе, были махровыми бандитами.

— Какая потеря для общества, — притворно вздохнул Трюкач.

— Ладно, поехали, сержант, — приказал капитан.

Бычара включил скорость. Вездеход медленно пополз сквозь толпу зевак к выезду из Сосновки.

Подъезжая к своей «волге», Трюкач увидел притулившийся к ней новейший «мерседес». «Ну, это уже слишком. Больше я никуда не поеду», — твердо решил каскадер, вылезая из милицейского «уазика». Но когда дверь лимузина открылась и мелькнула стройная ножка, которая могла принадлежать лишь одной девушке на свете, он заколебался.

— Влад, — услышал он нежный голос Вики, — нам надо поговорить.

Трюкач сел в лимузин, безошибочно определив по запаху не успевшей выдохнуться краски его возраст — от силы три недели.

— Ты злишься из-за того, что ушла тогда. Но ведь я сделала это для твоего же блага. Я все уладила. Бандит, которого ты ранил, не подавал заявление в милицию. Как я и обещала, Боб заплатил ему.

— Правда? Ну тогда мне стоит подстрелить еще парочку негодяев. Это все? — холодно спросил Трюкач, собираясь выйти из «мерседеса».