Раймонд Бенсон - Сон в летнюю ночь

Раймонд Бенсон

Сон в летнюю ночь

Через пять минут после начала инструктажа М повернулась в своем кресле к Бонду лицом и спросила:

– Что вам известно о "Плейбое", 007?

Джеймс Бонд удивленно мигнул глазами.

– Простите, мэм?

– О журнале, 007, как много вы знаете о нем?

Бонд пожал плечами и сказал:

– Только то, что некоторые люди любят его читать, и то, что мне нужно обновить подписку.

М не рассмеялась. И хотя Барбара Модзли была весьма своенравной женщиной и могла свободно говорить почти на любые темы, разговор о "мужском журнале" ее несколько смущал.

– Я не думаю, что вы знакомы с Хью Хефнером. Я права? – спросила она. – Хотя, как мне кажется, у вас с ним много общего.

Проигнорировав вложенный в эти слова скрытый смысл, Бонд ответил:

– Между прочим, я однажды встречался с ним. На Ямайке. Это было давно, и вряд ли он меня вспомнит. Он путешествовал на яхте вместе со своей свитой и какой-то красоткой. В то время знаменитый Плейбой искал подходящее место для клуба и казино. Я как раз рыбачил со своим приятелем с Ямайки, когда их яхта подошла к борту нашей лодки, и Хефнер пригласил нас подняться к ним на коктейль. Он поинтересовался моим мнением о живописных точках на северном побережье Ямайки. Никогда не забуду его девушку, она была одной из тех фотомоделей, чьи фотографии размещают на центральном развороте…

М хмыкнула в точности, как ее предшественник, сэр Майлс Мессерви.

– Я так понимаю…

– Кажется, ее звали Донна Мишель, – продолжал Бонд, затерявшись на миг в своих мечтах. Внезапно он очнулся и задал неизбежный вопрос:

– А почему вы спросили?

– Опять эта чертова утечка в Министерстве обороны, – ответила она. – Течет целой рекой, а обмен информацией происходит на вечеринках в особняке "Плейбой", в доме Хью Хефнера в Лос-Анджелесе.

– Зачем Хефнеру заниматься подобными делами? – спросил Бонд.

– А он и не занимается. Господин Хефнер ручался, что ничего не знает об этом, и мы почти на сто процентов уверены, что он говорит правду. Но на этих вечерниках бывает множество гостей. Нам поступило уже три рапорта о том, что материал деликатного характера всплывает на "черном рынке", и следы тянутся к особняку "Плейбой". В последний раз это были чертежи новейшего образца инфракрасной фокальной матрицы. Новая матрица имитирует функции человеческого глаза: фокусировка, способность воспринимать зрительные образы и обрабатывать их.

– Я слышал об этом, – сказал Бонд. – Эта матрица может, скажем, распознавать цель и посылать обработанную информацию в процессор боевой машины. Это изобретение теперь может быть более широко использовано в военной отрасли: габариты и вес заметно уменьшились, энергии потребляет крайне мало. Я и не думал, что эти чертежи уже готовы!

– Слава Богу, что вы разбираетесь в этом! Потому что я – нет, – сказала М, закатив глаза к небу. – Но как бы там ни было, МИ-5 передала это дело нам, поскольку там полагают, что чертежи были скопированы на миниатюрную микропленку и тайно вывезены из Великобритании в Америку.

– А нам известно, кто это сделал?

– Да. Мартин Таттл.

– Мартин Таттл? – Бонду нужно было время, чтобы переварить эту информацию. – Вы имеете в виду этого рок-музыканта?

– Именно. Оказывается, бывшая жена господина Таттла работает на Министерство. Или вернее, работала там до вчерашнего дня. Она арестована. Вы помните, насколько громким был их развод пару лет назад?

– Не совсем, мэм, – ответил Бонд. Он помнил, что знаменитый рок-идол из Клэпхема женился на девушке из Глазго, но медовый месяц был испорчен грязными обвинениями в адрес музыканта на предмет пьяных оргий в дороге. Бонда эта тема не особо волновала, поскольку он никогда не был любителем рок-музыки и презирал образ жизни рок-музыкантов.

– Жена Таттла находилась некоторое время под подозрением. И хотя чета Таттлов публично заявила о разрыве своих отношений, наружное наблюдение показало обратное. Они встречались много раз. За ленчем, как правило. И произвели на нас впечатление сердечной пары. Мы собрали улики, и выяснилось, что они совместно проворачивают сомнительные сделки. Ее арестовали, а Мартин Таттл усвистал на самолете из Англии в Лос-Анджелес, где в настоящий момент и проживает. Она призналась, что передавала ему документы, которые за последний год считались пропавшими. Очевидно, он забрал их всех с собой в Калифорнию. Она утверждает, что передача материала происходила в особняке "Плейбой" каждые несколько месяцев, на больших вечеринках. Она утверждает, что не знает, кто его контакт, и мы ей верим. Таттл еще не знает, что она арестована.

М наклонилась вперед.

– Мы полагаем, что Мартин Таттл продает секретный материал Русской мафии, – сказала она. – Наша станция в Афганистане перехватила шифровку от московского синдиката, из которой становится ясно, что они вскоре будут продавать чертежи новой матрицы.

– И где я вступаю в это дело, мэм? – спросил Бонд.

– Секретная служба организовала для вас приглашение на вечеринку, 007. Вам надлежит проследить за господином Таттлом и по возможности вернуть микрофильм. Но больше всего нас интересует его контакт, поэтому попытайтесь поймать Таттла с поличным.

Выйдя из кабинета М, Бонд заметил игривый огонек в глазах мисс Манипенни, приготовившей конверт с его документами.

– Я знаю этот взгляд, Пенни, – сказал Бонд. – Он означает, что ты хотела бы сказать мне что-нибудь озорное, но не скажешь.

– Тебя отпускают одного в особняк "Плейбой"? Мне кажется, что тебе все-таки следует поехать туда в сопровождении какой-нибудь статной дамы. – Манипенни взглянула на календарь. – Ой! А я как раз в этот день свободна!

Бонд улыбнулся.

– Пенни, я бы с удовольствием взял тебя с собой, но там, скорее всего, будет скучно. Я думаю, что эта вечеринка окажется вовсе не такой, какими обычно представляешь себе вечеринки журнала "Плейбой".

– В приглашении говорится, что там фантазии становятся явью.

– У меня нет фантазий. Что я должен надеть? Смокинг?

– Тебе придется надеть пижаму.

– Это шутка?

– Нет, правда. Это ежегодная вечеринка под названием "Сон в летнюю ночь", и все приглашенные обязаны придти в ночных рубашках, пижамах или пенюарах.

Бонд застонал:

– Какое упадничество! Смесь декаданса и гедонизма!

– Твоя стойкая любовь к чаю не лучше, – поддела она его.

Бонд вырвал из руки Манипенни конверт, наклонился и поцеловал ее в лоб.

Особняк "Плейбой" расположен в Холмби-хиллс – фешенебельном районе Лос-Анджелеса, примыкающем к Бель-Эир, Беверли-хиллс, Калифорнийскому Университету и так называемому "Лос-анжелесскому Деревенскому клубу", где собираются сливки общества. Сидя за рулем "Ягуара"-XK8, Бонд свернул с бульвара Сансет на подъездную дорогу, обочины которой украшали деревья, и остановился у внушительного размера ворот из витой стали. Его поприветствовал голос, донесшийся из огромной каменной глыбы, установленной у дороги со стороны водителя. Бонд показал в телекамеру свое удостоверение личности, и ворота медленно открылись. Бонд въехал на территорию, и вдали показался изящный мраморный фриз особняка – копия, снятая с дворца Роспиджиоси, расположенного в Риме, работа архитектора Гвидо Рени.

Проехав по крутой извилистой дороге, по бокам которой росли калифорнийские мамонтовые деревья и кусты можжевельника, Бонд оказался перед подъездным кругом, в центре которого находился фонтан из резного мрамора, окруженный цветочными клумбами.

Занятые делом парковщики просигналили Бонду остановиться. Несмотря на то, что он приехал рано (немодный жест для подобного мероприятия), у главного входа уже собралась очередь из автомобилей, ожидавших парковки.

Бонд вверил свой автомобиль в руки слуге и остановился на минуту, залюбовавшись особняком – чудеснейшим каменным сооружением XVI-го века, выполненным в величественном стиле Тудора. Бонд решил, что в дизайне проскальзывало и влияние шотландской школы.

– Мистер Бонд? – На пороге открытой массивной, дубовой двери стояла ослепительной красоты блондинка, которой на вид было где-то под тридцать. На девушке было надето кукольное ночное платье белого цвета, босоножки на высоких каблуках, а на лице сияла улыбка. Бонд подумал, что она была похожа на ангела, спустившегося с небес.

– Меня зовут Лиза Дерган. Я – мисс Июль 1998. Меня попросили встретить вас, провести маленькую экскурсию и отвести к Хефу.

– Рад познакомиться, – ответил Бонд, беря девушку за руку. В ее ярко-зеленых глазах отражались самоуверенность и ум. Бонд решил, что мог бы запросто в них утонуть.

Девушка отвела его в Главный холл – великолепное фойе, где пол был выложен мрамором Боттичини, а дубовые стены украшала ручная резьба. На потолке висела красивая антикварная люстра, и две резные лестницы, охраняемые обезьянками работы XVIII-го века, вели на второй этаж и балкон, протянувшийся прямо над холлом. Бонд заметил на стенах оригиналы Дали и Матисса и спросил: