Алексей Фомичев - Сам без оружия Страница 10

— Надо за хлыщом топать! — едва не в голос крикнул Гоглидзе. — Уйдет!

— Уже, — откликнулся Белкин.

Второй франт, что сидел за столом Дианы, медленно встал и направился ко второму входу.

— Нормально, проведет, — уверенно проговорил поручик. — Там его подстрахуют. Командир, что дальше? За Козырем следим?

Щепкин неопределенно пожал плечами. Свое дело они вроде сделали, контакт Козыря вычислили. Теперь его поведут жандармы и проследят до конца. Козыря будут брать на его хате, лежбище уже вычислили. В принципе, работа группы закончена. Но если этот хлыщ — не контакт? Если появится другой? Значит, ждать до упора, пока Козырь не уйдет из трактира.

К столу Козыря подкатил мрачного типа парень, нагнулся к налетчику, что-то сказал. Козырь тревожно кивнул, бросил внимательный взгляд за спину парня. Что-то буркнул. Парень стукнул себя кулаком в грудь, чуть повернул корпус, словно желая сделать жест в сторону, но Козырь его дернул за рукав. Наклонился к Баклану, кивнул на сидящую с ним деваху. Баклан посуровел, встал из-за стола и повелительно махнул девахе. Та покорно поднялась, поджала губы и, гордо вскинув голову, направилась к двери, ведущей к отхожему месту. Подошедший парень посторонился, потом отошел к соседнему столу.

Маневры у стола Козыря Щепкину не понравились. А еще больше не понравились взгляды, которые он перехватил. На них с нескольких сторон напряженно и мрачно смотрели посетители — сплошь молодые мужики, крепкие, битые, с рожами явно не благостными. Да и сам Козырь вроде бы случайно мазанул взглядом по капитану, тут же отвел глаза и нарочито медленно поднес к губам рюмку.

— Нас выкупили, — сказал капитан, — не знаю как.

И тут же перехватил встревоженный взгляд Дианы, которая еще танцевала со своим кавалером неподалеку от стола Козыря. Видать, услышала что-то. Девушка поправила рукой прическу и тронула сережку в ухе — знак тревоги.

— Надо уносить ноги, — предложил Гоглидзе. — Иначе будет свалка.

— Надо! — с досадой произнес Щепкин. — А если это отвлечение?

Гоглидзе пожал плечами. Может быть и так. Если бандиты вычислили офицеров, то могут нарочно устроить потасовку, чтобы прикрыть контакт Козыря с кем-то еще. Или просто дать ему уйти.

Не угадаешь так вот, сразу. А надо соображать, и быстро. Схватка с десятком-другим здоровых лбов капитану не улыбалась. Пока прикрытие с улицы добежит сюда, пока начнет работать… много чего может произойти.

Капитан указал на бутылку и громко сказал:

— Ну, давайте еще по одной, и пора.

И провел ладонями по щекам, словно разминая их. Это был знак готовности к действию.

Гоглидзе разлил по рюмкам воду, с легким прищуром посмотрел на капитана. Щепкин отметил заблестевшие глаза и прищур ротмистра — это у него всегда перед схваткой, сейчас еще руки потрет и шмыгнет носом. Настраивается так…

Гоглидзе неторопливо потер руки.

В этот момент к их столику подкатил шаром молодой паренек с замашками дешевого урки, вертляво склонился.

— Наше вам… с кисточкой… Позвольте за здоровье ваше…

Никто не успел среагировать, как паренек ловко подхватил со стола рюмку Белкина и опрокинул ее в себя. Поморщился, сплюнул.

— Чего это вы сидите как люди, а пьете бурду из лужи?! Нехорошо так… Или в околотке грошей на водку нет? Оголодали, легавые суки?

— Отвали, огрызок! — лениво произнес Щепкин, поджимая под себя ноги и откидываясь назад. — И рот свой закрой, пока леща не словил.

Капитан заметил краем глаза, что из-за соседних столов поднимаются здоровые бугаи, видимо, подельники Козыря, а сам налетчик сунул руку за пазуху.

— Бей легавых сук! — пронзил воздух чей-то визгливый голос, легко перекрывший рулады баяна.

Парнишка сцапал бутылку со стола, взмахнул ей и попробовал зарядить по голове Гоглидзе. Но ротмистр отклонился, пропустил удар мимо, схватил парня за отворот рубахи, резко дернул на себя и ловко перебросил через колено. Парнишка с размаху упал на пол и от дикой боли выгнул спину, заверещав тонким голосом.

— Гаси легавых! — опять заорал визгливый голос.

На офицеров с трех сторон кинулись мужики. У кого-то в руке мелькнул нож, у другого кастет, третий выхватил кистень. Шутить ребятки не собирались.

Щепкин перехватил испуганный взгляд Дианы и ее кавалера. Тот сунул руку за полу пиджака, но вынимать оружие не спешил. Не хотел стрелять в спины людей.

А потом стало не до него. Насели разом с двух сторон, сверкая залитыми водкой глазами, дыша перегаром и перемежая угрозы с матюками. Здоровые, пьяные, разъяренные. Таких ни словом, ни даже выстрелом в воздух не остановить. Только рубить. И без жалости.

Первого капитан встретил ударом ноги в пах, тут же шагнул в сторону, отбил выпад ножом, не успел перехватить руку, отступил, опять отбил удар, ответил сам, сделал захват за отворот пиджака, рванул тело на себя, прикрылся им и шагнул к столу.

Рядом Белкин мощными кроссами свалил двух нападавших, ловко уклонился от удара ногой и дал такого пинка еще одному, что тот отлетел прочь, снося по пути стулья.

Гоглидзе прикрыл тыл столом и встречал налетавших на него ударами ног, а одного самого резвого перебросил через бедро, уронив на упавший стул. Бедолага приложился спиной о ножку и взвыл не своим голосом.

Козырь, видя, что его подручные не смогли свалить легавых, ощерился и потащил из-за пазухи наган. Когда один из легавых открылся, Козырь вскинул револьвер, взял того на прицел и потянул за спуск. На голову вдруг обрушился чудовищный удар. Налетчик рухнул ничком, не издав ни звука. Револьвер выпал из руки и залетел под стол.

Стоявший рядом Баклан изумленно обернулся и увидел ту смазливую бабенку, что плясала со своим хахалем. Только сейчас вид у бабенки был не слащаво-приторный, а разъяренный. А в руке бутылка водки, которой она и свалила Козыря.

— Ах ты, прошмандовка!

Баклан выхватил нож, шагнул к бабенке, но та вдруг неуловимым движением бросила в него бутылку, которая угодила дном в нос Баклану. Верный кореш Козыря от боли вскрикнул и прикрыл глаза. Диана ловким движением выхватила из его руки нож и вогнала клинок точно в сердце налетчику. Этот прием она долго отрабатывала, и сейчас он вышел сам собой.

— Зови наших! — крикнула Диана своему кавалеру.

Тот бросился вдоль столов к дверям, на полпути налетел на какого-то бандюгана, свалил его ударом кулака. Подскочил к дверям, оттолкнул стоявшего возле них бледного полового и дернул за ручку. Двери были закрыты.

Жандарм дернул еще раз, хотел обернуться, чтобы позвать полового, но на его голову обрушился сильный удар. Жандарм успел заметить фигуру полового и пустой графин в его руке.

«Подставился», — мелькнула запоздалая мысль. Жандарм мягко упал на пол, заливая его кровью.

Храп влез в драку, не обращая внимания на сдавленный рев отца. Он хотел лично пристукнуть кого-то из легавых, а лучше двоих. Показать коронный удар кулаком по макушке, чтобы проклятый легаш рухнул бездыханным. Выбрав момент, Храп пробрался к здоровяку, что легко расшвырял двух мужиков, занес руку для удара, но получил такой удар под дых, что едва не потерял сознание. Немного придя в себя, дрожащими пальцами вытащил финку и шагнул вперед.

Диана увидела занесенный нож за спиной Щепкина и едва не закричала в голос. Выхватила спрятанный браунинг и, не раздумывая, дважды выстрелила.

Занесший нож детина замер, неловко повернулся, упал на колени, а потом на пол.

— Сына! — рев Паши-Гуся на миг перекрыл шум схватки.

Он прыгнул к упавшему сыну, попытался поднять, но в этот момент Белкин, который спешил к дверям, сильным ударом отбросил Гуся в сторону. Тот упал, отбил руку, резво, по-молодому вскочил на ноги и бросился на Белкина.

Поручик нанес апперкот, добавил левый боковой, и Паша— Гусь вновь оказался на полу.

Белкин подскочил к дверям, перепрыгнул через лежащего жандарма, толкнул двери. Те не поддавались. Шустрый половой закрыл их на замок. Снаружи кто-то шарахнул по ним раз, другой.

— Отойдите! — крикнул Белкин и достал пистолет.

Два выстрела вынесли замок. Белкин саданул по дверям ногой, отступил в сторону и повелительно крикнул:

— Живее!

С улицы в зал ворвались жандармы…

Вниз Гриша-Скок прибежал, когда расслышал шум драки. Кто-то орал «бей легавых!», звенела посуда, доносились крики боли. Скок не сразу сообразил, что происходит, потом заметил, что подручные Козыря и кое-кто из завсегдатаев наседают на троих здоровых молодых парней, а те ловко расшвыривают их, отвешивая такие удары, что позавидовать можно.

Лежащего в луже крови Козыря Скок заметил не сразу, как и замершего под столом Баклана. Мелькнула шальная мысль, что это работа того типа, с которым разговаривал наверху. А потом стало не до мыслей. Два выстрела слились в один, Скок отпрянул за столб, потом выглянул в зал и увидел… лежащего брата и бегущего к нему отца.